- А так - это вот как, - заговорила толстуха. - Она тебе, дурню, пытается объяснить, что если хочешь спасти свой мир, то давай скорей ее полюби. Иначе все рассыпется в прах. Так что?

- Что?

- Ну то. Будешь ее любить вечно, или пустишь свой мирок в тартарары?

- Вечно? - переспросил Андрей и натянуто улыбнулся, обведя глазами присутствующих. Но все выглядели очень серьезными, только блондинка отвела взгляд и что-то замурлыкала под нос. - А поподробнее мне нельзя объяснить? Вы кто?

- Этого ты не поймешь, - вздохнула смуглянка.

- Богини, кто ж еще? - твердо сказала толстуха. - И нечего ему больше понимать. Счастье тебе выпало, человечек. Давай скорей люби ее, и все будет отлично. Только хватит пиво-то лакать, постыдился бы, а?

- А что значит - "полюби"? - давление со стороны всегда давало Андрею какую-то опору. - Вообще, почему я? Вы тут шутки шутите, а ведь мне-то невесело. Как я сюда попал?

Женщины рассмеялись, все, кроме смуглянки. Они сгибались, падали от хохота, расплескивали вина из кубков, роняли плошки. Андрей сделал большой глоток, еще раз взглянул в глаза той, котороую ему требовалось "скорей полюбить" и сделал несколько шагов назад. Ничтоженое расстояние в этом странном мире сразу отдалило его от кампании, померкли огни, поутих хохот.

Там, в полузабытом прошлом, над самым холмом висела луна, круглая, очень белая. Андрей шел к ней, спьяну надеясь, что на вершине удастся лучше рассмотреть моря и океаны планеты-соседки. Может быть, даже кратеры. Хотя хочется увидеть, конечно же, что-нибудь совершенно другое, то, на что намекает этот круг в темном небе, дыра в какой-то чужой мир. Он шел, спотыкаясь, падая, хватаясь за высокую траву, а потом оказался в полутьме, среди чудных светильников и не менее чудных женщин.

- Ну посиди со мной, что ли... - это Ежик, оказалась за спиной, скрючилась на высоком табурете, обвила его одинокую ножку. - Она тебе понравилась?

- Кто?

- Не пытайся выиграть время дурацкими вопросами, - она опять презабавно сморщилась. - Время ты можешь только потерять. Дай кубок, выпью вина.

- Мне все нравятся, но я не понимаю... Ничего не понимаю.

- Тебе все объяснили, - Ежик облизнулась розовым язычком, который конечно оказался тоже маленьким и острым. - Думали, ты поймешь... Поверишь. Это одно и тоже, вообще-то говоря. А ты непонятливый. Хорошо, я тебе скажу еще проще. Она умрет, если ты ее не полюбишь.

- Почему?

- Почему тебе это важно - вот чего я не могу понять... Неужели можно вот так просто позволить ей умереть?

- А... - Андрей сглотнул. Происходящее больше напоминало дурдом, чем мир теней. Хотя и в дурдоме он тоже не был. Пока. - А что значит - полюбить?

- Вот уж этого я тебе объяснить не смогу... - Ежик смотрела враждебно. - Если только, а я на это очень надеюсь, тебе не надо уточнять, что никто не умолят тебя ее оплодотворить. Сиди, думай, время идет.

Ежик ушла в темноту, сунув в руки Андрею кубок. Он машинально глотнул и едва не поперхнулся пустотой. В сосуде бурлила непонятная жидкость без цвета и запаха, но губы ее не чувствовали. Огонек в плошке вдруг на секунду погас, потом опять загорелся ровно.

- Тебе повезло, - Андрею пришлось обернуться, чтобы увидеть следующую собеседницу, Блонди. - Тебе разрешено полюбить ее. Это дорогого стоит.

- Кого ее? Я не знаю даже имени.

- Имя ты узнаешь потом, когда полюбишь, - Блонди не садилась, медленно потягивая из своего кубка.

- Как можно полюбить незнакомку?

- Только незнакомку и можно полюбить, - она фыркнула. - Разве нет?.. Уж во всяком случае имя тебе пока ни к чему. Просто открой сердце, возьми ее за руку. Твой мир будет жить. Ты никогда не пожалеешь о своем решении, клянусь.

- Ты - клянешься?..

- Я просто знаю, - со значением сказала Блонди. - Знаю, что ты не пожалеешь. Никогда.

- Но я не понимаю... - Андрей яростно почесал затылок. - Почему...

- Она идет.

