Миссис Джесси была так взволнована, что голос ее задрожал при последних словах, и она крепче прижала к себе белокурые головы, будто боясь отпустить ребятишек от берега, на котором они были в безопасности, в океанское плавание, где погибает так много маленьких лодочек. Младшие мальчики теснее прижались к матери, а Арчи сказал спокойным и твердым тоном:

— Я не могу обещать быть таким замечательным человеком, как Агассис или Самнер, мама, но постараюсь быть честным человеком.

— Теперь я спокойна, — и, крепко пожав руку, которую протянул ей сын, мать закрепила его обещание поцелуем, в котором выразились и вера, и надежда.

— Я не могу понять, как мальчики могут стать плохими людьми, когда тетушка Джесси так любит их, так гордится ими, — прошептала Роза, растроганная этой сценой.

— Ты должна помочь ей сделать их такими, какими они должны быть. И ты уже начала это делать. А когда я думаю о том, где теперь твои сережки, моя девочка, ты кажешься мне милее, чем если б в твоих ушах блистали самые большие бриллианты, — ответил дядя Алек, с одобрением глядя на нее.

— Я так рада, что вы верите в мои силы. Я очень хочу быть полезной своим родным и близким. Ведь они все так добры ко мне, особенно тетя Джесси.

— Я думаю, что ты в состоянии уплатить свои долги, Роза. Если девочка способна отказаться от своего тщеславия, а мальчики — от своих дурных привычек, и все это только для того, чтобы поддержать друг друга в добрых намерениях, то дело пойдет на лад.

— Послушайте, сэр, я бы посоветовала вам пойти наверх, а то, пожалуй, будет поздно. Я слышала, как мисс Роза говорила, будто она знает наверняка, что это вам не понравится. И что она не посмеет показаться вам на глаза, — выпалила Фиби, просунув голову в дверь кабинета, где доктор Алек читал книгу.

— Так они все там? — спросил он, быстро осматриваясь кругом и как бы готовясь к битве.

— Да, сэр, они так громко разговаривают, и мисс Роза, кажется, не знает, что ей делать, потому что все эти вещи такие модные, и она выглядит в них такой щеголихой.

— Вы умная девушка, Фиби. С вашей помощью я все улажу. Вы уверены, что знаете, как эти вещи надо надевать?

— О, да, сэр! Но все они такие смешные! Я думаю, мисс Роза решит, что это шутка, — и Фиби рассмеялась, как будто что-то очень забавляло ее.

— Нечего беспокоиться о том, что она подумает, лишь бы послушалась. Скажите, чтобы она сделала это для меня, и она найдет это самой лучшей шуткой. Я предчувствую, что будет сражение, но я выиграю его, — заявил доктор Алек, поднимаясь наверх с книгой в руках.

В комнате для занятий рукоделием раздавалось так много голосов, что никто не услышал, как дядя Алек сначала постучал в дверь, потом отворил ее и стал наблюдать за тем, что происходит. Тетушка Изобилие, тетушка Клара и тетушка Джесси пристально смотрели на Розу, которая медленно прохаживалась между ними и большим зеркалом, одетая в зимний костюм, сшитый по последней моде.

«Господи, помилуй! Да это хуже, чем я ожидал», — подумал доктор и внутренне вознегодовал, потому что перед ним предстала девочка, разряженная как пава. Но в новом пышном наряде не было ни грации, ни красоты, ни удобства — словом, ничего, что говорило бы в его пользу.

Костюм голубого цвета был сшит из двух отрезов не только разного оттенка, но и разной фактуры. Верхняя юбка была так стянута, что невозможно было сделать полного шага, а нижняя так тяжело навьючена — другого слова не найти — оборками и воланами, что смотрелась крайне неэлегантно. Позади, ниже пояса, был пришит большой бант. Маленький жакет из той же материи был отделан широкой оборкой сзади и открыт спереди так, чтобы были видны кружева и медальон. Тяжелая бахрома, плиссе, буфы и отвороты довершали туалет. Голова могла пойти кругом при мысли, сколько было потрачено труда и времени на все это, а между тем красота материи исчезала под горой отделки.

