— Выходить по одному, руки на затылок! — скомандовали из холла. — Первым латинос!

— Вот видите, — усмехнулся Сержио, снова обращаясь к нам с Тьянь. — Везде расизм. Никогда меня не считали за белого человека…

И решительно вышел из дверей лифта.

— Теперь американец!

Это меня. Ну в самом деле, не объяснять же бандитам, что пиндос я только на четверть? Я заложил руки за голову и подмигнул Тьянь, подражая Родригесу. Постарался вложить в это всю свою уверенность, что мы выкрутимся. Не можем не выкрутиться.

— Не бойся, — шепнула Проблема. И в первый раз за время с похищения улыбнулась. — Он хоть и мертвый, но умелый.

Да я и не сомневался. В смысле, что привлеченный агент-мультимиллионер Сержио Родригес очень умелый. Другие латиноамериканские иммигранты миллионерами не становятся. Но что, скажите, делать с этой уверенностью Тьянь насчет мертвого?

Я вышел из лифта. Никто в меня не стрелял, и то хорошо.

Родригеса поставили на колени — лбом в стену. Руки заведены за спину и зафиксированы морфопластовой веревкой. Замечательная штука: обматываешь что нужно, затем выдергиваешь чеку — и доселе эластичный шнур разом затвердевает, по прочности не уступая стали.

— К стене, руки за спину! — скомандовал один из здоровяков. В холле действительно было три охранника. Один командует, два других держат лифт на прицеле

Я послушно встал на колени, дал замотать себе руки и почувствовал, как нагрелся морфопласт, затвердевая до каменной жесткости.

— Теперь девчонка! — крикнул охранник.

— У вас правая или левая? — снова невпопад спросил меня Родригес. И не дожидаясь ответа, сказал: — У меня вот левая. Когда-то я был левшой.

И вскочил на ноги одновременно с громким хлопком. Что-то противно хлюпнуло, на стену брызнули ошметки плоти и целый веер мелких красных капель. Я повернулся в сторону Сержио в тот момент, когда оторванная кисть упала на пол. На залитом кровью запястье красовались швейцарские механические часы.

Неповрежденная рука с окровавленным морфопластом на ней метнулась вверх, и два охранника "зависли" в знакомом мне состоянии. Третий же со всей дури палил по Родригесу. Я видел как пули терзают торс мексиканца, одна ударила в голову — и зеркальные осколки очков замельтешили в воздухе подобно маленьким льдинкам. Как будто Кай, наконец, выбросил из глаза опостылевшие куски волшебного зеркала Снежной королевы.

Охранник прервался чтобы сменить обойму, и Родригес поднял другую, изуродованную руку с оторванной кистью. Я не верил глазам: мексиканцу бы упасть окровавленной тушей с выбитым глазом, но он просто поднял руку. Ту самую, которая в ошметках плоти выплюнула из себя ненужную кисть.

Из предплечья хищно торчало дуло очень большого калибра. Вот оно взглянуло на охранника, и за чернильно-черными очками громилы заплясал негасимым пламенем панический ужас.

Рявкнуло так, что заложило уши. Родригеса отдачей аж развернуло и мужчина едва устоял на ногах. Но охраннику досталось куда сильнее. Выстрел не только оторвал голову, но и выгрыз добрую четверть грудной клетки.

Обезглавленное, изуродованное нечто, еще секунду назад бывшее здоровяком-охранником, шмякнулось на пол.

— Как плохо… — раздался знакомый и незнакомый голос. Знакомый, потому что принадлежал Родригесу. Незнакомый, потому что звучал с перебоями, как забитый джиттером раритетный компакт-диск.

Мексиканец повернулся ко мне изуродованным лицом.

— Изви. ните, Ки. хр. рилл, — сказал Сержио. — Да.р. рьльше. хы пойде. тье бе. тс-тс без мен…нь…я.

Теперь я не был уверен, что очаровательного миллионера-агента действительно звали Сержио Родригес. Сквозь многочисленные пробоины в дорогущем костюме просвечивали какие-то пучки проводов, залитые смесью крови с чем-то мерзотно белесым. Безумный соус поганил щегольскую одежду мексиканца, но тот не обращал внимания на испорченный костюм. Были проблемы и поважнее.

