— Дерек, — голос Долли Симонс звучал очень настойчиво, — так что вы помните?

— Честно говоря, немного — только то, как самолет стал падать и как я катапультировался. — Дерек говорил правду, а о Тиффани он ничего не сказал, потому что ему надо было самому осмыслить то, о чем он сейчас думал, и доктор здесь помочь ему ничем не может, разве что отправить к психоаналитику.

— Вы помните, как пришли в себя на земле? — Долли прямо-таки тестировала его, как детектор лжи.

Может, она шпион из какой-нибудь вражеской организации и ее задача узнать секретные сведения? — подумал Дерек, но потом отбросил эту мысль, настолько она была комичной и нелепой. Не будет же вражеский шпион сидеть в джунглях Амазонки и молиться, чтобы поблизости рухнул самолет противника. Дерек потряс головой, чтобы очнуться от дурных мыслей, и в голове зашумело и закололо с новой силой. Он даже застонал.

Это обстоятельство встревожило Долли, она аккуратно прощупала голову, стараясь быть максимально деликатной. Удостоверила, что кость нигде не повреждена и что боль, вероятно, является последствием сотрясения мозга или какой-то внутренней травмы.

— Я очнулся висящим в воздухе, парашют запутался в ветвях дерева. — Дерек старался восстановить последовательность событий. — Помню, как расстегивал ремни. Очнулся уже на земле, голова гудела, долго шел в юго-западном направлении, пил дождевую воду с листьев растений.

— Ночевали вы на земле? — спросила Долли.

— Нет, кажется на дереве, я помню, как привязывал себя к ветвям, чтобы не упасть во сне. — Дерек почему-то улыбнулся, сейчас ему казалось, что все, что произошло, было не с ним, а с кем-то еще.

— Еще у меня была идея разжечь костер, но зажигалка барахлила, да и дожди тоже сыграли свою роль, ветки были влажными, из них нельзя разжечь костер.

Долли слушала его очень внимательно, делая иногда какие-то пометки в блокноте.

— Долли, могу я узнать, что вы пишете? — спросил заинтригованный ее поведением Дерек.

— Я делаю пометки для врача в госпитале, так называемый анамнез. Это сэкономит время и облегчит жизнь врачу, к которому вы попадете. Конечно, как вас лечить, решит он сам. Но, я думаю, это ему пригодится. Всякие бывают ситуации.

Дерек забеспокоился.

— Что значит — всякие ситуации? Вы что-то недоговариваете? Со мной что-то не так? Прошу вас не скрывать от меня ничего, я предпочитаю знать правду, а не питаться призрачными надеждами.

— Успокойтесь, Дерек, я просто хочу исключить возможные опасности, начиная от паразитов, что вы могли подцепить в джунглях, и заканчивая осложнениями от сотрясения мозга. Мои записи — это результат многолетней привычки. Я работала в Африке в рамках организации «Врачи без границ» и видела, как порой счет шел буквально на минуты, за которые у врача просто нет возможности узнать все о больном, и эти записи очень пригождались в подобных ситуациях. К тому же не забывайте, что здесь нет возможности сделать вам полное обследование. На данном этапе я диагностировала у вас перелом нескольких ребер и сотрясение мозга. Не самый плохой диагноз, учитывая, что вы рухнули с такой высоты. Не так ли? — Долли ободряюще улыбнулась.

— Да-да, вы правы, я слегка запаниковал, — извиняющимся тоном сказал Дерек. — Теперь ваша очередь, доктор, описать события с момента моего обнаружения, ведь я ничего не помню. Надеюсь, я вел себя прилично, когда бредил? — Он даже попытался пошутить.

— О, вы наделали переполох в лагере! Наш энтомолог отправился на охоту, а когда прибежал назад и вначале не мог сказать ни слова, все решили, что на него в лесу напали аборигены и надо готовиться к внезапной атаке. Но потом все прояснилось, и трое наших с носилками отправились вместе с Ларри в джунгли. — Она помолчала. — Вы три дня находились без сознания.

— Долли, вы слышали взрыв от падения самолета? — задал он свой вопрос.

— Звук падения был, и очень сильный, но взрыва не было, он упал в один из притоков Амазонки, эта речка около пятидесяти метров в ширину и очень глубокая. Мы опасаемся, как бы горючее из баков не попало в реку, это нанесет непоправимый вред окружающей среде. В бреду вы очень часто говорили о Холли, что-то пытались ей объяснить. Это ваша жена? — Ее вопрос прозвучал участливо. — Вы просили ее вернуться и говорили, что очень виноваты перед ней. Не отчаивайтесь, Дерек, ваша жена все простит вам, когда узнает, что вы живы, ведь ей уже наверняка сообщили, что связь с вашим самолетом потеряна и вы, скорее всего, погибли где-то в джунглях Южной Америки.

