Джордж. Ну, тогда не надо.

Ник. Зачем вам понадобилось знать, сколько за моей женой было денег? (Злобно.) Хм?

Джордж. Да так, приятно было бы узнать.

Ник. Неправда.

Джордж (все еще с обманчивой мягкостью). Ну хорошо… я заинтересовался приданым вашей жены, потому что… ну, потому что меня пленяет методология… прагматическая адаптация, с помощью которой вы, молодежь, вознесенная волной будущего, собираетесь взять все в свои руки.

Ник. Опять принимаетесь за старое?

Джордж. Разве? Вовсе нет. Слушайте… У Марты тоже есть деньги. То есть ее отец долгие годы грабил, выжимал колледж досуха и…

Ник. Нет, неправда. Он не грабил.

Джордж. Не грабил?

Ник. Нет.

Джордж (пожимает плечами). Прекрасно… Отец Марты НЕ выжимал колледж досуха, и у Марты никаких денег нет. Так идет?

Ник. Мы говорили о деньгах МОЕЙ жены… а не вашей.

Джордж. Прекрасно… Продолжайте.

Ник. Не буду. (Пауза.) Мой тесть… был служитель божий и очень состоятельный.

Джордж. Какого вероисповедания?

Ник. Его… моего тестя… бог удостоил, когда ему было лет шесть, а потом он стал читать проповеди, совершать обряды крещения, спасать людские души, много путешествовал и прославился… не так, как некоторые, но все-таки прославился… а когда умер, у него оказались большие деньги.

Джордж. Божьи деньги.

Ник. Нет… его собственные.

Джордж. А божьи деньги куда девались?

Ник. Божьи деньги он истратил… а свои сберег. Выстроил несколько больниц, снарядил несколько пароходов с благотворительными целями, нужники переводил в помещение, а людей выводил из помещений на свежий воздух, на солнце, построил три церкви или молельни, что ли, две из них сгорели… а кончил он довольно богатым человеком.

Джордж (подумав). Ну что ж, все ото очень мило.

Ник. Да. (Пауза. Хохотнув.) И таким образом, у моей жены есть кое-какие деньги.

Джордж. Деньги, но не божьи.

Ник. Нет. Ее собственные.

Джордж. Ну что ж, это очень мило.

Ник похохатывает.

А у Марты оказались деньги, потому что вторая жена Мартиного отца… не мать Марты, а после смерти Мартиной матери… была совсем дряхлая старушенция с бородавками и очень богатая.

Ник. Она была ведьма.

Джордж. Она была ДОБРАЯ ведьма, а вышла замуж за белого мыша…

Ник похохатывает.

…с маленькими красными глазками… и он, наверно, обгрыз ее бородавки, потому что она почти тут же вдруг возьми да исчезни в клубах дыма. Пуфф!

Ник. Пуфф!

Джордж. Пуфф! И осталось от нее, не считая каких-то снадобий от бородавок, хорошенькое, солидное, жирное завещание… Слоеный пирог, от которого отрезали сколько-то муниципальному управлению Нового Карфагена, сколько-то университету, сколько-то Мартиномупапе и столько-то самой Марте.

Ник (вне себя от восторга). Вот бы моего… моего тестя свести с ведьмой в бородавках! Ведь он тоже был как настоящая мышь.

Джордж (подзуживая Ника). Да ну!

Ник (заходясь от смеха). Ну еще бы… церковная мышь!

Оба хохочут, но хохот их звучит невесело… стихает… они погружаются в молчание.

Ваша жена не говорила, что у нее была богатая мачеха.

Джордж (враздумье). А может, и не было.

Ник (прищурившись). А может, и была.

Джордж. Могла быть… могла и не быть. Нет, ваш рассказ куда интереснее… про вашу женушку, которую накачали насосом, и про вашего тестя-священника…

Ник. Он был не священник… а божий человек.

Джордж. Да.

Ник. И мою жену никто не накачивал… ее самое разнесло.

Джордж. Да, да.

Ник (похохатывая). Вы не путайте.

Джордж. Простите. Больше не буду. Простите.

