Ник (взрывается, не веря своим ушам). Я?!
Джордж (тихо). Да… вы.
Ник. Вы что, смеетесь?
Джордж (отеческим тоном). До смеха ли тут… Если хотите, я дам вам добрый совет…
Ник. Добрый совет! От вас? Ой, не могу! (Смеется.)
Джордж. Вы еще не научились уму-разуму… Не отказывайтесь от доброго совета, кто бы вам его ни предлагал… Послушайте меня…
Ник. Да ну вас!
Джордж. Даю вам добрый совет.
Ник. О господи!
Джордж. Здесь трясина, и вас засосет так же, как и…
Ник. Ой, не могу.
Джордж. …вы и оглянуться не успеете… Засосет…
Ник презрительно хохочет.
Я вам подобных не терплю из принципа, особенно таких самовлюбленных сукиных сынов, как вы, но все же стараюсь всучить вам Неприкосновенный запас. Слышите вы меня?
Ник (все еще со смехом). Слышу! Слышимость отличная.
Джордж. Вот и прекрасно.
Ник. Эй, Хани!
Джордж (помолчав. Потом тихо). Хорошо… Ладно. Предпочитаете сымпровизировать? Ведь все должно идти как по маслу, раз на очереди у вас исторический факультет? Правильно?
Ник. Правильно… правильно. Занимайтесь своим вязаньем, бабуся… Обо мне не беспокойтесь.
Джордж (помолчав). Я старался… старался, чтобы вы меня поняли… хотел…
Ник (презрительно)…установить связь со мной?
Джордж. Да.
Ник (все так же)…установить взаимопонимание?
Джордж. Да. Совершенно верно.
Ник. Ах… как это умилительно! Как трогательно! Ну просто сил нет! (С внезапной яростью.) Пошли вы…
Джордж (короткая пауза). Хм?
Ник (угрожающе). Слышали, что вам сказано?
Джордж (говорит, не глядя на Ника, словно в пространство). Вот… берешь на себя труд создать какую-то цивилизацию… построить общество, основанное на принципах, которые… на принципиальности… стараешься извлечь общий для всех смысл из естественного порядка вещей, нравственность из противоестественного беспорядка в человеческих умах… Создаешь государственный строй и искусство и убеждаешься в том, что и то и другое становится и должно становиться совершенно взаимозависимым… Доводишь все эти старания до самого прискорбного предела… до того предела, когда уже есть что терять… и вдруг сквозь звуки музыки, сквозь осмысленный шум человеческого труда, человеческого дерзания раздается Dies Irae. А что это такое? О чем гремит труба? Пошел ты в ж…! И наверно, так тебе и надо за то, что все эти годы… Пошел ты в ж…!
Ник (короткая пауза… Потом начинает аплодировать). Ха-ха-ха! Браво! Ха-ха-ха! (Смеется.)
Входит Марта, ведя под руку Хани, которая бледна, но улыбается храбро.
Хани (величественно). Благодарю… благодарю вас.
Марта. Вот и мы, чуть-чуть слабенькие, но на ногах держимся.
Джордж. Чудно.
Ник. Что? А-а!.. А-а!.. Хани! Ну, как тебе, лучше?
Хани. Чуть-чуть, милый… Только я, пожалуй, сяду.
Ник. Ну конечно… иди ко мне… садись вот сюда.
Хани. Спасибо, милый.
Джордж (чуть слышно). Трогательно… Как трогательно!
Марта (Джорджу). Ну? Ты не думаешь извиниться?
Джордж (покосившись на нее). За что, Марта?
Марта. Как за что? За то, что из-за тебя девочку стошнило.
Джордж. Я не виноват, что ее тошнит.
Марта. Нет, это твоя вина!
Джордж. Нет, не моя!
Хани (с благостным мановением руки). Не надо… не надо.
Марта (Джорджу). Чья же это вина, по-твоему?.. Вот этого сексика? Думаешь, это он виноват, что его женушке неможется?
