О том, что в СПС намерены заняться реформированием образования, я уже писала (“Государство и школа”, “Наш современник” 2000, № 8). Но в Думе Комитет по образованию и науке возглавляет И. И. Мельников из КПРФ и самый авторитетный в этом комитете из заместителей О. Н. Смолин — от аграриев. Очевидно, поэтому и потребовалось создать РОСРО во главе с Кокошиным, куда пригласили и Мельникова, куда вошли и Явлинский, и Хакамада, и Немцов, и еще множество персонажей, встречающихся повсюду.

Стилистику РОСРО подчеркивает то обстоятельство, что в Думе заместитель председателя Хакамада курирует Комитет по образованию и науке. Ну зачем законодательной власти иметь при себе POCРO? Чтобы с этим разобраться, посмотрим, насколько бурная общественная деятельность СПС и “Яблока”, так нежно возлюбивших образование, отличается от деятельности их фракций в Думе. Например, как они голосовали по поправке об увеличении расходов на образование в бюджете 2001 года на 10,7 миллиарда: коммунисты и аграрии голосовали за поправку, а от “Единства” — 0 голосов, от СПС — 0, от “Яблока” — 3. И после этого нам рассказывают, что РОСРО добился увеличения расходов на образование.

Обратите внимание, в своих публичных выступлениях они не требуют введения платного образования. Они бы рады бесплатному, но платное, увы, существует. Это — свершившийся факт. И элитарные школы для богатых — свершившийся факт, против него не поспоришь. И появились во множестве платные подготовительные курсы при вузах — что это, как не вымогательство денег за поступление в этот вуз. А поборы с родителей в школах? А взятки экзаменаторам на каждой сессии? Поколения русских людей чтили наши прославленные алма матер, а теперь газеты публикуют сводные таблицы: почем там обходится экзамен. Вы можете не верить в поголовную коррупцию. Можете догадываться, что за такими разоблачениями стоят интересы платных вузов. Но про этот “рынок знаний” уже вдолбили в головы всем школьникам. В министерстве образования издают приказ о борьбе с коррупцией, открывают “горячую линию”, но все понимают: невозможно искоренить коррупцию в одной отдельно взятой системе, если ею охвачен весь государственный аппарат — и правоохранительные службы тоже.

Отсюда и такой простой, доходчивый, демагогический вопрос: не лучше ли будет отдавать свои деньги не в грязные лапы взяточников, а непосредственно на нужды образования? Эта постановка вопроса, конечно, делает коррупцию первопричиной и двигателем возобновления либеральной реорганизации российской системы образования. Можно сказать, коррупция им и помогла. Распоряжением правительства вводится “софинансирование”, то есть платность преподавания ряда предметов в бесплатной школе. Вводится “нормативное подушевое финансирование” (“деньги следуют за учеником”, “образовательный ваучер”), которое в правительстве называют “прозрачным”. У всех на виду ученик как бы получил на руки свою долю из государственного бюджета, а с нею — право выбрать, в какую школу он ее отдаст, в общешкольную кассу — и если ему там не понравится, то он, разумеется, заберет свой “образовательный ваучер” и отнесет в другую школу. Такой же “образовательный ваучер” можно отнести в дорогую частную школу и там вложить в свое образование, причем это не лишит родителей-налогоплательщиков права на налоговый вычет сумм, потраченных на обучение детей, в размере, доходящем до 25 тысяч рублей.

Напомню, что как раз и “софинансирование” и “образовательный ваучер” на самых завершающих стадиях разработки “отшибли”, по выражению бывшего министра Днепрова. Уж очень нагло и “прозрачно” все это выглядело. Однако потом, за закрытыми дверями, не усомнились, вписали в № 1072-р. И если Доктрина в правительственном варианте не соответствовала Конституции, то, в свою очередь, правительственное распоряжение наплевало на выправленную Доктрину, где (по недосмотру?) осталось: “принятие нормативных актов, противоречащих Доктрине, в том числе снижающих уровень гарантий прав граждан в области образования и уровень его финансирования, не допускается”.

Вообще не может не изумлять, как в условиях разницы в доходах между богатыми и бедными в 40 и 60 раз (невозможной в “цивилизованном” государстве) власть еще и хлопочет о “минимизации” социальных издержек. Ну есть уже у них 400 негосударственных вузов не для бедных! Могли бы сами содержать. Нет, распорядились предоставлять этим учебным заведениям, еще не доказавшим своей пользы для отечества, средства из государственного бюджета. К тому же этот № 1072-р вводит “особый статус — образовательных организаций вместо существующего статуса государственных учреждений”. В чем же суть смены статуса? Организация — это учредительство. Переименовали — и к числу учредителей можно будет допустить юридические и физические лица. Следующий этап — приватизация школ, вузов.

Теперь посмотрим, что они сделали с существовавшими издавна в русской системе образования едиными государственными экзаменами, которые были не только проверкой знаний учеников, но и проверкой качества работы каждой школы. Процитирую Хакамаду, она теперь в СМИ — главный специалист по образованию: “Правительство предложило достаточно радикальный механизм, который защитит будущих студентов от “двойных стандартов” и выкачивания денег за “бесплатное образование”, — объединить выпускной школьный экзамен со вступительным экзаменом в вуз” (“Труд”, 25.01.2001).

“Радикальный механизм” — это ЕГЭ (единый государственный экзамен) и ГИФО (государственные именные финансовые обязательства). Я о них упоминала в статье “Государство и школа”, полагая, что у меня имеется точная информация, но точная появилась лишь в ноябре. Не следовало радоваться, что единый экзамен устранит неравенство в образовательных программах, когда сельской школе отводился уж самый минимум. Правительство с помощью ЕГЭ и ГИФО намерено запустить такой “радикальный механизм”, что в самом скором времени (по уже сделанным расчетам) количество бесплатных мест в российских вузах сократится: сейчас бесплатных две трети, а будет одна треть.

Надо сказать, что система единых экзаменов существует во многих странах. Полученные баллы суммируются, причем учитывается и “вес” предмета (например, во Франции при вычислении балла бакалавра математика оценивается в 5, а биология или химия — в 2). Результат единого экзамена учитывается при поступлении в высшее учебное заведение, но может потребоваться и сдача вступительного экзамена. При этом везде социальная поддержка студентов поставлена в зависимость не столько от успешной сдачи экзаменов, сколько от социального положения семьи.

В России ГИФО разных степеней (в зависимости от суммы баллов) представляют собой “образовательный ваучер” с объявленной стоимостью в рублях. То есть при поступлении в вуз нехватку пятерок можно возместить, доплачивая за образование тридцать процентов или пятьдесят. Таким образом у нас в России на “рынке образовательных услуг” появился денежный эквивалент баллов, полученных на ЕГЭ. