Этнонимы многих народов древнего Приазовья и восточного Причерноморья также объяснимы из санскрита. Так, на берегу Азовского моря, согласно Страбону (География, XI, 1; 2), обитали меоты-тореты. В древнеиндийском tara — «берег», следовательно, тореты — это «прибрежные» жители. Другие меоты, иксиматы, могли получить свое имя от слова «тростник», которым поросла их страна (в др. — инд.: iksu; река Иксумати — один из притоков Ганга). Название меотов-агров прямо соотносится с именем одного из древнейших индийских городов, Агры… Меотских «аспургиан» можно осмыслить: «асы, живущие в городах, крепостях» (от греч. «пургос» — крепость), тем более что источники отмечают в их стране многочисленные укрепления. Не здесь ли находился древний Асгард, о котором говорят скандинавские саги? Не потомки ли аспургиан построили в Индии древнейший город Асгарту, развалины которой, как сообщает легенда, находятся вблизи Канпура?

Название «роксаланы», «россомоны» справедливо связывают с именем «рос»*, Россия, — имеет больше соответствия с древнеиндийским ruksa, чем с иранским rauxsna (оба слова со значением «светлый»). Топоним, встречавшийся в древности на западном берегу Крыма — Rossotar — можно перевести с санскрита как Белобережье⁷¹.

* «Рус, рос» — «светлый, белый, русый, рыжий, красный, красивый, хороший» есть этноним, самоназвание русов, первонарода планеты, суперэтноса. Проторусы-кроманьонцы были первыми депигментированными людьми в темнокожей архантропической среде. Нравится нам это или нет, но только на уровне появления подвида Хомо сапиенс сапиенс (приблизительно, 40 тыс. до н. э.) мы можем отыскать корни многих проблем и загадок бореалов, индоевропейцев, в том числе скифов и русских. Никакие поверхностные блуждания не дадут нам ответа на основные вопросы этногенеза человечества. Во всех ареалах расселения русы оставляли свои топонимы, теонимы, этнонимы — их география более чем обширна. Подробнее в монографии Ю. Д. Петухова «История Русов. Древнейшая эпоха. Там же подробная этимология корневой основы «рс-» (Ред.)

Занятно, что один из славянских этнонимов, «анты», имеет хорошее обяснение из санскрита: anta в древнеиндийском — конец, край… В таком случае, «анты» в точности соответствует современному «украинцы» (древние анты обитали от Днестра до Днепра). А вот древние бастарны, обитавшие на рубеже н. э. в Восточном Прикарпатье и являвшиеся, судя по всему, тоже славянами, явно получили свое имя при каких-то нехороших обстоятельствах: bast-arna в древнеиндийском означает «дети рабов»… Неудивительно, что со временем это название вышло из употребления.

Из санскрита можно объяснить многие «скифские» и боспорские личные имена. В причерноморской эпиграфике упоминаются: Бутунат, Магадава, Майасара, Камасарон. Первое и второе в Индии известны как имена бога Шивы, второе образовано от слова «майа» (мать), третье — от «кама», любимый (тоже имя индийского бога). Скифский царь Палак, сын Скилура, имеет «родственников» в Индии: в древнеиндийском «палака» — защитник, принц; это имя носили несколько индийских принцев, известных из истории. Имя царя Таксака также находит соответствие в древнеиндийском.

Давление общепринятого мнения оказывается порой сильнее научной мысли, и О. Н. Трубачев не смог отказаться от идеи ираноязычия скифов… Согласно его концепции, индоарийский язык был в Южной России реликтом древнейшей эпохи; на нем говорили только «старые скифы» — приазовские синды и меоты, тогда как собственно скифы, пришельцы с востока в начале I тыс. до н. э., были-таки ираноязычны. С индоарийскими синдами и связана, по Трубачеву, древняя культура земледелия в Причерноморье, скифам же остается только «кочевание»…⁷² Собранные им самим факты противоречат этому выводу. Как могли быть скифы ираноязычны, когда установлено, что многие имена их царей и богов никак нельзя объяснить из иранского?⁷³ А ведь кроме этих имен бесспорных образцов скифского языка у нас нет. Следует напомнить: с точки зрения современников, все жители Приазовья — Причерноморья говорили на одном и том же языке и были одним народом. Источники античной эпохи нисколько не отделяют меотов и синдов от скифов-сарматов, названия этих народов соответствуют скорее территориальным, чем этническим подразделениям. Скифский и синдомеотский языки — это одно и то же⁷⁴.

