Кузнечик успокоился. «Хорошо, что Вонючка догадался прихватить гитару, – подумал он. – И хорошо будет, если завтра за ней не придут».

– Где бы достать апельсин? – жалобно спросил Красавица. – Или лимон? Или еще что-нибудь выжимающееся? – он осторожно потрогал кнопку пуска соковыжималки – и быстро отдернул руку. Он очень боялся ее сломать. Все, что он трогал, ломалось как будто само собой.

– Спортсмен ссорится с Сиамцами, – сообщил Слепой. – Они сперли у него журнал с голыми тетками.

– Да, – сказал Волк. – Моральный облик мальчика удручает. А ты прямо как подслушивающее устройство, Слепой. Про Вонючку они еще не знают?

Слепой потряс волосами:

– Нет. Но гармошку уже расслышали.

Вонючка вернулся. Пристроился у двери и, тихо насвистывая, ковырялся в проводах сигнализации.

– Где бы достать апельсин? – спросил Красавица. – Или хотя бы мандарин. Не знаете?

– Где бы достать самоучитель игры на гитаре? – спросил Волк. – Как вы думаете, может, у Лося найдется?

Пронзительный вой сирены подбросил всех в воздух. Красавица зажал уши. Сирена надрывалась две минуты, потом стало тихо.

– Работает! – радостно сообщил Вонючка, тараща на всех огромные и наглые глаза.

Уходя на завтрак, они оставили сигнализацию включенной, а у двери поставили замаскированный капкан.

– Может, когда мы вернемся, в нем уже кто-то будет, – сказал Горбач.

В столовой присутствие Вонючки за их столом вызвало скандал. Спортсмен демонстративно отсел подальше, стая последовала его примеру. Длинный стол младших ходячих разделился посередине безлюдной полосой. Даже старшеклассники это заметили.

– Гляньте, у малявок раскол, – сказал старшеклассник Кабан.

– Подрастают, – пренебрежительно отметил Хромой. – Становятся таким же дерьмом, как мы.

Младшие, расслышавшие этот обмен мнениями, гордо выпрямились и покраснели. Старшие сравнили их с собой!

Колясники сумрачно разглядывали Вонючку.

Вонючка сиял и свинячил вокруг своей тарелки.

Возвращаясь из столовой, Кузнечик остановился у щита с объявлениями. «Разлученные». Вечерний сеанс. 2 серии. Значит, в десятой вечером никого, кроме Седого, не будет. Кузнечик побежал догонять своих.

Вонючка попросил разрешения нарисовать что-нибудь на стене. Волк вытащил банки с краской и выделил ему угол. Вонючка рисовал долго. Карандашом, потом гуашью – до самого обеда его не было слышно, только из рисовального угла доносились вздохи и шуршание, свидетельствовавшие о муках творчества.

Волк раздобыл у кого-то самоучитель игры на гитаре. Он читал его очень внимательно, но Кузнечику показалось, что у него не выходит сосредоточиться. Красавица разжился апельсином и сидел с ним перед соковыжималкой, не решаясь ее включить. Кузнечик и Горбач установили на тумбочке печатную машинку – еще один дар ящика, которым никто, кроме Кузнечика, не заинтересовался. Кузнечик сразу понял, что машинка нужна ему. Попасть пальцем протеза по клавише с буквой намного легче, чем эту же букву нарисовать так, чтобы кто-то смог догадаться, что именно за буква имелась в виду. Ручки выскальзывали из искусственных пальцев, буквы получались корявыми и рваными. Поэтому, увидев машинку, Кузнечик обрадовался и попросил поставить ее на свою тумбочку. Пока Горбач заправлял в нее листы бумаги и печатал на них все подряд, он представлял, какое письмо напишет Рыжей и Смерти и как опустит его в лазаретный ящик – специальный ящик для писем, висевший возле лазаретной двери. В Хламовнике шумели намного громче обычного.

