Афганец как-то грустно улыбнулся, словно понимал, что хочет сделать Артур, сцепил пальцы своих рук в «замок» и вытянул их перед собой.

- Щ-щух-х! - Пропела уже во второй раз, за сегодняшнее утро, казацкая нагайка, выбивая пыль из рукавов афганского халата…

Афганец только поморщился немного своим, изрезанным глубокими морщинами, лицом, и проговорил тихо, глядя прямо в глаза Артура:

- А ты на наших не похож, солдат… Лицо у тебя другое… Азиатское… А вот с нагайкой обращаться умеешь… Странно это… Весьма странно!..

- На кого это «на наших»? - Переспросил сержант.

Афганец посмотрел на свои руки, которые крепко-накрепко были скручены «хвостом» нагайки:

- Так «пеленать» пленного умели только русские казаки, господин солдат…

- Я не «господин», а «товарищ сержант»… Господ нет уже давно!

- «Товарищ сержант»… - Афганец пожевал губами, словно пытаясь что-то понять для себя. - Это что же значит-то? «Урядник» что ли?

Какая-то странная теплая волна захлестнула Артура в тот момент… Волна каких-то смутных воспоминаний… Что-то, что он знал, но никак не мог вспомнить в тот момент, вертелось в его голове. Что-то «родное», но давно забытое… Да только не до воспоминаний было Индейцу в тот момент…

- Ладно! Потом разберемся! - Он приблизился к деду, и, посмотрев пленному прямо в глаза, тихо проговорил. - Сейчас мы пойдем к нашему лейтенанту… Тихо пойдем!.. Если вздумаешь что-то крикнуть…

- Пойдем, господин урядник, пойдем! Где твой поручик? - Согласился пленник. - И побыстрее пойдем - время не ждет!

Артур обернулся к радисту своей группы:

- Штекер! Доложи Топору о «языке»! И скажи, что я и Балу идем к месту, где мы разбежались в стороны… Буду ждать его там через 10 минут… С этим непонятным «языком» надо что-то решать!.. …А еще через четверть часа, когда афганец и лейтенант пошептались о чем-то между собой, Артуру и еще одному разведчику пришлось конвоировать пленного вверх по склону - Топор отдал очень простой и однозначный приказ: «Этого пленного, сержант, надо срочно доставить к комбату! Головой за него отвечаешь!»… …Пленный афганец шел вверх по склону впереди своих «конвоиров»… Иногда он присаживался на камень, чтобы перевести дух и немного передохнуть, и Артуру не хватало наглости, чтобы подгонять этого старика… Почему-то в тот момент перед его глазами стоял его собственный, родной дед, «сотенный есаул»…

И была еще одна причина, которая словно гвоздь в заднице, теребила его мысли - оружие афганца…

Прошло около часа, когда Артур, не совладав со своим любопытством, спросил пленного, когда тот в очередной раз присел на камень:

- А откуда у тебя, дед, эта сабля?

- Это моя сабля, господин урядник… Осталась со старых времен… А вообще… Не в ней дело, господин урядник… - Афганец как-то странно улыбнулся. - Вы очень хорошо воюете… Я уже несколько лет наблюдаю за тем, что происходит в Афганистане и вижу, что Русская Армия есть, существует, и будет существовать!..

- Слушай, дед! Я же тебе говорил, что у нас нет «господ» и таких званий тоже нет! Я - «товарищ сержант»!

- Нет любезный! Вы «господин сержант», поверьте мне - я ведь тоже был когда-то военным… Офицером, только не советской, а царской, а потом и Белой армии… Ушел сюда, в этот проклятый Богом Афганистан, будучи еще подъесаулом… Сначала это была Персия, а потом Афганистан… Думал тогда, что пройдет несколько лет и я вернусь в Россию… А потом судьба сложилась так, что пришлось здесь остаться на всю жизнь… А сегодня… - «Подъесаул» посмотрел в глаза Артуру. - Сегодня я увидел свою молодость!.. Я за листьями шиповника ходил, чтобы лечебный чай заваривать… Вот и увидел, как ты с гюрзой справился, господин сержант… И догадался, что ты «наших кровей»…

- Каких это, «наших»? - Артур все никак не мог взять в толк, о чем говорил этот дедушка.

- Да каких же еще? - Усмехнулся старец. - Казацких, понятное дело!..

- Так вы казак? - Совершенно непроизвольно Индеец перешел на «вы».

