Она вскрикнула от ужаса, потому что в просветах между деревьями увидела по меньшей мере дюжину даяков и поняла их намерения.
Она безошибочно распознала их военный наряд, разглядела перья на головах и на плечах и пучки волос на щитах.
У каждого был кривой крисс, и остро отточенная сталь зловеще поблескивала в лунных лучах.
Девушка отлично видела продетые в уши куски слоновой кости и синюю татуировку на руках.
Их длинные черные волосы свисали почти до пояса, а на лицах застыло свирепое выражение – иным его не назовешь.
Тетка стреляла в даяков, и они явно боялись пуль, но не отступали, а лишь перебегали от дерева к дереву, а случалось, даже выбегали на утоптанную площадку, но тут же снова скрывались в лесу.
Чем-то это напоминало детскую игру, но Бертилла отлично понимала, что нападающие маневрируют, постоянно меняя позиции.
Потом один из даяков испустил воинственный клич, полный вызова, и начал размахивать в воздухе своим криссом.
Все остальные мужчины подхватили клич, их криссы так и замелькали, рассекая воздух, и стало вполне ясно, что теперь произойдет.
Бертилла в ужасе закричала.
Она отскочила от окна и убежала в свою спальню, а там забилась под кровать – единственное, как ей казалось, место, где можно хоть как-то спрятаться.
Она принялась молиться – молиться о том, чтобы появился лорд Сэйр и снова спас ее.
Молитвы ее были бессвязны, слова путались, но всем своим сердцем Бертилла взывала к Тейдону отчаянно, словно испуганный ребенок…
Прошлым вечером, после того как рани, приветливая и ласковая, чисто по-матерински, какой никогда не бывала мать Бертиллы, оставила девушку в спальне и ушла, та перед сном горячо возблагодарила Бога.
Она благодарила Его за то, что он прислал к ней лорда Сэйра и избавил от страшной опасности быть обезглавленной даяками.
Съежившись во время нападения под кроватью, Бертилла думала, что в любую минуту ее могут обнаружить и вытащить из укрытия прямо за волосы.
Тогда последним, что она в жизни услышит, будет свист крисса, которым ей отрубят голову.
И вот она чудом спаслась!..
Лорд Сэйр шел прямо к ней по лужайке среди цветов, и Бертилле на мгновение показалось, что на нем сверкают рыцарские латы, а в руке он держит копье, которым поразил дракона.
Подойдя к ней, лорд Сэйр улыбнулся, а когда она в неосознанном порыве протянула к нему обе руки, он взял их в свои и поцеловал – сначала одну, а потом другую.
– Вы хорошо спали? – спросил он своим глубоким голосом.
Бертилла покраснела оттого, что он поцеловал ей руки, и не могла на него взглянуть, но немного погодя ответила:
– Леди Брук, должно быть, дала мне какое-то снотворное. Не знаю, что это было, но проснулась я безбожно поздно.
– Вы не слишком устали?
Бертилла молча покачала головой. Она хорошо понимала, о чем ей непременно следует спросить, и произнесла, понизив голос:
– Вы… слышали что-нибудь… о тете Агате? Лорд Сэйр присел на краешек плетеного диванчика и снова взял обе руки девушки в свои.
– Боюсь, что не смогу сообщить вам добрые вести.
– Она… умерла?
– Да, Бертилла. Она мертва. Не думаю, чтобы она сильно страдала… во всяком случае, недолго.
Он не собирался рассказывать Бертилле в подробностях о том, как солдаты, обшарив нынче утром джунгли вокруг дома миссии, обнаружили тело мисс Элвинстон.
Даяки, очевидно, унесли ее с собой, когда, взломав дверь миссии, вдруг услыхали приближение солдат и отступили в лес.
Тело было найдено на тропинке под деревьями.
Даяки ничего не взяли из карманов миссионерки, даже не тронули брошь-камею, которой она всегда застегивала воротник платья. Не хватало только головы.
Лорд Сэйр подумал, что этого и следовало ожидать. Но Бертилле не стоило знать ничего, кроме того, что ее тетя мертва.
Некоторое время Бертилла молчала. Потом, поняв, что лорд Сэйр ничего больше не добавит, сказала:
– Почему вы здесь? Вы обещали, правда, что приедете в Саравак, и я на это надеялась, но не ожидала вас так скоро.