Джордж (любезно). А МНЕ, например, от тебя неможется.
Марта. ЭТО СОВСЕМ ДРУГОЕ ДЕЛО.
Хани. Да нет, я… меня иногда тошнит… то есть мне неможется, но это просто так… без всякой причины.
Джордж. На самом деле?
Ник. Ты… ты просто хрупкого здоровья, Хани.
Хани (горделиво). Всегда такая была.
Джордж. И всегда будет.
Ник (предостерегающе). Осторожнее!
Хани. А врачи говорят… ничего органического у меня нет. Понимаете?
Ник. Конечно, ничего такого нет.
Хани. Перед тем как мы поженились, у меня вдруг… аппендицит… все думали, что аппендицит… а оказалось… это была… (с коротким смешком) ложная тревога.
Джордж и Ник переглядываются.
Марта (Джорджу). Налей мне.
Джордж идет к бару.
От Джорджа всех тошнит… Когда наш сын был еще совсем маленький, его…
Джордж. Перестань, Марта.
Марта. …его то и дело рвало, и все из-за Джорджа.
Джордж. Я сказал, перестань!
Марта. До того дошло, что стоило только Джорджу войти в комнату, как у него сразу позывы к рвоте, и…
Джордж. Знаешь, почему нашего сына… (с отвращением выговаривая последние два слова) то и дело рвало, жена моя и возлюбленная? Причина простая. Потому что он не переносил, когда ты его тискала, врывалась к нему в спальню в распахнутом кимоно, тискала, дыша на него спиртным, и шарила по нему руками…
Марта. Вот как! И поэтому он убежал из дому два раза за один месяц? Шесть раз за один год?
Джордж (тоже обращаясь к гостям). Наш сын все время убегал из дому, потому что Марта его донимала.
Марта (блеющим голосом). НИКОГДА Я ЭТОГО СУКИНА СЫНА НЕ ДОНИМАЛА!
Джордж (подавая Марте стакан). Я приходил домой, а он сразу ко мне с жалобой: «Мама все время ко мне пристает». Так и говорил.
Марта. Врешь!
Джордж (пожимая плечами). Это его собственные слова… ты вечно к нему приставала. Мне было неловко за тебя.
Ник. Если вам было неловко, зачем же тогда опять заводить разговор об этом?
Хани (предостерегающе). Милый!
Марта. Правильно. (Нику.) Спасибо, радость моя!
Джордж (обращаясь ко всем). Я вообще не хотел о нем говорить… Мне было бы гораздо приятнее не вдаваться в эти обсуждения… Не хочу я об этом говорить.
Марта. Нет, хочешь.
Джордж. Может быть, когда мы одни.
Марта.. Мы и так одни.
Джордж. Да нет, дорогая, у нас гости.
Марта (с вожделением взглянув на Ника). Да… и какие!
Хани. Можно мне чуточку бренди? Я хочу немножко бренди.
Ник. Стоит ли тебе?
Хани. Стоит, милый… стоит.
Джордж (снова идет к бару). Сейчас сделаю! Давайте ее накачаем!
Ник. Хани, по-моему, тебе не…
Хани (уже чуть капризно). Это подкрепляет, а то меня немножко пошатывает.
Джордж. Какая уж там твердость в ногах после полбутылки. Сейчас подкрепитесь.
Хани. Да. (Марте.) Люблю бренди… просто обожаю.
Марта (несколько рассеянно). Молодец.
Ник (сдаваясь). Ну что ж, если уж ты считаешь, что надо…
Хани (теперь уже раздраженно). Я знаю, что мне надо, милый.
Ник (грубовато). Да, да… не сомневаюсь.
Джордж подает Хани бренди.
Хани. Ой, чудно! Большое спасибо. (Нику.) Конечно, знаю, милый.
Джордж (задумчиво). Я тоже когда-то пил бренди.
Марта (вполголоса). Когда-то ты пил и «бургон».
