Отец и сын: Царьград и мука (Святыню освободить). По пути собирать в народе — что живет о Царьграде (поговорить и с попами).

Исайка. Шаляпин. Исайка заведует Шаляпиным, он — секретарь, все тревожное, неприятное, злое, всякие хлопоты Исайка принимает на себя, а Ш. остается царем, паном, певцом (точно так же о. Николай сдает все хозяйственное (материальное) Ивану Лисину, а сам остается только священником, как и Толстой сдает литературную часть Софье Андреевне). Жидок в Вильне сказал мне: «Вы талантливый, но у вас не хватает нахальства и пронырливости, вот если бы вы взяли себе секретаря, я бы мог с удовольствием взяться за это». Исайка предан и должен быть предан Шаляпину. У Исайки семья, которую он честно кормит. Но надо себе представить, что будет, если у Шаляпина пропадет голос, а у Исайки достаточно будет средств. Шаляпин бьет Исайку. Когда в гневе Ш. и нельзя бывает к нему подступиться, подсылают Исайку.

Так переносишься и в общее мира: все черное кому-то сдается (рабочим, мужикам, женам). Это секретарское, материальное одинаково для всех, для него нет различия в качестве духовного хозяина — это и ужасно, что как для мечтателя, перепелиного охотника беспощадна семья, так и для Толстого: там безликое, слепое. И вот социалисты это слепое берут на себя. У этой массы есть крест, которым они потом побеждали господ, этот крест (бессознательно) марксисты и хотят взять на себя. Добрый господин хотя лоб расшиб для рабов (покаяние, образование и пр.), но марксист все это встретит насмешкою. Господин, может быть, и сам знает, что гибель его неизбежна и неизбежно торжество масс рабов, но понимает тоже, что это торжество этих масс находится в связи с его господством — две стороны: потому и происходит «тот свет» (значит, будущее — «на том свете», значит «в будущем») — настоящее берет на себя господин, а будущее — раб. (Легкобытов не дождался будущего и объявил «воскресение» — так и марксисты объявляют воскресение [150].)

Казначей Легкобытов — кто не знал в Оренбурге Павла Ивановича Легкобытова! — казался нам самым жизнерадостным человеком. Бывало, когда нас, гимназистов, выстроят в церкви на ту и другую сторону, и мы мало-помалу, переминаясь с ноги на ногу, загородим проход, всегда появляется чистенький кругленький Павел Иванович и, чрезвычайно деликатно проходя между нами, повторяет французское слово «антре-с». Он делал аккуратный визит нашей семье, мы посмеивались над французским словом и не подозревали, что Павел Иванович страшно, невозможно страдал. Я зашел однажды к нему в казначейство выпить стакан чаю и, сидя за чаем, вынул из ранца книгу — алгебру Давыдова, повторял урок. Павел Иванович посмотрел на эту книгу и просил меня объяснить <алгебру>, а я ему объяснил.

Я вынул энциклопедический словарь… захожу: он уже выучил весь словарь. Так продолжалось год, стал худеть, изменился, у него уже были книги Феррари, Ренана, <1 нрзб.>, толковал о вере. И вдруг исчез. Стали думать, что сбежал, но все было в необыкновенном порядке, говорили о несчастной любви, о всем, всем, чего ни говорили. Мало-помалу исчезла и сама память о казначее. А вот что с ним было.

А он ушел с палочкой — <по> России мерить степи <пешком>, представьте всю Россию. Встреча со Щетининым … [151] и открылась ему внутренняя Россия. И отправились в Питер покорять мир.

Странствование по России — прощание с землей, новая земля — Петербург.

12 Мая (вторник) в 7 ч. у. выехал из Песочков и приехал в Хрущево в 12 дня 14 Мая (четверг).

15 Мая. В ожидании коллизии решения Хрущевского вопроса. Встреча на Николаевской ж. д. Студент говорил: «Нужно делать невидимое, а видимое само придет».

17 Мая. Поездка на хутор: наглая кирпичная изба (нигилистическая), пахнет мужиком, овраг так разросся, что ездят вокруг этой обреченной избы. Степь, поле — поэзия неба: горлинка, ястребок, перепел, коростель, звуки жаворонка.

