Другой, гораздо менее очевидный, пример доставляет эмпирический закон Ципфа-Брэдфорда, или, как его иногда называют, закон концентрации и рассеяния. Не утомляя читателя математическими формулировками и тем более формулами, автор ограничится популярным, хотя и не совсем точным его изложением.

Главный смысл закона заключается в том, что многие естественно возникающие в больших системах распределения подчиняются крайне неравномерной закономерности, и все попытки ее выровнять терпят крах. Таковы, например, распределения численности населения городов в любой стране, количества денег в ее банках, научных работ ученых и т. д. При этом четко просматриваются два момента. Во-первых, небольшое число ведущих объектов системы забирает себе львиную долю общей "энергетики" системы: например, в нескольких крупных городах живет более 40 % городского населения, 2 % ведущих банкиров владеют 70 % всего банковского капитала, 5 % ведущих ученых являются авторами 50 % всех вообще научных работ в данной области науки, и т. д. Во-вторых, тем не менее большинство наименее энергичных объектов системы в совокупности обладают существенной частью "энергии" системы, например, в 70 % самых мелких городов живет 30 % населения, 60 % наименее плодовитых ученых написали всего по одной научной работе, но в совокупности они составляют более 40 % общего числа научных работ в данной отрасли науки, и т. д. Разумеется, числа могут меняться, но качественная картина остается неизменной с удивительным постоянством.

Какие выводы может сделать из этого закона (чье значение, по мнению автора, не уступает значению открытий З. Фрейда и Э. Берна) директор крупной и даже средней фирмы? Например, такой: хотя половину всей работы выполняют наиболее энергичные и квалифицированные сотрудники — элита, составляющая нередко всего 5 % от общего состава фирмы, тем не менее выгнать наименее эффективных как бездельников нельзя: во-первых, они в совокупности выполняют существенную часть работы, без которой не обойтись элите, а во-вторых, если оставить работать одну элиту, уволив всех остальных и сильно сэкономив тем самым на зарплате, то производство снизится не в два раза, как думает наивный управляющий, а существенно больше: немедленно произойдет ципфовское перераспределение в бывшей элите, в которой выделится своя, то есть суперэлита, и возьмет на себя львиную долю работы нового коллектива, а остальные работники резко снизят качество и производительность труда, образовав таким образом (сравнительно) низкопроизводительные "массы". С оккультной точки зрения это объясняется тем, что эгрегор фирмы сохраняет свои структуры и, следовательно, структуру инвольтации, и энергетическая поддержка тем сотрудникам бывшей элиты, которым он теперь отводит малосущественные роли, резко падает. Психологически это переживается как необъяснимое внезапное падение энтузиазма и интереса к работе, ухудшение видения положения дел на фирме и вне нее, усталость и т. п.

Энергетический аспект усугубляется и чисто гуманитарными обстоятельствами: элита всегда вызывает к себе повышенный интерес, хотя и не целиком положительный, со стороны остальных сотрудников, что дает ей очень существенную поддержку на каузальном и буддхиальном телах, в немалой степени обеспечивающей высокую эффективность работы (хотя человек может этого и не замечать: зачастую очень сильные таланты общенационального и даже планетарного уровня, часто не замечают поддержки этнических эгрегоров, наивно считая себя личными обладателями и пользователями своего дара или связывая его непосредственно с волей Божьей, но уж никак не с энергией своего народа или "серого" человечества в целом).

Однако не говоря уже о половинном сокращении, единство коллектива может подорвать не санкционированное эгрегором фирмы увольнение одного-единственного сотрудника — очевидного бездельника, наглеца и хама, который не только регулярно опаздывает, прогуливает и не выполняет своих заданий, но временами намеренно или случайно (никто не может этого понять) отчетливо вредит фирме своими действиями, причем ни регулярные разносы начальства, ни лишения премии или перевод на низкооплачиваемую работу, ни угрозы неминуемого увольнения на него не действуют — но реально его уволить почему-то оказывается очень трудно: то его раскаяние кажется искренним, то новый ребенок в семье родился, то он срочно нужен кому-то в дирекции, то обнаруживается, что его дядя — крупная фигура в министерстве (правда, в соседнем, но все-таки тоже небезопасно)…

Но вот, в один несчастный одновременно для нашего героя и фирмы день его увольняют — и вместо того, чтобы облегченно вздохнуть, дирекция вскорости обнаруживает глубокую трещину в дотоле самом дружном отделении — его начинают раздирать неясные противоречия, которые не удается понять и преодолеть никакими силами. А истинная причина трещины заключается в том, что за годы существования фирмы в ее эгрегоре завелся и очень прочно обосновался некий паразит, с которым эгрегор постепенно сжился и выделил ему в себе как бы нишу, в которой паразит благополучно существовал, не слишком высовываясь наружу и получая регулярную дань-подкормку от эгрегора. На видимом плане эта ситуация манифестировалась в одиозных на вид, но по существу вполне приемлемых для коллектива и производственного процесса отношениях между нашим злостным бездельником и фирмой в целом: его инвольтировал паразит, но в то же время вред от него был небольшой, а главное, все чувствовали, что он, хотя и бездельник, но свой. Увольнение же означало ликвидацию ниши, но отнюдь не паразита — и он бросился искать себе другую, резко активизировавшись ввиду экстремальности своего положения, и найденное новое место жительства оказалось, понятное дело, тесным и неуютным, и его придется теперь приспосабливать к своим потребностям и привычкам в долгой и интенсивной борьбе с эгрегором. Как эта борьба отразится на жизни коллектива и работе фирмы, пусть читатель вообразит сам.

Единство следует понимать не только функционально-статистически, но и динамически, и это обстоятельство чрезвычайно осложняет само понятие единства. Например, нарушение функционального единства часто переводит объект на более низкий уровень существования и равновесия, то есть локально (временно) эволюционно его понижает, но с точки зрения динамики, точнее, эволюционного развития, такой спуск может быть неизбежен и обусловлен динамическим единством объекта. Здесь мы вплотную подходим к теме диалектики, подробное обсуждение которой (в рамках каббалистической астрологии) автор откладывает до следующей книги ("Дома"), ограничиваясь в данном случае замечанием, что динамическое единство объекта охватывает все фазы его развития от рождения до дезинтеграции и потому требует на некоторых из них уменьшения и даже ликвидации его функционального единства. В частности, правильное умирание человека часто требует большого количества юпитерианской энергии, но эта тема в современной западной культуре еще только начинает осваиваться.

Каким бывает Юпитер? В своей накапливающей ипостаси иногда нестерпимо скучным: кажется, ну сколько можно, хватит уже, все понятно, надоело, а он приносит все новые и новые испытания и переживания, отличающимися друг от друга незначительными, как кажется человеку, оттенками, подготавливая его к качественному скачку, но никак этой подготовке не видно конца — а когда он приходит, все равно остается непонятным, почему это случилось именно вот сейчас, а не, скажем, год назад. Бывает, однако, и наоборот, когда накапливающаяся ипостась Юпитера воспринимается человеком "на ура", а даже хорошо подготовленные качественные синтезирующие скачки — как крупные неприятности или даже катастрофы: это характерно для благополучных людей, довольных собой и своей жизнью и нелюбящих перемен.

Синтетическая ипостась Юпитера чаще всего содержит много неожиданностей — когда приятных и радостных, а иногда и наоборот. Когда готовится синтез, некоторые детали оказываются вне поля зрения человека, но в момент, когда он начинается, они обнаруживаются все — и здесь вероятны сюрпризы.