Борис Игнатьевич не скрывал, что доволен успехами воспитанника, однако считал, что Тропинину не хватает тренировок, хотя Алекс тренировался все свободное время. Но читать мысли слуг, гостей и немногих журналистов, которых Кайл допускал в поместье, было жутко скучно.
Слуги в своем большинстве считали Кайла придирчивым и капризным, мечтали об увеличении зарплаты и отпуске на Мальдивах. Женщины, которых звезда приглашал в "L amp;P", надеялись сделать карьеру, считая, что если сумеют удивить Кайла в постели, их звездный час станет реальностью. Журналисты все как один хотели только одного: скандала, и заискивающе улыбались хозяину, стараясь выудить из него пикантные подробности очередной вечеринки, фильма, мероприятия по сбору средств на благотворительные цели и прочее.
Тропинин с закрытыми глазами мог сказать, кто о чем думает в поместье и на съемочной площадке, и не прилагал особых усилий для проникновения на третий слой. Борис Игнатьевич ругался, но предложить достойного кандидата на роль подопытного кролика не мог — знал, что самыми интересными для Алекса были мысли его нанимателя, и разрешения на "опыты" не давал. Поэтому однажды научил молодого человека новому трюку, который обязательно пригодится, когда Кайл окажется в людном месте.
Алекс перестал косить в сторону Кристины и закрыл глаза. Сосредоточился на точке в воздухе, находящейся в сантиметре от переносицы, потом резко расширил сознание. К его мозгу мгновенно устремились импульсы от всех людей, находящихся в ресторане. Это сравнимо с тем, как вор выкачивает из бензобака чужой машины бензин — стоит немного напрячься, и отрицательное давление заставит горючую жидкость бежать по трубке. С мыслями происходило то же самое.
Тропинин зажмурился еще крепче и сосредоточился уже на том, чтобы отделить одни мысли от других. Получалось у него пока плоховато, но то, что он "услышал", заставило его сердце колотиться в десять раз быстрее обычного:
НАДО ПОПРОСИТЬ У ЖЕРАРА РЕЦЕПТ, ТОЛЬКО НЕ ДАСТ ВЕДЬ… МАШКЕ КУПЛЮ ТУ БРОШКУ, НА КОТОРУЮ ОНА СМОТРЕЛА. ПУСТЬ НЕ В МОЕМ ВКУСЕ, ЗАТО ЕЙ НРАВИТСЯ… УБЬЮ МЕРЗАВЦА, ЕСЛИ УЗНАЮ, ЧТО ИЗМЕНИЛ. ПУТЬ ТОЛЬКО ПОПРОБУЕТ! БЕЗ СПРАВКИ К СЕБЕ НЕ ПОДПУЩУ… ДОЖДУСЬ, КОГДА ОНА В ТУАЛЕТ ВЫЙДЕТ, ВЫЙДЕТ ВЕДЬ, ТОГДА И ПОДОЙДУ… ГРУДЬ МАЛОВАТА, НО, ВРОДЕ, УПРУГАЯ, НЕ ВИСИТ, КАК У НЕКОТОРЫХ… МНЕ БЫ ТАКИЕ СЕРЬГИ. НАВЕРНЯКА ПО ТРИ КАРАТА В КАЖДОЙ… ЭТОТ, СПЯЩИЙ, ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ ЧТО ЛИ? ГЛАВНОЕ, БЫСТРО, ОН НЕ УСПЕЕТ СРЕАГИРОВАТЬ. ЗАТО ПОТОМ ПРО МЕНЯ НАПИШУТ В ГАЗЕТАХ: УБИЙЦА СУПЕРЗВЕЗДЫ. ВСЮ ЖИЗНЬ МНЕ ПОЛОМАЛ, СВОЛОЧЬ!
В ресторане кто-то планировал убийство.
***
Исповедь не принесла Федору желанного облегчения. Даже за занавеской исповедальни он не смог признаться в том, что собирается сделать, ограничился лишь намеками, уповая на то, что Господь поймет его и так. Господь, может, и понял, а вот священник не стал играть доброго дядюшку и настоящего психотерапевта, а едва ли не пригрозил карами небесными, отказался отпускать грехи и принимать исповедь. Сомов покинул церковь Четырнадцати святых помощников с грустью и решимостью завершить начатое.
Следуя инструкции из желтого пластикового пакета, в пятницу Федор подъехал к больнице доктора Сеченова без четверти семь. К этому времени Евгений Михайлович уже находился в студии, готовясь к прямому эфиру своей благотворительной лотереи. Врачи разошлись по домам, и в клинике остались только санитарки, дежурные медсестры и сами больные.
Сомов припарковал мусоровоз так, чтобы его бок был виден охраннику в будке, а номерной знак остался спрятан в тени, и подошел к воротам.
— Я из "БОТа", — произнес он в микрофон.
