— Свяжите меня с полковником Тейлором, — потребовал Уотерс.
— Сэр, он ждет вас на проводе, — сказал офицер связи.
— Отлично. — Уотерс быстро повернулся к Боукветту: — Клифф, у вас есть какая-нибудь дополнительная информация об этой демонстрации у японского штаба, или как там еще ее можно назвать.
Боукветт мгновенно вскочил.
— Ничего нового о ситуации в Баку нет, сэр. У нас есть только изображение на экране. На основании анализа внешней картины происходящего я пришел к выводу о правильности нашей первоначальной точки зрения — эти действия направлены против американцев и организованы совместно японцами и исламским правитель ством Азербайджана. Это ответ на выступление американских войск, это демонстрация солидарности с японцами. Вы же знаете, как мусульмане любят маршировать по улицам, а ненависть к американцам у них в крови.
Лицо Тейлора появилось на экране. Воротник его военной формы выглядел грязным и мятым, и, несмотря на шрамы, на его лице были четко видны глубокие складки и темные круги под глазами, результат усталости. Но выражение его глаз было очень живым.
— Добрый день, полковник Тейлор. Какое время дня сейчас там, где вы находитесь?
— Ночь, господин президент.
— Ах да, верно. Вы ведь впереди нас.
Уотерс на мгновение замолчал, чтобы получше рассмотреть лицо Тейлора. Можно ли доверять этому человеку? Когда столько людей подвело его. После того как один из подчиненных Гейлора обвинил его в том, что он не выполнил свой долг, и в том, что он неверно оценил ситуацию. В любое другое время Уотерс освободил бы от должности такого сомнительного типа. Но сейчас он был в отчаянии.
— Полковник Тейлор, — сказал Уотерс. — Я посмотрел присланную вами концепцию операции. Председатель Комитета начальников штабов сделал все возможное, чтобы объяснить мне, что это означает. Но я бы хотел услышать все это лично от вас. Объясните мне работу ваших боевых систем. Простыми словами для простого человека.
На испещренном шрамами лбу Тейлора резко выделялись нахмуренные брови.
— Хорошо, господин президент. Для начала, эта идея принадлежит не мне. Пока я командовал своим полком во время проведения операции, один мой старый приятель поработал за меня мозгами. Концепция операции была разработана полковником Уильямсом, командиром Десятого воздушно-десантного полка, на основе разведывательных данных, полученных вчера одним молодым офицером.
Краем глаза Уотерс увидел, что на лице Бо укветта появилась гримаса. "Позже придется разобраться с этим", — подумал Уотерс. Затем он опять сконцентрировал все свое внимание на разговоре с Тейлором.
— Господин президент, — продолжил Тейлор, — я хочу быть с вами до конца честным. Это очень сложная задача. Но даже ради потенциальных результатов стоит попробовать. — Тейлор на минуту отвел глаза, и Уотерсу очень захотелось узнать, насколько сильно этот армейский офицер сомневается сейчас в себе и в своих возможностях. — Все началось, — сказал Тейлор, — с того, что нам повезло. Японские компьютеры, управляющие боевыми действиями, считались неуязвимыми. Но молодой уорент-офицер из Десятого полка, работая вместе со своим советским коллегой, разгадал базовый компонент компьютера, подобранного русскими с подбитого японского летающего командного пункта. Насколько я понимаю, вам уже немного рассказали об этом деле, но позвольте мне объяснить это еще раз, уже с точки зрения возможностей использования этого открытия в боевых действиях. Используя информацию, полученную нами из "мозга" компьютера, мы смогли с помощью электронного оборудования транслитерировать различные компьютерные программы наступательных действий посредством языка программного обеспечения, совместимого с языком, используемым в японских компьютерах. И что еще важнее, у нас сейчас есть средство ввести все, что мы хотим, в систему японцев и сделать это очень быстро. Конечно, японцы, насколько мне известно, ничего об этом не знают. Если нам удастся связаться с одним из их главных терминалов до того, как они поймут, что их системе угрожает опасность, мы могли бы нанести по ней смертельный удар.
Не было сомнения, что Тейлор очень волновался, рассказывая о плане операции. Горячность, чувствовавшаяся в его голосе, была первым проявлением настоящего энтузиазма, которое президент видел за последние несколько часов.
