- Растворим архетип! По Неукротимому залпом пли!
Ассасины глубоко затянулись и разом выдохнули облако едкого черного дыма. Обволакивая Мамелюка, дым превращался в пену ночи, пузырился и пенился. Там, где капли ее падали вниз, пол шипел, пропадая под быстро разрастающейся субстанцией. Неукротимый задышал тяжело, с присвистом. Пена ночи поглощала его. Он заворочался, попытался поднять свою жирную тушу, но та вросла в пол, и Мамелюк завалился на бок, прямо в лужу пены.
- Бежим! - крикнул предводитель. Зал, где лежал враг, растворялся. Распухшая, изъеденная рыхлой плесенью сущность Грёзамка ходила ходуном в ритме, повторяющем содрогания брюха Бейбарса. Ассасины рванули мимо исчезающей туши и стали выпрыгивать в окно. Андрей кинулся за ними. Сзади до него донесся полный неизбывной грусти, дымный темный голос, еле слышно пропевший:
- Ах мой милый Айюбид, все прошло, прошло, прошло...
Голос стих. Андрей покатился по неровной стене, ощущая, как она тает под ним, растворяется - и уже почти не противостоит весу тела, будто он летит по наклонной стене воды, готовой в любое мгновение прорваться и втянуть его внутрь, в клокочущие мрачные глубины...
- В седло, братья! - Лопоухий вцепился в руль. Андрей вскочил на велокрота, а сверху уже сыпались оставшиеся ассасины. Заскрипели педали, цепь натянулась, и агрегат, послав перед собой конус темного света, отвалил от исчезающего замка.
- Прикрыть очи!
Андрей зажмурился. Судя по открывающимся под веками просторам, летели они с приличной скоростью, но движение воздуха не ощущалось - пока в лицо не пахнуло соленой морской свежестью.
Не выдержав, он посмотрел. Бессознательное исчезло, велокрот мчался над штормовым океаном, едва не задевая пенные гребни. Вверху тучи неслись отовсюду к одному месту, собираясь диковинным узором, в центре которого висел знакомый серебристый шар. И сотни таких же слетались сюда со всех сторон.
Валерке казалось, что южный и северный, западный и восточный - все ветра мира дуют одновременно. Две пары клокочущих облачных потоков сходились к корзине, огибали ее и неслись вверх, вдоль оболочки шара, а выше, много выше, расходились. Тучи, растянувшись узкими полосами, мчались к центру, скрытому от взгляда надутой тканью, образуя лохматые листья или лепестки...
И другие шары были уже близко.
- Роза Ветров! - гаркнул Брежия.
Словно исполинский волчок с четырьмя сизыми лепестками раскручивался над шаром. Кусая губы, Валерка огляделась и закричала:
- Смотрите!
Сквозь мешанину облаков, соленых брызг и клочьев пены над волнами летело что-то черное, со всех сторон облепленное вопящими человеческими фигурами.
- Ассасины! - охнул Брежия.
Он упал на колени возле длинного сундука, откинул крышку и выпрямился, с натугой подняв перед собой громоздкую штуковину, вроде широкого ствола на потрескавшейся деревянной рукояти, - не то древнее ружье, не то огнемет диковинной формы. Ствол заканчивался головой льва, не деревянной или железной, но всамделишной, да еще и живой, - Валерка увидела, что глаза зверя, когда Брежия поднял штуковину, раскрылись. Ветер трепал пышную рыжую гриву, шевелил усы наподобие кошачьих, но куда длиннее. Крестоносец упер оружие в плечо и прицелился. Лев заурчал.
- Там Андрей! - Валерка снизу ударила по стволу.
Голова рыкнула; из разинувшейся пасти вылетела оранжевая молния - и устремилась вверх. Послышался сухой треск, тут же - шипение, едва слышное за ревом урагана.
- Ты что наделала!? - завопил Брежия, бросая оружие. - Авария!
Валерка не слушала ― перегнувшись через борт, она смотрела на приближающихся ассасинов.
- Я тут! - выкрикнула девушка и замахала руками, рискуя вывалиться.
Заряд чиркнул по участку оболочки, выпирающему между веревками, что охватывали шар. На серебристой поверхности осталась тонкая прореха с обугленной каемкой. Она медленно расширялась под давлением рвущегося наружу эфирия.
Крестоносец бросил львиное ружье и ринулся к сундуку. Сунув за пазуху клубок с иглой, он сорвал с пояса мешочек и протянул Валерии.