Правой части лица вообще не существовало — в кровавом месиве лишь поблескивали металлические части, с них тоже обильно капало на костюм. Левая же была почти целой, и даже дужка очков уцелела.

Я уже говорил — я более-менее разбираюсь в электронных штучках. Знаю, что существуют суперкомпьютеры, интеллектом давно уже заткнувших человечество за пояс. Я лично общался с искусственной личностью, засунутой в изящный жемчужно-белый корпус "яблока".

Но о том, что среди нас живут киборги — до сих пор не догадывался. Воспринимал лишь как тему для этих идиотских комиксов моего бывшего капитана.

— Чхе…ка ттам, — произнес киборг, указывая куда-то в сторону обезглавленного охранника. — Рукхи освободит-хе. Полиц-ции н. е бутдтдтет, я изолир. хкх. ровал здтдание. Ух. хр…ходи-тхте.

Тьянь подошла ко мне, когда Сержио уже неподвижно лежал на полу. В паре метров от безголового охранника.

— Не переживай, Кирилл, — сказала девушка. — Он бы все равно умер.

Я посмотрел на Проблему. Девочка была совершенно серьезна.

— Потому что он был уже мертвым? — спросил я.

— Нет, — Тьянь покачала головой. — Не живые не имеют права убивать живых. Он ослушался. Его бы все равно уничтожили, как…

— Как бешеную собаку?

— Нет, — она покачала головой. — Собакам, защищающим хозяина, разрешают убивать других людей. Мертвым людям — нет.

Я взял Тьянь за руку, и мы покинули забрызганный кровью людей и не людей холл этого безумного дома с кичливой вывеской у подъезда. Я был в таком странном состоянии, что даже не забыл зайти за стойку портье и забрать свою отключенную от сети мобилу. Прилепил ее на ухо, словно собирался надиктовать номер, так и вышел на улицу. Неподалеку сияла серебристыми боками "Тойота" Сержио. Кстати, там моя сумка. Надо бы забрать, что ли…

Когда мы с Проблемой отошли квартала на полтора, тренькнул ноутбук в сумке, а в ухе что-то пискнуло. Я остановился.

— Их ведь было больше восьми, да? — я узнал баритон Сержио. — Не отвечай. Если ты это слышишь — значит действительно больше восьми.

— Почему ты дал в себя попасть!? — закричал я, забыв что мне только что запретили это делать. — Ты же не давал в себя попасть там, в коридоре! Ты, хрен электронный! Почему ты дал себя убить?!

— Ты сейчас, наверное, спрашиваешь меня, — спокойно продолжил Сержио, — как я стал миллионером и почему сразу не сказал кто я. Поверь, это совершенно неважно. Был проект, он не удался. Они так думали. Я думал иначе. Проект удался, Кирилл. Удался и завершен.

Короткие гудки, как в старых-старых телефонных линиях.

Я со злостью сдернул мобилу и бросил под ноги. Наступил, почувствовав какое-то изощренное удовольствие от хруста уничтожаемой электроники.

Удался у него проект, понимаешь ли… бездушный латинос-киборг, мать его!

— Кирилл, — тихонько позвала Тьянь.

Я постарался успокоиться и посмотрел на девушку.

— Он не мог отвести от себя систему управления огнем, — почему-то улыбнулась Тьянь. — Рядом были мы.

Помолчала секунду и добавила:

— Теперь я поняла, что ошибалась. Он был не мертвый.

-

Глава 11. Бегство от возвращения

Произошедшее с мексиканцем меня вырубило. Не в смысле, что я весь испереживался и все такое. Просто вырубило — весь остаток пути до порта, где нас по-прежнему ожидал "Воланс", мы с Тьянь проделали на такси, и я уснул, скукожившись на заднем сидении. Диктовала куда ехать Проблема. Разумеется, на японском языке, и на этот раз поделиться со мной еще одним диалектом девчонка не решилась. Вот и правильно — под редкие фразы на неизвестном языке лучше спится.

В док нас пропустили не без ворчания — срок гарантированного простоя судна истекал с часу на час, и администратор не переставал бубнить, что если мы не оплатим стоянку, то "Воланс" выведут на рейд, и уж тогда за его целостность никто отвечать не будет. Но все утряслось небольшим пожертвованием на нужды портовых работников. Нас оставили в покое.