Ник. Ладно.

Джордж. Вы, конечно, понимаете, почему я вытянул из вас всю эту белиберду? Отнюдь не потому, что меня интересуют жуткие превратности вашей судьбы, а потому, что вы представляете собой непосредственную, реальную угрозу на моем жизненном пути, и мне нужно знать всю вашу подноготную.

Ник (все еще веселясь). Правильно… правильно.

Джордж. Другими словами… я вас предупредил… Так что учтите.

Ник. Учту. (Смеется.) Вот таких хитрецов я и опасаюсь. Такие вот никчемные сукины сыны… хуже всего на свете.

Джордж. Да… мы такие. Мы хитрые. Раз — двинул локтем в ваш глазок цвета голубоватой стали… Раз — коленкой в ваш стопроцентный драгоценный пах… такие хуже всего.

Ник. Н-да.

Джордж. Ну что ж, я очень рад, что вы мне не доверяете… Знаю, знаю… На вашей стороне история и вообще…

Ник. Не-ет! История на ВАШЕЙ стороне… На моей — биология. История, биология.

Джордж. Разницу между ними я понимаю.

Ник. Что-то незаметно.

Джордж. Да? А по-моему, мы решили, что сначала вы возглавите исторический факультет, а уж потом заберете все остальное. Шаг за шагом… не надо спешить.

Ник (с наслаждением потягивается, продолжая игру). Не-ет! Я так думал… сначала буду потихонечку входить в доверие, ничего не форсируя, обнаружу все слабые местечки, займусь ими, и так, чтобы на всем была моя визитная карточка… потом стану некой данностью в колледже, а там, глядишь, превращусь… во что?

Джордж. В неизбежность.

Ник. Точно… В неизбежность. Представляете себе?.. Отберу несколько лекционных курсов у тех преподавателей, что постарше, организую две-три специальные группы… пересплю с нужными для дела женами…

Джордж. Вот-вот! Забирайте себе любые курсы, сгоните всю элитарную молодежь… сколько ее вам понадобится… в гимнастический зал, но, пока не переспали с нужными для дела женами, до тех пор вы не сдвинулись с места. Путь к сердцу мужчины лежит через чрево его жены. И пожалуйста, не забывайте этого.

Ник (продолжая игру). Да… знаю.

Джордж. А здешние дамы такие же puntas, как те южноамериканские ночные бабочки. Знаете, что они делают там у себя, в Южной Америке… в Рио? Эти самые puntas? Знаете? Шипят… как гусыни… толкутся на улицах и шипят вам навстречу… точно гусиная стая.

Ник. Гусячья.

Джордж. Хм?

Ник. Гусячья… гусячья стая… Не гусиная.

Джордж. Ну, если уж вы хотите, чтобы все у нас было на высоте, согласно орнитологии, так гусиная стая… а не гусячья, ГУСИНАЯ.

Ник. Гусиная? Не гусячья?

Джордж. Да. Гусиная.

Ник (удрученно). А-а…

Джордж. Да… Так вот, они толкутся на улицах и шипят на вас, как гусиная стая. Все преподавательские жены в Новом Карфагене толкутся около продуктового магазина и шипят, как гусиная стая. Вот вам ваш путь к власти — спите с каждой!

Ник (все еще продолжая игру). Держу пари, вы совершенно правы.

Джордж. Конечно, прав.

Ник. И держу пари, ваша жена самая крупная гусыня в этом гусячьем стаде. Правда? Отец-то ее ректор.

Джордж. Держу пари на вашу историческую неизбежность, что так оно и есть!

Ник. Да-а, сэр! (Потирает руки.) Так вот я, пожалуй, прижму ее где-нибудь в уголке и оседлаю, как дворовая псина. А?

Джордж. Действуйте, прижимайте.

Ник (смотрит на Джорджа, и ему, видимо, становится нехорошо). Знаете, мне кажется, что вы это серьезно.

Джордж (поднимая стакан в честь Ника). Нет, миленький… это ВАМ кажется, что вы это серьезно, и вы обмираете от страха.