На НТВ он появился за несколько лет до скандала в качестве ведущего футбольной передачи “Третий тайм”. Как пишет Иван Толстой, Савика “стали узнавать на улице, просить автограф, он забавлялся тем, что на футбольной трибуне, куда он приходил с какой-нибудь политической знаменитостью (скажем, с Григорием Явлинским), соседей интересовал именно он”.

В ту ночь, когда на НТВ явились новые хозяева, Савик “был в гуще событий, — в Останкино, откуда профессионально и оперативно вел репортаж. Его позиция была четкой и недвусмысленной”. Иван Толстой цитирует фрагменты из выступления Савика по “Свободе” наутро после прихода “коховской-йорданской власти”. Савик перечислил шесть авторских программ, которые отныне не будут выходить в эфир на канале НТВ. “Ну, а в это воскресенье не выйдет программа “Третий тайм”, которую обычно веду я”.

Ближайшим воскресеньем было 6 мая. Савик появился на НТВ уже 1 мая с комментариями полуфинальных матчей европейской лиги.

“Его вызвали в Прагу, он протянул несколько дней и появился на начальственном ковре только 5-го. Его аргументы были стройны и логичны: когда Киселева с командой давили, мы вступались за них, а теперь гонимые нашли приют на других каналах, жалеть больше некого. Журналистский конфликт исчерпан, а в споры собственников влезать незачем.

В аргументах этих не было только одного: совести”.

В пражской штаб-квартире “Свободы” Савик пробыл недолго и улетел обратно в Москву. Тем же числом его отстранили от работы и запретили вход в помещение радиостанции.

“Возможно, именно это непревзойденное умение изъять из своих поступков мораль позволило Владимиру Кулистикову примирительно сказать: “Савик — человек рыночный”.

Мнение авторитетное. Кулистиков, успевший поработать и в агентстве “Новости”, и на НТВ, тоже побывал сотрудником “Свободы”.

И далее Иван Толстой пишет:

“Сейчас у него все о’кей. Он ведет на НТВ свою футбольную передачу, беседует с “героями дня” и держится на экране все уверенней. “Мы еще увидим Савика, — говорит Наталья Горбаневская. — Он всю жизнь делает карьеру”.

Как раз Горбаневская и переписывала когда-то в “Русской мысли” репортажи Савика Шустера.

СИЛЬНЫЙ ЧЕЛОВЕК МОСКВЫ

К 65-летию Ю. А. Квицинского

Даже недоброжелатели нашего журнала не отрицают того, что его художественный раздел представлен лучшими современными писателями: В. Распутиным, В. Беловым, Ю. Кузнецовым. А вот в общественно-политической жизни пристрастные наблюдатели зачастую отводят “Нашему современнику” место на периферии, пытаясь представить авторов публицистического раздела этакими незадачливыми маргиналами. В период наивысшего накала полемики о судьбе страны такие суждения звучали чуть ли не каждый день то со страниц перестроечного “Огонька”, то старой “Литгазеты”. Затем напряжение спало, хотя и недавно А. Ципко отметился — “ЛГ”, № 36. Не будем останавливаться на этой злобно-беспомощной публикации, тем более что С. Кара-Мурза исчерпывающе ответил в той же “Литературке”.

Лучшим опровержением тезиса о “маргинальности” авторов “Нашего современника” может служить перечисление их имен. Это ведущие мыслители — академик И. Шафаревич, А. Зиновьев, А. Панарин, покойные В. Кожинов и Л. Гумилев. И крупные ученые — академики В. Садовничий, Р. Нигматуллин, Ф. Углов. И люди искусства — В. Клыков, И. Глазунов, Т. Доронина, Н. Бурляев. И президенты союзных с Россией государств — А. Лукашенко, В. Воронин, И. Смирнов. И крепкие хозяева областей — Е. Строев, Е. Савченко, А. Тулеев, Н. Кондратенко.