18 Мая. День объявлений.

19 Мая. Сами не живут и другим жить не дают. Объяснение с Лидой. Боятся друг друга. Действительность = действие = занять землю; прав, кто займет.

Мама:

— Миша, хорошо теперь иметь свой кусочек земли.

— Теперь, в военное время, почему? Да ведь из-за земли же они дерутся.

20 Мая. Сгущаются тучи: невозможность добиться прямого ответа. Посещение старой соседки Любови Александровны и предложение выбрать посредника. Переклинива-ние земли. В малом великое: события на войне.

21 Мая. Приготовил ультиматум: дайте ответ или я пришлю своего доверенного.

Старый слуга Иван Михайлович:

— Занимайте землю, ведь отдают. Лидия:

— Я выстрою себе комнату.

22 Мая. Лидия вскипает, но потом приходит покорная, победа! Она боится суда и продажи усадьбы. 21-го поездка к Дуничке. Сад Дунички — в глазах соседей — доказательство ее дела. Воспоминание о Маме неземной. Маша и Дуничка. Воспоминание о маме и ее расширении души.

23 Мая. Именины в городе. Елецкий ад в пыли… Важность чиновничьего государственного банка и проч. — всё типы, и такая радость, что нашелся обыкновенный человек — нотариус Витебский. Чиновники — все неудачники Елецкой гимназии, старые товарищи: те же, только в бородах.

24 Мая. Москва. Кремль. Кремлевские бульвары: налево! и гонят публику, и в публике: «Несчастные!»

25 Мая. Гриша перегоняет спирт, завел моторчик, ничего не читает, гудит мотор: гонит спирт во время нашего поражения.

Сон о вращении Земли: собрались на вокзале, сидят на чемоданах перед светопреставлением. Как они все не падают? Приросли каждый своим к земле: была когда-то обида, а может быть, страх перед жизнью, перед свободой, и тогда в каждом из них пробудился инстинкт самосохранения и каждый ухватился за соломинку, и, может быть, вовсе и не соломинка помогла, но каждому стало казаться, будто это соломинка, и своя соломинка, и с того момента стали представлять себе мир как соломинку — держись за нее, и каждый врос нахально в землю, и знать ничего не знает, кроме себя, и это есть непоколебимое право, так что если сказать: «Все человечество будет счастливо, отдай свою соломинку», — и он не отдаст, потому что это кажется несправедливым, соломинка нажита предками и своим трудом, так что против всего мира восстанет человек, а своего не отдаст. (Коля и человечество: «Уступи для человечества свой клин земли по дешевой цене»).

26 Мая. Разговоры по случаю нашей военной неудачи: [152] какие-то собрания о созыве Думы и о народной обороне и «в свои руки» и проч. Коноплянцев признает чепуху нашего порядка и проч.

27 Мая. Поездка в Песочки.

Воспоминание об одном Хрущевском утре в Липовой аллее… солнце восходит, множество птиц поет и заглушает плач деревеньки, и кажется нехорошо, но почему-то гармо-нья, и только далеко-далеко после из этого хаоса явление сознания, что это ратников берут.

Новобранцев провожает до околицы вся деревня, и голосят совершенно так же, как по покойнику.

30 Мая. Не забыть: елецкие типы — Григорий, швейцар в Петербургской гостинице, дочь-гимназистка, любитель соловьев и смердяковщина [153].

Разговор о Душечке [154] и Мейерше: как Душечка превращается в Мейершу (Софью Андреевну): дети с ней, ради детей, получает от него детей, и роль сыграна его, он уже не существует: он знаменит, философ, социалист и проч., всё снято с него и ассимилируется в род, идет на пользу выращивания детей, а начинается с желанья ввести идеи в нашу будничную жизнь.

31 Мая. Собрание у X. — не понимает, что во всей этой неправде войны скрывается и подлинная правда, источник, обновляющий мир.

1 Июня. Все законы бывают из чувства страха или чувства свободы (только вопрос: бывали ли законы от свободы (разве законы божественные?).