Высокая бархатная шляпа с букетом из роз была лихо заломлена кверху, а белое перо спускалось за ухо и сзади смешивалось с локонами. Голова Розы скорее походила на шлем средневекового рыцаря, чем на головку скромной молодой девушки. Сапоги на высоких каблуках, заставлявшие девочку наклоняться вперед, и вуаль с мушками, до того крепко обтягивавшая лицо, что даже прижимала ресницы, довершали этот модный костюм.

— Теперь она похожа на других девочек, и мне нравится видеть ее такой, — говорила тетушка Клара с искренним восхищением.

— Она похожа на модную молодую леди, а мне бы хотелось, чтоб Роза одевалась так, как одевали детей в мое время, — ответила тетушка Изобилие, тревожно глядя на Розу через очки, так как не могла себе представить, что это разодетое создание сиживало у нее на коленях, бегало по всему дому и оживляло его своим детским смехом.

— Многое переменилось с тех пор, тетя, и тебе надо привыкать к новым порядкам. А что скажешь ты, Джесси? Тебе этот костюм нравится больше, чем те свободные платья, которые она носила все лето? Сознайся! — настаивала тетушка Клара, желая, чтобы похвалили творение ее рук.

— Хорошо, моя милая, я буду честна и скажу тебе, что нахожу его ужасным, — ответила тетя Джесси с откровенностью, которая поразила Розу.

— Слушайте, слушайте же! — произнес громкий голос, и все леди вздрогнули, увидев рядом с собой неприятеля.

Роза покраснела до корней волос и стояла, чувствуя себя совершенной дурой, между тем как тетушка Клара поспешно стала объяснять:

— Конечно, я знала, что тебе не понравится этот костюм, Алек, но я не считаю тебя судьей в том, что прилично носить молодой девушке. Оттого-то я и взяла на себя смелость сделать Розе костюм для прогулок. Она, конечно, может не носить его, если он тебе не нравится. Я помню, что мы обещали не вмешиваться в то, что ты будешь делать с этой бедняжкой в течение целого года…

— Это костюм для прогулок, я не ослышался? — спросил доктор Алек мягко. — Знаете, я никак не могу себе представить, что он предназначается для зимней переменчивой погоды. Повернись-ка, девочка, дай мне рассмотреть всю красоту и удобство этого одеяния.

Роза попыталась пройтись своей обыкновенной скорой походкой, но не могла. Нижняя юбка обвивалась вокруг ног, верхняя была так крепко стянута, что Роза не могла сделать полного шага, а высокие каблуки сапог мешали ходить прямо.

— Я еще не привыкла к нему, — сказала девочка и весело откинула ногой шлейф, пытаясь повернуться перед зеркалом.

— Вообрази, что за тобой мчится бешеная собака или лошадь. Сможешь ли ты убежать, не упав? — поинтересовался дядюшка, с лукавой улыбкой глядя на молодецкую шляпку.

— Не думаю, чтобы у меня получилось, но попробую, — Роза попыталась пробежать по комнате.

Каблуки задевали за ковры, несколько тесемок лопнуло, шляпа съехала на глаза. Тут девочка плюхнулась в кресло и засмеялась так заразительно, что все, кроме тетушки Клары, присоединились к ней.

— Костюм для прогулок, в котором нельзя ходить; зимняя одежда, которая не защищает головы, горла и ног от холода и сырости, — это очень неудачно, Клара. Тем более что в костюме нет и красоты, которая бы примиряла с его неудобствами, — констатировал дядя Алек, помогая Розе снять вуаль, и прибавил тихо: — Полезная вещь для глаз, нечего сказать. Ты скоро начнешь видеть точки перед глазами, после того как снимешь вуаль, а со временем расширишь практику окулиста.

— Нет красоты! — воскликнула тетушка Клара с жаром. — Это просто мужская слепота! Все сделано из самого лучшего шелка и верблюжьей шерсти, а это — настоящие страусиные перья и очень дорогая муфта из горностая. Что может быть сделано с большим вкусом и быть более приличным для молодой девушки?

— Я покажу вам что, если Роза сейчас пойдет к себе в комнату и, чтобы меня порадовать, наденет те вещи, которые там найдет, — заявил доктор Алек с неожиданной поспешностью.