Долли хотела его приободрить, но вместо этого Дерек почувствовал, что краснеет. Такого с ним не происходило лет с шестнадцати. Выходит, он в бреду говорил с Тиффани, вот что значит подсознание, ему казалось, что с годами рана его затянулась. Стало быть, нет.

— Я не женат, Долли, простите, но мне не хотелось бы сейчас говорить об этом.

Долли смутилась и поспешила сменить тему разговора.

— Сейчас вам остается только ждать разговора с Бостонским центром, а затем прилета вертолета. Все зависит от того, как быстро они свяжутся с вашим руководством. — Долли Симонс опять выглядела собранной и деловитой. — Вам не мешало бы немного отдохнуть, я вас оставлю, зайду позже. Попытайтесь заснуть, ваши силы небезграничны. — После этих слов она вышла из палатки.

Дерек остался один. Спать совсем не хотелось. В голове все время крутились мысли о его чудесном спасении и о том, что все это время в самой глубине его сердца жила любовь к Тиффани. Сейчас он понимал ясно, как никогда, что он продолжал любить ее все эти годы, несмотря на все доводы разума и принятые решения. Даже в момент падения самолета он помнил ощущение сожаления, что он, вероятнее всего, погибнет, так и не успев поговорить с Тиффани. В тот миг больше всего на свете он хотел вновь увидеть ее. Интересно, что она думает о нем, часто ли вспоминает об их отношениях. А может, она уже замужем? При этой мысли у Дерека испортилось настроение, и он усилием воли отогнал ее от себя. Ему нельзя сейчас думать об этом. «Никогда не надо терять надежду, уныние — это грех», — учила его в детстве мать, и в самые трудные моменты своей жизни Дерек вспоминал эту фразу, и ему становилось легче. Ведь самое главное, что его нашли, он выберется и поедет к Тиффани, больше откладывать на потом ничего не будет. От этой мысли ему стало легче. Интересно, что сказали его родным и как они отреагировали? А Джей? Наверное, приехал поддержать их. Вечно занятый Джей, ему всегда было некогда. С братом он никогда не был особо близок, сказывалась разница в возрасте, но твердо знал, что в трудную минуту всегда может рассчитывать на его помощь. Даже когда произошла история с Тиффани, Джей поддержал его, хотя не был в курсе всех подробностей. Но ему было достаточно того, что рассказал сам Дерек.

— Слушай свое сердце и не иди на поводу у мамы, что бы она тебе ни советовала.

Джей всегда был чуток и справедлив, вот только Дерек тогда его не послушал, за что и поплатился. А мама? Как она пережила это известие: плакала, кричала или молча погрузилась в тупое оцепенение? Все возможные реакции матери он хорошо изучил, она всегда была предсказуема в своих поступках. Даже когда случилась их любовь с Холли, он знал, как мать поступит, когда ей станет известно об их отношениях. Как всегда она вначале плакала, пыталась поговорить с ним сама, разражаясь периодически речами по поводу того, что он погубит свою жизнь, если останется с Тиффани, потом подговорила отца поговорить с ним. Последней козырной картой была сцена с сердечным приступом. Нет, он не осуждал мать. Всегда любил и любит ее. Просто она считала, что лучше знает, что нужно ее сыну, и не хотела отпускать его от себя или делить с кем-то, тем более с какой-то девчонкой, которая может испортить жизнь ее обожаемому сыночку. Дерек и сам не знал, почему пошел тогда на поводу у матери, но и возложить всю вину на нее за то, что они расстались с Тиффани, он тоже не мог. Все-таки решение было принято им самим. Сейчас ему казалось, что он просто испугался. Что, согласившись жениться на Тиффани, он лишит себя своей давней мечты стать летчиком. Он боялся, что со временем так и не простит Тиффани, что она лишила его неба, и это убьет их отношения. Они были еще слишком молоды, чтобы становиться родителями. Ему казалось, что если она сделает аборт, то все у них станет по-прежнему, а потом, когда они добьются успеха, то поженятся и у них будут еще дети. То, что он потеряет Тиффани, он даже не допускал, а когда она ушла от него, он долго не мог поверить, что это серьезно, и все ждал, что она вернется. Она не вернулась.