Вы слышали? Ступайте же вон!
Касимов и Вихорин (становясь по обе стороны ее)
Мина Христиановна, матушка!.. Клянусь, он ошибается!
Мина Христиановна (гордо и строго)
Он ошибается?! (Ощупывает одновременно, обеими руками, их затылки.) Ни за что!.. (Уходит большими шагами в ту же боковую дверь.)
Молчание. Лиза, Касимов и Вихорин стоят печальные. Касимов начинает робко, нерешительно приближаться к Лизе.
Вихорин
(прикладывает палец ко лбу, ободряется и говорит
в сторону)
Придумал!.. Я в парике... (Радостно приподымает немного свой парик за виски.) Подобью парик шишками из ваты, да побольше!.. Браво! Побегу поскорее!.. До свиданья, Лизавета Ивановна! (Уходит большими шагами в среднюю дверь.)
Касимов (печально, со слезами в голосе)
Лизавета Ивановна, послушайте!.. (Поет.)
Природа, видно, подшутила,
Когда меня произвела?
Она любовь в меня вложила,
Любви же шишек не дала!
Что делать! право, я не знаю!
Уговорите-ка отца!..
Готов я в ад, лишуся раю,
Отказ же сгубит молодца.
(Падает перед Лизою на колени, рыдая.)
Лиза (с достоинством)
Отец мой все по шишкам мерит;
Людям свою цену дает.
Он вашей страсти не поверит,
Коль шишек страсти не найдет.
К тому ж, по Галля наставленьям,
Вас изучала я сама...
(Ощупывает его голову.)
Судя по ямкам, возвышеньям,
У вас нет сердца, нет ума;
К искусствам нет у вас влеченья;
Едва ль способность есть к любви?..
Нет памяти у вас, терпенья,
И жару вовсе нет в крови...
Такого мужа не хочу я!
(Отталкивает его и сама отступает с отвращеньем.)
О нет!.. Уйдите от меня!
Касимов встает с колен и поет сквозь слезы)
Увы!.. Любви огонь почуя,
Я мнил: когда дождуся дня,
Чтоб тесно с вами породниться?
И что же? — вдруг я узнаю,
Что страсть без шишек не годится!..
О, как не клясть судьбу свою!
(Рыдает и продолжает петь.)
Как зло природа подшутила,
Когда меня произвела:
Она мне в грудь любовь вложила,
Любви же шишек не дала!
(Рыдая, уходит большими шагами в среднюю дверь, держа платок у глаз.)
Лиза (задумчиво, сдобным голосом и печально)
Несчастный!.. Но что же делать?.. А может быть, он и в самом деле?! Нет!., (со вздохом) я сама пробовала!.. А впрочем... Пойду спрошу папашу. (Уходит большими шагами в правую дверь, крича.) Папаша! папаша!
Декорация переменяется.
КАРТИНА II. ПЫТКА
Сцена представляет комнату Касимова. Задняя стена без дверей. Посреди ее стойка красного дерева с двумя трубками, из коих у одной чубук с бисерным вверху чехлом. Над стойкой висят: гусарская сабля и лядунка. По левую сторону стойки, вдоль стены, кровать с байковым одеялом; а у кровати ковер на стене. По правую сторону стойки комод; а над ним висит портрет Касимова масляными красками, в гусарском мундире. В правой стене дверь. У авансцены, к правой стороне, ломберный стол, по сторонам которого стул и три ставчика. На левой стене небольшое зеркало, под которым стол с бритвенным прибором, фаброй для усов, щеткой и гребнем; а между этим столом и кроватью стул с висящею на нем венгеркою и ставчик с умывальным прибором. При поднятии занавеса Касимов сидит на стуле перед зеркалом, в халате, с накинутым на плечи полотенцем. Иванов оканчивает брить
его голову.
Касимов (наклоняет голову к зеркалу и проводит по ней рукою)
И было-то ничего, а теперь совсем гладко; точно колено не туда пристроено!
Иванов вытирает его голову и снимает полотенце с его плеч. Касимов встает, с совсем обритой головой, и начинает ходить вдоль рампы, нередко проводя руками по своему черепу и ощупывая его со всех сторон. Иванов прибирает бритвенный прибор.
Касимов (ощупывая свой череп)
Ну, чего им тут еще нужно? Кажися, все тут есть!.. Однако коли захотели больше, так и дадим по-ихнему. Теперь уж, как там ни верти, а отдадут за меня Лизу! Иванов, ты говоришь, что Вихорин заказал тебе парик с шишками?.. Ну что ж?! Пускай себе надевает; я все-таки возьму свое. Моя выдумка получше! Да коли придется, так я и парик-то с него стащу... Пусть видят!.. Хе, хе, хе!.. Знай наших! не гражданским чета!.. (Ходит, потирая руки.) Иванов (ставит стул посреди сцены и придвигает к нему ставчик с умывальным тазом, в котором губка; а возле таза молоток) Извольте, ваше благородие, садиться; пора!
Касимов (останавливается в нерешимости)
Ой ли?.. А знаешь, Иванов, как-то боязно становится, ей-богу!.. (Опускает голову, задумываясь, и вновь проводит по ней рукою.) Ну, была не была!.. Валяй, Иванов! (С решительностью идет к стулу и садится на него.)
Иванов становится позади Касимова, подняв молоток над его головою.
Касимов (поет)
Судьба обидела гусара;
Но вот уж млат над ним висит,
И, с каждым отзывом удара,
Талант с небес к нему слетит...
Мужайся, воин, и терпи!
Палач, свой первый дар влепи.
Иванов
(ударяя молотком по голове Касимова,
тотчас же примачивает губкою и поет)
Вот... шишка славы.
Касимов (сморщиваясь, тоже поет)
Величавый
Волдырь на маковку взлетел...
Да, не легка ты, шишка славы!..
Недаром мало славных дел.
Иванов (ударяя вновь и примачивая, поет)
Сюда вот память надо вбить.
Касимов (передергиваясь)
Ну, точно... память!.. Нету спора!..
Ее вовек мне не забыть!
Иванов (по-прежнему)
Музыка здесь!
Касимов (тоже)
Как бы в два хора
Я оглушен!.. Я понял, други:
И фис, и дис, и всякий прах!..
Ну, право, от подобной фуги
Век целый прозвенит в ушах.
Иванов (по-прежнему)
Познаньям место и ученью.
Касимов (съеживаясь, поет сквозь слезы)
Ой, ой!.. Ученость налегла!..
Коли судить по оглавленью,
Она уж больно тяжела.
Иванов(по-прежнему)
Ума здесь орган, убеждений.
Касимов(всхлипывая)
У-ух!.. я убежден насквозь...
О боже! столько потрясений
Сразят хоть бы кого небось!
Иванов (по-прежнему)
Тут... сила духа.
Касимов (едва усидев)
Тише, больно...
Как сильно захватило дух!..
Иванов, милый, ну, довольно!
Ей-ей, не выдержу, мой друг.
Иванов (по-прежнему)
Чувствительность!
Касимов
Туда ж, в подмогу!..
(плачет)
Страдальцы, понимаю вас!..
Я тронут так, что, ну, ей-богу,
Расплачусь, как дитя, сейчас.
