— Не знаю.

— Но делать нечего. Виссонт, — окликнул Король десятника, — возьми двух воинов и посмотри, что там за грядой. Я не думаю, чтобы там была засада, но проверь на всякий случай. И сразу возвращайся назад.

Трое гвардейцев поскакали вперед, а остальные тем временем ловили лошадей, оставшихся без всадников, обыскивали трупы и складывали их рядком, чтобы похоронить. Король с сыном отошли в сторонку и присели на придорожные камни.

— Что-то мне тревожно на душе, — сказал Конан. — Если бы мы были на войне, все было бы проще. Там ясен противник и понятна цель. Там за нашей спиной стояло бы войско Аквилонии, а далеко впереди разъезжали бы сильные отряды разведчиков. А здесь непонятно, что происходит. Стражники, который мы побили, были опасны лишь для одиноких путников, нас они остановить не могли. Они вообще не должны были на нас напасть! Однако, напали…

— Значит, своего хозяина они боялись больше, чем смерти? — предположил Конн.

— Понимаешь, когда раньше я встречался с прислужниками разных магов, они производили впечатление более тупых и несамостоятельных. Велено им стеречь — стерегут. Велено убивать — убивают. А эти пытались нас уговорить, удержать. Напали, когда поняли, что не удержат. Под властью магов люди обычно себя так не ведут. И общее впечатление от происходящего у меня смутное. Чувствуется, что идем мы в самом деле в опасный поход, только в чем заключается та опасность, не пойму. Опять же когда я был один, было проще почувствовать врага. Сейчас я держу в мыслях не только действия возможного противника, но и командую своими людьми. Я должен вовремя отдать им приказ, а когда я один, то действую свободнее. Мне не надо беспокоиться за других, а удар моего клинка быстрее команды «Бей!»

— Что же ты предлагаешь?

— Я думаю, не сходить ли мне в разведку самому. А вас пока оставить здесь.

— Но тогда никто не прикроет тебе спину!

— Знаешь, я обычно способен почувствовать, когда враг пытается подойти ко мне со спины.

— Но какого противника ты ожидаешь встретить? Вдруг тебе все же понадобится помощь?

— Я не знаю, кого я встречу. Вряд ли это будут победившие в Великой битве великаны или демоны, привлеченные смертью многих тысяч воинов. Меня больше беспокоит деятельность магов вокруг Асгарда. Что они попытаются извлечь для себя? После битвы могли остаться магические амулеты, сохранившие свою волшебную силу. Возможности этих амулетов я могу лишь предполагать. Самое страшное, если эти маги попытаются собрать остатки силы павших богов и увеличить за счет нее свое могущество. Об этом даже думать жутко. Но что это Виссонт не возвращается?

— Не знаю.

— Даже если там не ровная местность, а нагромождение камней, он не должен был забираться слишком далеко…

— Ты думаешь, они попали в засаду?

— Да не сунулся бы Виссонт в засаду… — пробормотал Конан, все более мрачнея, потом решился и громко скомандовал. — Тревога! По коням!

Гвардейцы бросали свои дела и садились в седла. Конан и Конн сделали то же.

— Вы остаетесь здесь, — приказал король двум гвардейцам. — Остальные должны выехать по широкой дуге на равнину и оттуда посмотреть — что делается за грядой. Если Виссонт со своими людьми попал в беду, сначала вернетесь ко мне доложить, тогда мы вместе двинемся им на выручку. Если вы их не увидите, то постепенно проедете за гряду, держась на расстоянии полета стрелы от нее, а мы последуем за вами. Понятно?

— Поняли.

— Вперед.

Четверо конников медленно прорысили по дороге и, повернув влево, выехали на равнину Асгарда. Продвинувшись сотни на три шагов, они стали забирать вправо. Король с сыном и двумя воинами оставался в сотне шагов от края гряды.

— Отчего же мы не поехали вместе с ними? — тихонько спросил Конн у отца.

— Оттого, — так же негромко ответил Конан, — что если мы столкнемся с непреодолимой силой, то отступим. Пока у нас есть возможность отступить.

— Ты же никогда не отступал перед врагом?