В этом блестящем списке, который позволяет без предвзятости оценить реальное общественно-политическое значение журнала “Наш современник”, по праву следует назвать человека профессии подчеркнуто элитарной — выдающегося дипломата Юлия Квицинского, специального представителя Советского Союза на переговорах с Соединенными Штатами об ограничении стратегических вооружений, первого заместителя министра иностранных дел СССР, а ныне посла Российской Федерации в Королевстве Норвегия. На страницах “Нашего современника” он был представлен и как дипломат, и как писатель, автор интереснейших “очерков измены” — “Искариот” и “Власов”. Заключительная часть этой трилогии о предательстве — повествование об одном из архитекторов перестройки — также обещана журналу.

Зная о нашем давнем сотрудничестве, соратники Ю. А. Квицинского представили в редакцию подборку материалов, приуроченную к его 65-летию. Это высказывания ведущих западных политиков и дипломатов о человеке, который в напряженнейшем интеллектуальном поединке с ними отстаивал интересы нашей Родины. Наиболее интересные фрагменты из этой подборки мы публикуем.

Александр Казинцев

“Свои первые переговоры Квицинский провел в 1971 г., когда ему было 34 года. Андрей Громыко послал его тогда в Берлин вырабатывать статус этого города с тремя другими великими державами. Эти переговоры, весьма деликатные, привели к договоренности, удовлетворительной для всех сторон, и в западных дипломатических кругах многие считают, что такой исход в значительной мере результат гибкости этого советского переговорщика польских кровей. Но эта гибкость не мешает Квицинскому проявлять несгибаемость, когда речь идет о защите интересов его страны. Он не раз выступал против уступок Западу, как это подчеркивают в дипломатических кругах”.

“Ля Сюисс” 30.11.1981

“Такого как Юлий Александрович врасплох не застанешь. Иначе его не сделали бы главой делегации Москвы на переговорах по сокращению евростратегических ракет. Он знает себе цену. “Это один из наших лучших, — с уважением хвалит его один из коллег, — таких у нас не много”... Он поклонник всего французского и любит французов, хотя их и не знает. Зато он знает душу немцев. И не любит ее. Со времен берлинских переговоров за Квицинским закрепилась слава искусного переговорщика с высокими профессиональными качествами. Он охотно ведет себя крайне дерзко, порой жестко, иногда даже орет, но делается это все с расчетом... Именно потому, что по большей части он прямо говорит, что думает, западные коллеги Квицинского воспринимают это как “приятную ясность”. Как сказал один боннский дипломат, “с ним всегда хорошо договариваться по деликатным делам”.

“Шпигель” 02.11.1981

“Его больше знают как посла, ценят как знающего спорщика и тактика, как владеющего словом прагматичного мастера скользкого дипломатического паркета, который всегда в нужный момент сострит или расскажет анекдот. Он владеет не только всем искусством марксистской диалектики и исторического материализма, но и, принимая гостей в своих собственных четырех стенах в квартале вилл Бад-Годесберга, этот сильный человек Москвы ведет себя очень уверенно и с достоинством”.

“Дас гольдене Блатт” 01.06.1988

“Западногерманские официальные лица говорят, что Квицинский прекрасно ориентируется в западном мире. Они описывают его как уверенного в себе, хорошо информированного и высокопрофессионального дипломата. Он может быть и предельно откровенен в изложении своих мыслей”.

“Вашингтон Пост” 01.12.1981

“Ю. А. Квицинский, который от имени СССР будет вести в Женеве переговоры о евроракетах, считается “железным дипломатом”. У него все задатки, чтобы противостоять главе американской делегации Полу Нитце, которого тоже относят к категории “ястребов”... Квицинскому всего 45 лет. В советском аппарате, где преобладают люди в возрасте 60—70 лет или еще старше, довольно редко доверяют миссию первостепенной важности “молодым людям”. Для того, чтобы получить предпочтение перед многими другими маститыми дипломатами, глава советской делегации в Женеве, несомненно, должен был иметь возможность рассчитывать на очень мощную поддержку из Кремля. Действительно, если верить дипломатическим источникам в Бонне, очень немногие советские представители отстаивают с такой твердостью — знающие его собеседники говорят даже о “дерзкости” и “резкости” — роль СССР как мировой державы”.