Выявленные в последнее время скифо-индоарийские связи не отрицают обнаруженных прежде скифо-иранских связей. Следует вообще отказаться от попыток найти на территории Русской равнины как «индоязычие», так и «ираноязычие». Первое сложилось в Индии, второе в Иране. Не было в русских степях никаких «индийцев» или «иранцев», которые целиком переселились на юг вместе со своими языками. Здесь существовала самостоятельная этническая общность, очень сильно отличавшаяся от южноазиатских; индийская и иранская ветви — ее порождения, эманации, возникшие при культурном контакте, взаимодействии двух миров. Исходная «протоарийская» общность Русской равнины никуда не «утекала», пребывая сама собой, но управляющие импульсы, посланные ею на юг, оказали сильное воздействие и дали толчок «дочерним» цивилизациям*.

* И все-таки именно цивилизация русов-ариев Северного Причерноморья своими выселками на восток и юго-восток, т. е. и культурно, и физически перемещаясь многими родами в течение тысячелетий, принесла как в Иран, так и в Индию и язык, породив там диалектные сыновние языки, и культурные традиции, в том числе мифологию русов-индо-европейцев. Почему, скажем, санскрит сохранил язык русов в большей чистоте, чем «хинди»? Последний был языком народа, а санскрит — языком волхвов-брахманов, он хранился на сакральном уровне (и тем не менее все же претерпел изменения). Безусловно, этнокультурно-языковое ядро русов-скифов «никуда не утекало», оставаясь на месте. Но на юг шли не бестелесные культурные «импульсы», а вполне конкретные выселки из больших родов индоевропейцев. — Примеч. Ю. Д. Петухова.

«Лингвистический дурман» рассеялся благодаря серьезным исследованиям, и стало ясно, что отразившийся в южнорусских топонимах и личных именах СКИФСКИЙ ЯЗЫК ЕСТЬ НЕ ЧТО ИНОЕ, КАК «ПРОТОАРИЙСКИЙ» ЯЗЫК, ТОТ САМЫЙ, ОТ КОТОРОГО В СВОЕ ВРЕМЯ ПРОИЗОШЕЛ И ЯЗЫК «ВЕД», И ЯЗЫК «АВЕСТЫ».

Древний скифский язык сохранился. Правда, не в исходном состоянии, но в виде двух «боковых ветвей», во многом близких «основному стволу». Более того, он сохранился в виде двух хорошо известных памятников письменности, представляющих собой, помимо прочего, огромную культурную ценность. Однако есть еще одна проблема. К какому времени относятся эти памятники, неизвестно. А это значит, неизвестна и та эпоха в развитии скифского языка, которую эти памятники отражают.

«Веды» были записаны в современном виде примерно в XI–IX вв. до н. э., когда среднеазиатские арии только-только пришли в Индию; «Авеста» — на несколько веков позже. Известно, что как индийская, так и иранская цивилизации имели жестко сословный, кастовый характер. Благодаря этому элитарные слои долго сохраняли принесенную извне традицию.

С тех пор «Веды» и «Авеста» не менялись. Но у нас нет никаких оснований полагать, что эти памятники были созданы в самый момент миграции ариев в Индию и Иран. Наоборот: все указывает на то, что они существовали намного раньше, еще на арийской «прародине» (правда, считается, что Авеста — «авторское» произведение, однако ее автор скорее всего переработал более древние тексты). Между тем хорошо известно, что язык, на котором написаны религиозные тексты, может сохраняться в неизменном виде сколь угодно долго. Например, современная католическая церковь использует латынь, которая вот уже полторы тысячи лет как вышла из употребления. И наверняка будет использовать этот мертвый язык и дальше, пока вообще не прекратит свое существование…