— Удостоверение.
Федор вытащил из нагрудного кармана белого фирменного комбинезона пластиковую карточку и показал камере.
— Вы, вроде, по субботам всегда приезжаете, — засомневался охранник.
— Напарник заболел, — сымпровизировал Сомов, старательно отворачивая от камеры лицо. — А я завтра не успею, своих клиентов полно.
— Ясно. Постой, я сейчас провожатого для тебя найду, раз ты тут никогда не был.
Сомов мысленно выругался. Только он подумал, что неплохо справился с ложью, как стало ясно, что этой самой ложью он загнал себя в ловушку. Только провожатого ему и не хватало.
— Не стоит. Миха мне все объяснил. Прямо по вестибюлю, лестница слева, второй этаж, третья дверь направо.
— Ну ладно. Иди.
Федор облегченно выдохнул.
Металлические ворота бесшумно разъехались в сторону, и Сомов не без внутренней дрожи ступил на асфальтовую дорожку. В левой руке он держал белый пластиковый контейнер, который, как объяснялось в инструкции, всегда носят с собой служащие "БОТа". Только, в отличие от Сомова, хранят там не инструменты для вскрытия дверей и сейфа, а перчатки и специальный упаковочный материал.
Миновав вестибюль, за стойкой которого усталая медсестра читала детектив в мягкой обложке, Федор поднялся по лестнице на второй этаж. Там было пусто. Мужчина надел перчатки и свернул в правое крыло.
Третья дверь справа действительно оказалась кладовой, Сомов заглянул туда и сделал мысленную заметку после окончания миссии не забыть забрать отходы, хранящиеся в двух небольших металлических бачках.
Сомов не стал рассматривать бачки, потому что времени у него очень мало. Если он задержится, сюда поднимется охранник, или какая-нибудь медсестричка. Например, та, что сидит в приемной.
Федор прикрыл дверь кладовой и отправился в глубь коридора. Нужный ему кабинет располагался практически в самом конце.
Выглядела дверь тяжелой, наверное, ее сделали из настоящей древесины, а не просто обили фанерой каркас. Сомов положил пакет на пол и тихонько постучал по двери в разных местах. Вышибить ее ему точно не хватило бы силы, он только наделал бы лишнего шума, к тому же она открывалась не внутрь кабинета, а наружу. Придется действовать тише и аккуратнее.
Замок в двери был электронным: небольшая коробка стального цвета мигала красным огоньком, ожидая, пока в щель будет вставлен пластиковый ключ. Федор покопался в пакете в поисках подходящего инструмента, и вытащил на свет небольшую трубочку, размером с карандаш. Приложив ее вертикально к щели, Сомов нажал кнопку и стал ждать результата.
В инструкции написано, что это устройство поможет ему открыть электронный замок, если таковой будет присутствовать, а вот с обыкновенным, механическим, ему пришлось бы возиться самому. Сомов понятия не имел, как действует "карандаш", но это приспособление наверняка украли у полиции или у военных.
Красный огонек на металлической оболочке замка сменился зеленым. Не теряя ни секунды, словно боясь, что не успеет войти, Федор с силой рванул дверь на себя. Сверху раздался негромкий щелчок, дверь пошла легче.
Мужчина поднял с пола контейнер, вошел в кабинет, закрыл дверь, прислонился к косяку спиной и закрыл глаза. Сердце его трепыхалось, словно у птички, пойманной в силки, дыхание сбилось, будто он только что поставил мировой рекорд в беге на сто метров, а в голове молоточками стучала мысль: "Только бы все получилось".
Сомов посмотрел наверх и увидел доводчик — приспособление, позволяющее двери самостоятельно закрываться. От усилия Федора доводчик вышел из пазов и сломанной веткой торчал над головой. Мужчина вздохнул, но трогать его не стал: о том, что в помещении побывал вор, узнают и без вышедшего из строя доводчика. Сомов осмотрелся.
Комната была просторной и светлой. В интерьере преобладали белые и теплые светло-коричневые тона. Большое окно занавешено легким тюлем, который делал помещение уютным и домашним.
Слева от входа стоял большой письменный стол, на котором аккуратными стопками лежали карточки пациентов, бумаги и стояла блестящая статуэтка в форме сердце из серебра или даже белого золота. За столом возвышалось черное кожаное кресло, рядом — два шкафа с книгами.
Справа от входа располагались кресла для посетителей, небольшой столик с кофеваркой и вазочкой конфет, фикус в огромной кадке и сейф. Вот с ним, в отличие от двери, придется повозиться — выглядел сейф внушительно. Несмотря на небольшие размеры, было заметно, что стенки его не просто толстые, а непробиваемые; петли литые, не поддающиеся ножовке, замок электрический, с кодом, подобрать который просто нереально. А сам сейф приварен к металлической решетке стены, так что вытащить его не смог бы и имплант.
