Странно… Все, о чем только что думалось, старо, как мир. Помощникам, которые от нечего делать тянут мою мысль дальше, все это тоже давно известно. Почему же я так обстоятельно фиксирую даже пустяки, комментирую их? Будто рассказываю все это чужому или формулирую для записи в памяти сородичей. Все дело, наверное, в том, что я многие годы пытаюсь установить связь с разумными существами, которые живут возле других звезд, и привык обращаться к ним, чем бы ни занимался. И как же мне, кстати, поверить в бредовую идею, захватившую недавно умы моих сородичей, что наш разум — уникальное, а может быть, и единственное явление во вселенной, если я не то что верю в обитаемость иных миров, но каким-то непостижимым образом даже чувствую их?! Мне кажется, нас давно уже слышат, нас услышали. Как это доказать? Не знаю…
Мы сосредоточенно идем по седьмой дороге. Камни ее гладкие и ровные, утрамбованные миллионами тех, кто жил здесь до нас. Впрочем, поверхность нашей Планеты состоит сплошь из камней, и меня всегда удивляло: как на них вообще может что-либо расти.
Я знаю, что вскоре лес кончится. У основания бывшего Небесного Столпа нас ждет переход через небольшую каменистую пустошь, и я все чаще начинаю поглядывать в небо — не видать ли там черной страшной тени, затмевающей звезды и светило?
…Вот и пустошь. Светило уже накалило ее, и над горячими камнями струится марево. Впереди возвышается стена Небесного Столпа. Впрочем, теперь это жалкий огрызок высотой примерно в триста моих ростов.
— Будьте осторожны! Наблюдайте за небом! — передаю я по цепочке. Мои Помощники все из рода Ти. Однако они молодые и еще не получили цифровых имен. Их так и зовут Ти-м, то есть Ти-молодой.
Мы убыстряем ход. До чего разумно распорядилась природа, дав нам три пары ног. Они плавно и сильно несут наши тела, позволяют подниматься на любые кручи, самые высокие Небесные Столпы. Они…
Я не успеваю начать новую мысль.
На нас обрушивается тьма. Ветер от ударов огромных крыльев сбивает с ног. Мы бросаемся врассыпную. Прыгая из стороны в сторону, чтобы сбить врага с толку, я из последних сил мчусь к пещерам и разломам Небесного Столпа. Он уже рядом — вот он. На бегу замечаю, как в огромном хищном клюве исчезает барахтающийся Ти-м.
Ныряю во тьму пещеры. Спасен! Следом за мной вбегает несколько Помощников. Мы ощупываем друг друга антеннами. Живы!
Микрогиг вскоре улетает.
Мы выбираемся из укрытий, и я пересчитываю свою команду. Погибло два Помощника. Это досадно, но что поделать. Все могло обернуться гораздо хуже.
— За мной! — командую я.
Мы поднимаемся на Небесный Столп. Идти по отвесной стене несложно, однако мешают гигантские трещины. Путь этот нам уже хорошо известен — поднимались десятки раз. И все же каждое восхождение не похоже на другое. Что ожидает нас впереди на этот раз?
Вот и Разлом.
Я поднимаю голову и буквально цепенею от страха. Множество волокон, из которых состоит тело Небесного Столпа, лопнули и торчат под углом друг к другу. Разлом значительно углубился. Падающий Свод со дня на день обрушится.
Помощники разбегаются по своим участкам, начинают считать лопнувшие волокна. Они все помечены еще при первом осмотре. Тогда их было несколько тысяч. Боюсь, что сейчас это число удвоилось.
Ти-мы сообщают результаты подсчетов и собираются все возле меня. Я запускаю начало мысли, ее код. Задача Помощников усилить ее, развить, произвести нужные математические операции и вернуть мысль мне. Мы сейчас как бы один мозг.
Через несколько минут мысль возвращается ко мне.
„Падающий Свод, если не будет сильного ветра, рухнет через десять-двенадцать дней“.
Отсюда, с высоты, видны часть Города, чьи верхние ярусы освещены утренним светилом, и бескрайние леса, которые простираются от бывшего Небесного Столпа во все стороны света. Далеко на западе сквозь колеблющееся марево проглядывает громада ближайшего Столпотворения. Я знаю, что оно окружает наши леса неправильным кольцом, а на востоке, за медоносным бором, Столпотворение пересекает Дорога Гигов. Впрочем, в те дикие и опасные места забредают лишь бесстрашные Кормильцы. Мудрецам там делать нечего.