– Может, готовятся на нас напасть? – сказал Горбач.

– А может, нападают друг на друга? – предположил Кузнечик.

Горбач отстукал слово нападение.

– А может, это рушится империя Спортсмена, – сказал Волк. – И сейчас в нас полетят ее осколки.

В дверь кто-то тихо поскребся.

– Ну вот, – сказал Волк. – Что я говорил? Уже летят.

Красавица испуганно спрятал апельсин за спину.

– Или все же за ящиком пришли, – сказал Слепой.

Но это был Фокусник. Грустный Фокусник в полосатой рубашке, с костылем под мышкой и бельевым мешком.

– Здравствуйте, – сказал он. – Можно войти?

Он был похож на человека, сбежавшего от беды.

– Там что, и правда что-то рухнуло? – испугался Горбач.

– Тебя отпустили? – удивился Кузнечик. – Я думал, не отпустят.

– Там два новичка сразу прибыло, – застенчиво объяснил Фокусник. – Я собрался – и сразу сюда. Им теперь не до меня, а я давно хотел к вам. Можно мне остаться? – он покосился на стену и быстро отвел глаза.

– А что-нибудь полезное ты принес? – поинтересовался Вонючка.

– Он умеет фокусы показывать, – быстро сказал Кузнечик, краснея за Вонючку. – С платком и с картами. И с чем угодно.

– Проходи, – сказал Волк. – Выбирай кровать. А что за новички?

Фокусник, постукивая костылем, прошел к свободной кровати и положил на нее вещи.

– Один нормальный, – сказал он. – А второй страшный. С родинкой. Как будто шоколадом облили. Почти все лицо, – Фокусник прикрыл ладонью лицо. – Ой, гитара! – ахнул он, опуская руку и впиваясь взглядом в гитару на подушке Волка. – Откуда?

– Умеешь? – живо спросил Волк.

Фокусник кивнул. Он смотрел только на гитару.

– Повезло, – обрадовался Волк. – Я уж боялся, что свихнусь над этим самоучителем. Давай, сыграй что-нибудь.

Фокусник простучал к кровати. Волк уступил ему место.

Устраиваясь с гитарой, Фокусник деловито откашлялся, как будто собирался петь.

– Вкус меда, – объявил он.

Кузнечику сразу вспомнилось, что и фокусы свои он объявлял специальным, не своим голосом. Фокусник заиграл и, действительно, запел, хотя петь его никто не просил, но ему, должно быть, хотелось показать все свои таланты сразу. Голос у него был тонкий и пронзительный, играл он уверенно и пел тоже. Видно было, что он по-настоящему умеет играть и петь и не стесняется своего голоса. Вокруг него собрались все, кроме Вонючки, который продолжал рисовать.

– И я вернусь к меду и к тебе, – выводил Фокусник трагичным фальцетом, раскачиваясь над гитарой, и сам себе подпевал, – турум-турум, – встряхивал волосами и отрешенно смотрел в стену. В конце песни голос его совсем охрип, а глаза увлажнились. Следующую песню он только играл и даже объявлять ее не стал. Третью песню он назвал «Танго смерти» и на ней в первый раз сбился. Кузнечику от песен Фокусника стало грустно, остальным, как ему показалось, тоже.

– Еще я на скрипке умею, – сказал Фокусник, разделавшись с «Танго смерти». – И на трубе. И на аккордеоне. Немножко.

– Когда только успел? – удивился Волк.

Фокусник скромно потренькал струной.

– Да вот так. Успел.

Самодовольство вдруг исчезло с его лисьего личика, оно жалобно скривилось, и Фокусник отвернулся.

«Вспомнил что-то Наружное, – подумал Кузнечик. – Что-то хорошее». Ему стало жалко Фокусника и он попросил:

– Покажи фокус с платком. Тот твой, самый лучший.

Фокусник зашарил по карманам.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.