Блонди исчезла. Андрей поискал в темноте ее мгновенно истаявший силуэт, потом медленно обернулся. Она стояла прямо перед ним, влажно блестели светло-карие глаза. Может быть, Андрей и сумел что-то сказать, но это было неважно, совершенно неважно. Эта женщина жаждала любви, и ничего больше. Она не требовала и не просила. Она звала, и более точного слова Андрей подобрать бы не смог.

Его обняли за шею, просто прижались щекой к щеке, как не делал никто, никогда в жизни. Нежность переполнила Андрея. Он чувствовал биение Ее сердца совсем рядом, ровное, но хрупкое, похожее этим на фантастическую вазу из горного хрусталя, которую никогда не смогли бы создать человеческие руки.

- Как тебя зовут? - спросил Андрей, гладя по Ее спине так нежно, что чувствовал лишь мягкую ткань. - Кого я полюблю?

- Зачем мне имя, если я одна? - шопот возле самого уха. - Еще ничего не случилось. Но если ты чувствуешь, что ты готов... Если ты решил... Я должна созвать Народец. Это быстро.

- Народец? - он чуть прижал Ее, не отпуская.

- Так мы зовем себя. Я люблю тебя, и должна сказать об этом. Ты скажешь... Ты скажешь то, что захочешь. И твой мир будет жить.

- И ты?..

- И я. И ты.

Она просочилась между его пальцами, мелькнула в темноте Ее рука. Андрей услышал теперь и свое сердце, оно стучало в груди будто старый будильник в пустом ведре. Машинально вздернул левую руку - без четверти час. Значит, идут?.. Нет, кристалл не перебирает секунды, но теперь их уже двенадцать. Шли...

- Сговорились? - это Толстуха.

- А что? - чуть набычился Андрей.

- Да ничего, - она еще и семечки грызла. - Отлично. Я и не сомневалась ни разу. Каким дураком надо быть, чтобы отказаться... Молодец.

Она крепко хлопнула его по плечу и побрела куда-то дальше. Андрей затряс головой, будто пытаясь что-то сбросить с себя, что-то липкое, опутавшее мозг... Все из-за этой толстой суки! Хоть бы Ежик появилась, она славная. А где кубок?.. Он пошарил руками внизу, и отыскал в траве волшебный сосуд.

- Выпью коньяку, - решил Андрей. - Чтоб сказка стала былью. И за мир во всем мире еще. Во всех мирах.

Коньяк тоже оказался не из лучших, ожег горло, взорвался в желудке каплей напалма. Андрей сморщился, потянулся было за сигаретами, но не успел. Он не увидел Ее, а почувствовал. Пальцы, сжавшиеся на локте, заставили вздогнуть от чего-то, очень похожего на счастье.

- Почему ты такая? Почему я...

- Потому что я хочу любить тебя и люблю. Потому что ты - способен любить, - Она улыбнулась, но глаза, Ее удивительные глаза остались трогательно серьезны. - Все уже собрались, идем. Встреча у Матери Огня.

Они быстро прошли по опустевшему, затихшему пространству, среди беспорядочно разбросанных светильников, каждый из которых, возможно, был для кого-то звездой. Но впереди их ждала звезда самая настоящая, яркая, воздух вокруг которой гудел от ее яркого, жадного горения. Заслонив глаза рукой, Андрей случайно взглянул вверх и отчетливо увидел россыпь светлячков. Млечный путь обрывался темнеющей линией чуть колышащейся травы, пахнуло сырой землей.

- Мы собрались здесь все, чтобы выслушать тебя, - громко сказали за спиной. Андрей оглянулся - перед Ней стояла Блонди, торжественная, величественная. Вокруг них он увидел сотни, а быть может и тысячи застывших женщин, от совсем девочек до иссохших старух, в самых разных нарядах. - Ты обещала удивить Народец, и вот мы ждем.

- Пусть скажет наш гость, - Она смотрела под ноги, нежно улыбаясь.

- И пусть за нас выпьет, - встрял знакомый басок. - Забыли традицию. Давай, за Народец. А потом - удиви нас. Покажи, что люди еще на что-то способны. Мы не верили подруге...

Когда Андрей поднял кубок, наступила полная, абсолютная тишина. Свежий ветерок коснулся холодком затылка, и тут же отпрянул. Все также опустив голову, Она чуть качнула ресницами. Пора. Слова пришли сами, слова о Людях, Любви, Народце... Но прежде надо исполнить традицию.

- За здоровье фей я выпью воды... - хрипло сказал он и опрокинул кубок на пылающую звезду, которая мгновенно погасла со злобным шипением.