- Вот клубодан, сыпь по горсти.
Наклонился и подал маленькую жаровню, от которой к сфере шла полотняная труба.
- Гляди, эта ручка - 'вперед-назад', а эта 'влево-вправо'. Рычаг для высоты. Лети за ними! - он показал на другие шары.
Ухватившись за стропы, Брежия подтянулся и встал мокрыми кедами на край корзины. Быстро перебирая ногами и руками, пополз к прорехе.
Валерка вновь глянула вниз: черные ассасины приближались.
Далеко вверху, в центре Розы Ветров зародился смерч. Он набух, как капля, качаясь и подрагивая, и начал разрастаться - вниз и вширь, вбирая в себя окружающее.
Уже скоро рядом встала кружащаяся стена от океана до неба. И сколько ни крутила Валерка рукояти жаровни, ревущая стена эта, пусть и медленно, но неумолимо влекла шар вверх.
Сотни посверкивающих серебром шаров, изогнувшись спиральной цепочкой, тянулись туда. Валерка видела их, крестоносцев, стоящих в своих корзинах, мужей в латах или обычной одежде, седовласых, с благородными чертами, гордых и мужественных рыцарей, пошедших в далекий поход, чтобы достичь прекрасной страны пресвитера Иоанна, обманутых, не знающих, что повод для всей затеи куда прозаичнее: деньги и власть, власть и деньги...
Шары кружились, пролетая мимо Валерии, то ныряя в ревущую стену смерча, то выскакивая на поверхность. Ассасины приближались, уже отчетливо слышались тарахтенье и скрип.
- Правь туда! За ними! - орал сверху Брежия, яростно орудуя иглой. - Пока молния не ударила!
Стена смерча темнела, по ней бежали искры; в воздухе разлился густой, терпкий запах озона.
- Быстрей же!
Шары крестоносцев гирляндой опоясывали смерч, и гирлянда эта постепенно укорачивалась, потому что верхняя ее часть исчезала в средоточии мировых ветров, втягивалась в ревущую космической энергией ось мира. Но в корзине Валерка упрямо крутила рукояти, правя прочь от смерча. По переплетениям и узлам веревок Брежия полез наверх. Взобравшись на вершину сферы, он присел, чтоб не сбросило ветром, и закричал:
- Возьмите меня!
Теперь уже самый хвост гирлянды проносился мимо, остались последние несколько шаров, все остальные исчезли в хаосе света и воздуха. По стене смерча пробежала световая рябь. Брежия выпрямился во весь рост, широко расставив ноги, протянув руки и запрокинув голову.
- Не оставляйте меня здесь! - взревел он в отчаянии.
Последний шар скрылся в небесной пучине. Брежия заплакал. Из крохотной точки, из имеющей бесконечную кривизну и бесконечную плотность незримой крапинки чужого пространства, из центре Розы Ветров вырвалась молния. Зигзаг пропорол тучи, разодрал воронку на миллионы брызг. С треском он распался на облако, состоящее из тончайших ветвистых расколов, и сияющая белизной крона окутала крестоносца. На мгновение фигура его исказилась, словно обрела вдруг невиданную мощь и стала огромной - хоть и не увеличилась в размерах, но будто налилась свинцовой тяжестью, покрытая разрядами, как булыжник, повисший в переплетении тонких белых нитей. Грохот упал вниз, выбил из океанской поверхности фонтан бурлящей воды и заставил Валерию присесть от испуга. Молния втянулась обратно, треща, стремительно вознесла клубок разрядов вверх и исчезла вместе с крестоносцем.
И лишь после этого хлынул дождь. Рев смерча смолк - потому что не стало самого смерча, - лишь шелест капель звучал теперь. Вскоре полный отчаяния вопль разнесся над океаном. Сквозь пелену дождя выпрямившаяся Валерия разглядела совсем близко похожий на крота агрегат и облепивших его ассасинов, и разобрала их крики.
- О братия, не выполнили мы клятву!
- Не отмстили за Старца!
- Не сдюжили!
- Не осилили!
- Горе нам!
- Нет - смерть! Смерть нам!
- Так умрем, братия?
- Умрем! Умрем, как умер Старец, с отвагой в сердце и веселым газом в груди!
Крот быстро набирал высоту. Валерка увидела вцепившегося в сиденье Андрея - тот пытался удержаться на развернувшейся почти вертикально покатой спине.
