Безусловно, тем, что советские хоккеисты выиграли первую половину серии, были удовлетворены все. Болельщики, люди из ЦК КПСС и Госкомспорта находились в приподнятом состоянии. Борис Павлович Кулагин, подводя итоги матчей в Канаде, говорил, что если мы сумеем навязать им свою игру, вряд ли канадцы выдержат напряжение высочайшего темпа. Кроме того, канадцы должны были решить вопрос о том, как разобраться с нашим первым пасом, они не успевали перекрывать игрока, его отдававшего. Но хоккеисты, Всеволод Михайлович ни на секунду не сомневались, что в Москве нас ждут еще более сложные матчи. Так оно и вышло.
22 сентября советские и канадские хоккеисты вышли на лед Дворца спорта в Лужниках. Настраивались на игру по максимуму. Впрочем, в то время все матчи, как говорили хоккеисты, были «последними», надо было выиграть именно сегодня. Безусловно, это относится и канадцам с их победной мотивацией. И они начали встречу просто мощно. Нет, они нас не смяли, но, что называется, дорожили моментом.
В общем, после второго периода они вели 3:0. Причем по делу. Канадцы активно играли без шайбы, сумели наладить игру в пас, о чем свидетельствует первая шайба, заброшенная Жан-Полем Паризе после трехходовой комбинации. И, конечно, удачно использовали свои фирменные качества. Бобби Кларк смело пошел на ворота и буквально пропихнул шайбу в сетку, затем Пол Хендерсон, после того как шайбу парировал Третьяк, первым успел на добивание.
Наши болельщики и, главное, спортивные боссы, находились в стрессовом состоянии. Но мы не были надломлены, хотя и допустили массу ошибок. Не получилась сразу игра и в третьем периоде. На гол Юрия Блинова ответил Пол Хендерсон. При счете 4:1 канадцы были уверены в победе. Но на 49-й минуте мы нанесли им нокаутирующий удар — с интервалом в 8 секунд Вячеслав Анисин и Владимир Шадрин провели два гола, затем бросает Александр Гусев — и шайба, отскочив от клюшки канадского защитника, влетает в сетку ворот Тони Эспозито. И, наконец, Владимир Викулов с передачи Валерия Харламова выводит нас вперед — 5:4. За 5 минут и 41 секунду мы забросили канадцам четыре шайбы.
Эта победа, как посчитали многие, должна была сломить канадцев. Но я знал, что они будут яростно биться до конца.
В следующем матче мы имели преимущество, атаковали весь первый период, во втором открыли счет. Но Деннис Халл вскоре забросил ответную шайбу. И у нас на какой-то момент неожиданно «сломалась» игра. Канадцы повели 3:1. Как писали потом СМИ, это была вспышка молнии. И в том же втором периоде одну шайбу отыграл Александр Якушев. Потом до конца матча мы атаковали, и канадские хоккеисты, не справляясь со скоростями наших ребят, нарушали правила, спорили с арбитрами — Фил Эспозито за разговоры получил 5 минут штрафа. Мы, как я видел, забросили шайбу, после того как Валерий Харламов подправил ее в сетку с передачи Александра Якушева. Но судьи, наверное, не заметили, как она отскочила от сетки и попала в ловушку к Драйдену. Могли сравнять счет и даже выиграть, однако надо отдать должное канадцам, которые в основном мешали нам играть в течение всего третьего периода.
Седьмая встреча прошла в интересной, равной борьбе. Мы дважды уступали шайбу, сравнивали счет. Но не учли одной важной вещи — особого настроя канадцев на последние минуты игры. В этом, собственно, нет ничего неожиданного. В последнем выходе на лед перед отдыхом или концом матча они работают, как говорится, на износ. И за 2 минуты до финальной сирены Пол Хендерсон забросил решающую шайбу — 2:3. Произошло это, когда на льду находилось по четыре полевых игрока, и надо было играть внимательно и аккуратно, особенно против канадцев. Удалили меня и Гарри Бергмана, который, по-моему, умышленно затеял потасовку, рассчитывая на обоюдное удаление.