— Не так. Если у меня выбор «умереть или сражаться» я буду сражаться даже без малейшей надежды на победу. Если мне будет некуда отступать, я буду биться даже с непреодолимой силой. Но если у меня есть возможность отступить и искать иные пути к победе, то мы отступим.

Тем временем конники начали понемногу смещаться в сторону каменной гряды. Конан уже тихонько тронул своего коня, чтобы тоже двинуться вперед, но они продвинулись всего лишь на несколько шагов, как в это время четверо аквилонских воинов на равнине рванули коней в галоп, видимо увидев перед собой опасность и, безжалостно пришпоривая своих скакунов, понеслись назад.

— Стоять на месте! — жестко скомандовал король. Он не видел противника и не мог принять решение — отступать или идти на помощь своим воинам, Конан ждал, пока противник появится в поле зрения.

Враг появился внезапно. Режущий уши визг разорвал небо и слева, из-за нагромождения камней вылетел острый осколок, словно целиком состоящий из белого света, и с огромной скоростью пронесся над аквилонскими всадниками, двое из которых вместе с лошадьми на всем скаку тут же обрушились на землю. А сверкающий объект мгновенно развернулся в воздухе по крутой дуге и рванул вдогонку за уцелевшими королевскими гвардейцами, срезал в полете еще одного из них и упал возле самого края гряды, превратившись в фигуру высокого человека в черной блестящей одежде, угрожающим жестом протягивающего руку вперед, в сторону приближающегося всадника.

— Убить его! — скомандовал Конан, резко бросая своего коня вперед. Он сразу оценил, что уйти от такого противника будет гораздо труднее, чем сделать попытку достать его сейчас, пока он стоит совсем рядом и вряд ли успеет защититься.

Все происходит очень быстро. Вот с руки человека в черном срывается огненная стрела и летит в приближающегося всадника, но аквилонец буквально за миг до этого делает рывок в сторону и огненная вспышка расцветает в нескольких шагах за его спиной. Гвардеец снова меняет направление движения и устремляется теперь прямо на своего грозного противника, кидает в него кинжал, но тот легко уклоняется и повторяет свой угрожающий жест. Воин вместе с лошадью исчезает в безумной вспышке злобно шипящего белого пламени. Визг животного заглушает крик человека и оба они рушатся на землю обугленной дымящейся бесформенной массой. И тут же маг оборачивается навстречу мстителям за спаленного аквилонца. Конан со своими соратниками налетает на него как ураган смерти и возмездия. Если врагу и удастся уклониться от смертельного удара клинка, его собьют с ног и затопчут копытами несущихся лошадей. Маг не успевает применить свою силу, воздух вокруг него уже рубят клинки аквилонцев, но ему каким-то образом удается избежать гибельных ударов, всадники уже проносятся мимо, а он делает рывок вперед, оставляя их у себя за спиной, и стремительно бежит к каменной осыпи.

Когда король со своими людьми развернул коней и вернулся назад, человек в черном уже поднялся достаточно высоко, и достать его они не могли. Конн, вооружившийся перед боем с некоторым избытком, выхватил из перевязи метательный нож и сильным броском вогнал его магу в плечо. Тот вскрикнул от боли, но рана не была смертельной, Конн уже замахивался было для второго броска, но маг успел уйти за каменную глыбу.

— Ты зачем в плечо бил? — спросил Конан.

— Промахнулся…

— Тогда пошли его добивать Джус, — обратился он к одному воину, — оставайся здесь и жди нас. Перек, ты пойдешь с нами.

Поднимаясь на гряду, Конан быстро вырвался вперед, впрочем, здесь не было особо тяжелых участков. Конн и Перек изо всех сил старались не отстать от короля. А он вполне был уверен, что справится с раненым магом и в одиночку, но предполагал, что дальше может оказаться ситуация, в которой противник не позволит к себе приблизиться. Тогда могут понадобиться помощники. Конан стал замечать на камнях редкие капли свежей крови и шел теперь вполне уверенно. Он по привычке прислушивался, чтобы не дать врагу возможности подловить преследователя, затаившись за одной из каменных глыб и ударив в упор, наверняка. Но, судя по всему, бегущий маг стремился к какому-то известному укрытию и не пытался ставить ловушек позади себя.