— Возможности этого невероятны, — продолжал полковник. — Мы можем ввести в их систему свои команды и заставить их совершать ужасные ошибки. Мы можем не только дезориентировать истемы управления противника, но и дать им команду атаковать друг друга. Мы можем дать команду узлам связи самоуничтожиться. Мы сможем разбалансировать координатную сетку любой автоматической системы картографирования. Мы также сможем ввести информацию, которая исказит картину реального состояния дел, поступающую к командованию противника. Они будут сидеть за своими мониторами, думая, что наблюдают за полем боя, хотя на самом деле все, что они увидят, будет лишь оптическим обманом. А мы будем волшебниками, создающими эти картины. По крайней мере, мы разрушим их веру в свое электронное оборудование. Мы будем менять не только параметры системы, но и восприятие операторов, работающих на них. — Тейлор взглянул президенту в глаза, хотя он и находился в другом полушарии. — Все гениальное всегда просто. В каждую японскую военную систему встроен механизм самоуничтожения. По всей видимости, это сделано для того, чтобы исключить возможность попадания ее в руки противника. Но, кроме того, они работают как предохранительные приспособления на тот случай, если, скажем, иранцы повернут против них…
— Этого никогда не произойдет, — пробормотал Боукветт так, чтобы его услышали.
— …тогда японцы просто пошлют электронные сигналы на все системы, находящиеся в руках иранцев, и дадут машинам команды самоуничтожиться. Анализ оборудования, захваченного русскими, показал, как это сделано. И это очень просто. Возможно, нам даже удастся уничтожить этот новый тип оружия.
— "Скрэмблеры", — сказал Уотерс.
— Да, сэр, "Скрэмблеры". — Тейлор скривил рот, и его лицо стало похоже на лицо мертвеца с едва заметной усмешкой. — К сожалению, это возможно осуществить только с помощью главного компьютера управления японцев. Это, так сказать, предыстория. План моих действий таков: я хочу взять свой командный вертолет и пять "М-100" с ротой добровольцев и совершить налет на японский штаб в Баку. Мы используем все имеющиеся у нас системы введения в заблуждение, а когда будем находиться в нужном районе, заблокируем все имеющиеся там системы. Десятый полк сможет помочь нам. Одновременно с нашей передислокацией в заданный район будет проведена маскировочная операция по дезориентации противника, которая будет состоять в том, что остальная часть моего полка начнет отходить на север. Исчезновение нашей группы будет незаметно в этой суматохе. И мы будем двигаться очень быстро. Кроме того, мы не будем действовать вслепую. Советское командование посылает нам офицера, знающего расположение штабного комплекса в Баку.
Тейлор на минуту замолчал, и президент понял, что он старается отыскать в своем уставшем мозгу какой-нибудь еще важный аргумент, который он, возможно, забыл.
— Мы рассчитываем, что японцы не станут разрушать свою компьютерную систему, что бы ни произошло, — продолжал Тейлор. — Так как они не знают, что мы расшифровали их код, они будут считать, что мы не сможем войти в нее, даже если потратим год на то, чтобы разобрать ее на части. Повторяю, они считают, что система абсолютно недоступна, что-то вроде крепости будущего. Мы рассчитываем быстро приземлиться, ввести свои команды и скрыться. — Тейлор пристально посмотрел на президента. — Я хочу осуществить это завтра.
Уотерс уклончиво кивнул.
— Это очень трудное дело, — признался Тейлор. — У нас не будет времени на репетиции. Нам придется произвести одну дозаправку, и советские войска должны помочь нам сделать это. Мы не можем позволить себе серьезные потери — в ней должны быть задействованы минимальные силы. Мы рассчитываем на то, что, в силу своей чрезмерной самоуверенности, японцы не уничтожат свой компьютер управления и не остановят нас. Конечно, на обратном пути мы будем страшно уязвимы — по-видимому, японцы смогут обнаружить "М-100" со стороны задней полусферы. Господин президент, честно говоря, я не могу ручаться за исход операции. Все, что я вам сказал, это предположения. У нас, возможно, ничего не получится. Но… как американский солдат… я считаю, что было бы стыдно не попробовать.