„Мой народ древний и мудрый, но он, к сожалению, признает только логику факта, — думаю я, глядя на оживленную толчею на подступах к Городу. — Он поверит, что Свод может упасть, когда тот упадет… Надо забирать свою Си, десятка три Помощников и срочно уходить. Пока разгневанные сородичи не отняли у меня возможность начинать Мысль и не превратили в тупого Кормильца или Стража… Если это случится, то пусть я лучше погибну под руинами Города“.
Эту мысль я не пускаю по кругу. Наоборот, храню ее так, чтобы никто не услышал. Правда, кроме Помощников, рядом никого, а им сейчас явно не до меня. Нашему маленькому отряду повстречались три Кормильца. Откуда тут взялся мед — непонятно, но то, что они не донесут его до Города, абсолютно ясно. Мои Ти-мы — ужасные сладкоежки. В сущности, они еще дети. Глупые послушные дети, которые сделают все, что им прикажешь.
Я вздыхаю и говорю им:
— Пора… Мы возвращаемся».
На этом письмо обрывалось.
«Не письмо, а целая рукопись, — подумал я. — Кто-то в фантастике упражняется. Любопытно. Судя по всему, описывается некая биологическая цивилизация с жестким распределением обязанностей и коллективным мышлением… Непонятно только, что это за Небесные Столпы и Гиги?… И каким образом биологическая цивилизация может искать контакта с другими мирами? Ничего не понятно…»
Я поправил фанерное дно почтового ящика и на минуту задумался. Как быть? Бросить письмо обратно в ящик или взять себе? Адресовано оно всей галактике, стало быть, и мне — гомо сапиенсу Александру Михайловичу Дудареву.
Я улыбнулся и положил письмо в карман.
Искать землянику расхотелось, да и солнце стало припекать, и я вернулся на тропу, ведущую к дороге.
Дома, выпив большую кружку молока, я завалился под грушу-дичку, которая растет у нас во дворе. Обложился методической литературой — дали целую гору на кафедре — и начал вчитываться в премудрости педагогической науки. Дело в том, что в сентябре моя жизнь делает крутой поворот. Семь лет я работал в школе, а с нового учебного года, прошу любить и жаловать, — преподаватель местного педагогического института.
Премудрости методики давались с трудом, и я на следующее утро занялся ремонтом забора. Мама ни о чем меня не просит, но кто ей поможет, кроме меня. Таким образом, нежелание учить методику получало достойное оправдание, а я — возможность пару дней отдохнуть, выстругивая возле сарая новые штакетины.
Все эти дни я нет-нет да и возвращался мысленно к странному почтовому ящику, прячущемуся в лесной глуши. Что-то подсказывало: у этой «галактической истории» должно быть продолжение. Письмо, которое я ношу в кармане, по-видимому только начало исповеди неведомого существа из неведомых миров. То есть чьего-то фантастического рассказа или повести.
К пятнице забор был готов. Чтобы не бить лишний раз ноги, я взял велосипед и решил съездить в соседнее село — Любимовку. Наше село — бригада, а вот в Любимовке есть все блага цивилизации, в том числе и почта. Оттуда можно позвонить в областной центр и справиться у Марии Демьяновны, которая поливает в мое отсутствие цветы и забирает почту, не пришел ли июльский номер «Семьи и школы». Если меня в очередной раз не обманули, то там должна быть моя статья… На обратном пути можно заглянуть и на лесную «почту» — это по дороге.
Выработав такую ясную и четкую программу, я сел на велосипед и через десять минут был уже за селом.
Пока доехал до леса, немного упарился на солнцепеке. В тени деревьев еще сохранялась утренняя свежесть, и я поехал медленнее. Куда мне спешить.
Показалась знакомая тропинка, которая вела к земляничной поляне. Не долго думая, я свернул на нее.
Подъезжая к поляне, я заметил давние, поросшие травой следы автомобильных шин. Видно, весной горожане из райцентра наезжали. За подснежниками или просто отдохнуть.