- А ты разве еще этого не понял?

Артур внимательно посмотрел на пленника, потом на его оружие:

- У моего деда сохранилась старая кавалерийская шашка… Казацкая шашка… То-то я смотрю… Только эта сабля не очень-то на ту похожа… Она больше на что-то восточное смахивает…

- А твой дед, урядник, какого Войска казак будет?

- Донского… Сотенный есаул…

- Значит с Деникиным ходил…

- Это было очень давно…

- А я вот из Терского Казачьего Войска…

Старый казак подумал немного и вдруг заговорил:

- Так уж судьба у меня сложилась, казачок, что в 20-ом году, когда стали нас «красные» «расказачивать», собралась наша офицерская казачья сотня, да и ушла в Персию, к тем, с кем мы до того воевали… - Вздохнул бывший «подъесаул». - Думали тогда, что «Советы» пришли совсем ненадолго и мы скоро вернемся в родные станицы… Да только… Годы шли… Кто-то из наших офицеров подался в Турцию, а оттуда дальше, в Париж… Под командой нашего командира генерал-майора Чернозубова… А я… Молодой я еще тогда был… Как-то так сложилось, что… Помотало меня по Персии, да и занесло, в конце концов, в Кабул…

Разведчики слушали старого казака, раззявив рты, как малые дети…

- Женился я в 22-ом… Здесь в те годы много русского люда было… Да так и остался в этом проклятом месте… Россия, Родина совсем рядом, а… Не увидеть ее мне уже наверное никогда…

- А что же вы не вернулись еще тогда?

- Не знаю, казачок… Да вот только… Тоскую я за своим Владикавказом до сих пор!

- А к нам чего шли?

- Помочь… Русский человек всегда русскому помогать должен! Даже если он за тридевять земель, на чужбине! И уж особенно, если он казак! - Произнес убежденно «подъесаул».

- Да уж… Казак - он и в Африке казак… - Пошутил второй разведчик, сопровождавший старика к комбату.

Сказал, и тут же осекся, натолкнувшись на жгучий, горящий, обжигающий взгляд Артура…

А «подъесаул» ответил:

- Может ты и прав, солдат… - Улыбнулся шутке старик. - Ну что, господа? Пойдемте к вашему командиру! Попробую помочь вам воевать против басурман!.. И вот еще что, господин сержант… Расплел бы ты мне руки, и ногаечку забрал… Я от вас уже никуда не денусь, а идти мне со связанными руками сложно - не молод я уже…

Артур залился краской стыда, и он поспешил освободить руки старика…

Через несколько минут они уже стояли перед комбатом… …Батальоны десантников, высаженные вертолетами в самое сердце Панджшерского ущелья, попали в такой переплет, какого не ожидал никто!.. …Панджшер…

Вот где по-настоящему было гиблое, проклятое место!.. …«Алмазное ущелье» или «Ущелье пяти львов»…

Само Панджшерское ущелье тянется около 120 километров на север в сторону Файзабада, то есть в сторону таджикской границы.

Издавна это была старая контрабандистская «тропа». Быстрая горная река Панджшер, несет свои воды с гор на юг, к реке Кабул, а вдоль нее узкая, грунтовая, не дорога даже, а так, грунтовка в две, а в узких местах и в одну колею… Есть места, особенно на севере Панджшера, где каменные стенки нависают прямо над этой дорогой, а вся ширина ущелья набольшее пятидесяти метров…

Здесь много кишлаков, но по большей части они брошены жителями, и их дувалы стали излюбленным местом для «духовских» засад… …Ахмад-Шах Масуд родился здесь, в кишлаке Джагалак, в семье полковника королевской гвардии Доста Мохамеда Хана, и к тому времени, двадцатидевятилетний, он уже успел стать национальной легендой.

Это именно он придумал тактику партизанской войны «малочисленными отрядами» против войск Советской Армии - засада, обстрел, и моментальный отход при оказании сопротивления…

Бороться с этими «мобильными группами» Масуда было очень тяжело, потому, что они старались не вступать в открытый бой, а преследовать их в горах, в которых эти этнические таджики выросли, было равносильно самоубийству…

А сам Ахмад-Шах…

«Масуд» с языка дари означает «Счастливый»…

Это имя, молодой, тогда еще, двадцатидвухлетний Ахмад-Шах взял еще в 1975, когда чуть ли не единственный выжил после восстания против правящего правительства…