Счет в серии стал равным. И все решалось в восьмом матче. Начался он замечательно — Александр Якушев на 4-й минуте реализовал лишнего, и тут же цирк на льду устраивает вся канадская сборная. Все началось с удаления Жан-Поля Паризе за грубую игру. Он сразу обругал судей и получил еще 10 минут, а затем стал размахивать клюшкой, как саблей, под носом у судей, которые, естественно, отправили его в раздевалку. Тут канадцы начали бросать на лед полотенца, перчатки, клюшки. Мы же спокойно ждали, чем кончится это представление. Конечно, канадцы не потеряли контроль над собой, а пытались оказать психологическое давление на соперников и судей. После небольшой остановки игры они вышли на лед и играли вполне прилично, но грубо. Они, что соответствует духу канадцев, хотели не переиграть, а сломать сборную СССР.
Так оно и есть на самом деле, поскольку мне не раз приходилось сталкиваться с подобным приемом в исполнении родоначальников хоккея — на клубном уровне и в сборной. Но это было еще не все. В третьем периоде выскочил к борту один из канадских боссов Иглсон, он прорвался сквозь милиционеров, и его, как героя, на руках перенесли на скамейку игроки сборной Канады. А между этими эпизодами канадцы продолжали совсем неплохо играть. И, увы, в третьем периоде, когда мы вели 5:3, показали, на что способны в атаке.
От нас, собственно, требовалось не пропустить шайбу в течение первых минут, когда канадцы предпринимают, если хотите, психические атаки, но мы не справились с Филом Эспозито, он прекрасно сыграл на пятачке: сумел остановить шайбу рукой и затем переправить ее в сетку. И тут они понеслись вперед. Сравняли счет, а мы свои моменты не использовали. А за 34 секунды до конца, когда наши нервы были накалены до предела, решающую шайбу забросил Пол Хендерсон. Так они максимально использовали свои фирменные качества.
Специалисты много думали об этих встречах, старались вникнуть буквально во все. Канадцы в определенной мере превосходили нас в силовых единоборствах, в бросках, они ловко действовали в борьбе у бортов, на пятачке. У них игра вообще была построена с прицелом на ворота. В большинстве случаев атаки начинались и заканчивались бросками. И сейчас, когда канадцы стали куда более грамотными тактически, они не забывают об этом. Мы же превосходили их в темпе, были гибче в командной игре. Потом и у советских мастеров, как, к слову, и у канадцев, была прекрасная техника владения шайбой. Но наши играли в пас, они же грешили индивидуальными действиями.
В общем, канадцы были раздражены, когда хоккеисты сборной СССР на высокой скорости показывали неординарную командную игру. Они не успевали разобраться в наших намерениях. В этом было преимущество сборной СССР.
Надо вспомнить и еще об одной важной детали. До начала серии казалось, что минус канадцев заключается, в частности, в формировании сборной. У нас привыкли к клубному принципу. А в распоряжении Гарри Синдена была всего одна готовая тройка: Род Жильбер, Жан Раттель и Вик Хэдфилд из «Нью-Йорк Рейнджерс».
Однако в СССР тогда не все вполне четко представляли, что в Канаде есть выработанный десятилетиями фирменный стиль игры, предусматривающий использование разных вариантов звеньев в каждом матче. Например, в какой-то тройке выпадает центрфорвард — и тут же на его место выходит другой нападающий. Или вообще состав тасуется, и команда переходит с целью усиления на игру в две пятерки. И все получалось замечательно. Собственно, и у нас в стране использовали игру в два звена, но выпускали в решающие минуты звенья, наигранные иногда годами, а не формировали их из общего числа хоккеистов.
Так вот, Гарри Синден ближе к старту серии сформировал несколько вариантов звеньев отнюдь не спонтанно. В одной тройке он собрал звезд — Фила Эспозито с крайними нападающими из «Монреаля» Айвеном Курнуайе и Фрэнком Маховличем. По ситуации рассматривался вариант звена с Филом Эспозито и парой «рабочих лошадок» — Уэйном Кэшменом и Жан-Полем Паризе. И второе сочетание доставило нам немало неприятностей. Как и связка Бобби Кларк — Пол Хендерсон, с которыми играл Рон Эллис. К тому же легко вписывались в любые звенья другие форварды — Питер Маховлич, Ред Беренсон, Майк Рэдмонт. И, безусловно, надо подчеркнуть высокий класс канадцев в целом.