Лорд Сэйр улыбнулся и выпустил ее руки.
– Именно об этом я и собирался поговорить с вами.
Она взглянула на него вопросительно.
– Когда вы покинули дом Хендерсонов с такой ненужной поспешностью, – сказал лорд Сэйр, – я понял, что мне остается сделать лишь одно – последовать за вами.
Она молчала, но Тейдон видел, как разгораются румянцем ее щеки.
– Видите ли, дорогая, – очень ласково продолжал он, – когда вы уехали, я понял, что не могу жить без вас.
Она посмотрела на него недоверчиво.
– Это правда, – сказал он, как если бы она задала ему вопрос. – Я люблю вас, Бертилла. Вы мне нужны, я хочу вас так, как ничего и никогда не хотел в своей жизни.
В ее глазах вспыхнул свет, идущий, казалось, из самых глубин души, и разлился по всему лицу девушки.
Шепотом, который Тейдон едва расслышал, она проговорила:
– Наверное… я вижу сон.
– Это не сон, – возразил он. – Это действительность. Я люблю вас, дорогая, и мы поженимся так скоро, как только это можно будет уладить.
У Бертиллы дух захватило от нескрываемого изумления при этих его словах. А лорд Сэйр наклонился, обнял ее и прижался губами к ее губам.
Он поцеловал ее, подсознательно думая о том, может ли поцелуй быть таким же чудесным, как тот, первый, в саду у Хендерсонов.
Но, едва ощутив нежные губы Бертиллы, едва она легким, словно крылья бабочки, движением обняла его и задрожала всем телом от его прикосновения, он вновь испытал тот же невероятный восторг.
Поцелуй соединил их еще сильнее, чем первый, и был еще чудеснее.
Прошло много времени, прежде чем их губы разъединились, и Тейдон произнес тихо и проникновенно:
– Я люблю тебя, мое драгоценное сердце, я тебя люблю! Я не чувствовал ничего подобного за всю мою жизнь, и это самая настоящая правда.
Она тихо вскрикнула – почти со слезами – и прошептала:
– Я люблю тебя, я полюбила тебя, вероятно, с первой минуты, как увидела, но я никогда не думала… не могла вообразить, что ты полюбишь меня.
– Мы созданы друг для друга, – сказал лорд Сэйр.
Их взаимная одержимость была так сильна, что только много позже в голосе у лорда Сэйра зазвучали юмористические нотки.
– Ты знаешь, милая, что меня называют Пиратом в любви? – сказал он. – Так позволь мне заверить тебя, что этот пират спустил свой флаг и больше не станет скитаться по морям. Он нашел сокровище, которое так долго искал, и удовлетворен целиком и полностью.
– Мне трудно поверить, что я могу быть достойной тебя… после всех прекрасных и умных женщин, которых ты… знал? – прошептала Бертилла, пряча лицо у него на груди.
– Они всегда меня разочаровывали, – ответил он искренне, – и с годами я все больше утрачивал свои иллюзии. Вот почему я и не хотел жениться.
Она быстро подняла на него глаза, и в них он увидел страх.
– Пока не встретил тебя, – улыбнулся он. – Я понял, хоть и не сразу, что ты и есть тот идеал, который я создал в своем сердце, но не надеялся найти.
– Ты такой великолепный, такой значительный!.. Боюсь, что я не пара тебе. Что ты разочаруешься.
– Это может случиться только в том случае, если ты мало будешь меня любить.
– Для меня это невозможно… не любить тебя всей душой.
– Только об этом я и прошу тебя на будущее, – сказал Тейдон. – Мы станем взаимно раскрывать нашу любовь, пока она не сделается самым значительным в нашей жизни.
– Для меня никогда не было ничего значительнее тебя… – страстно проговорила Бертилла. – Я поняла, что ты и есть тот, о ком я всегда мечтала, когда ты был так добр ко мне там, на вокзале.
– А я считал, что ты существуешь только в моем воображении, – ответил лорд Сэйр, – но ты есть на самом деле, дорогая, и я не могу себе представить существо более совершенное, более прекрасное во всех отношениях, имея в виду не только твое прелестное личико, но и твой внутренний мир, твое сердце, твой разум.
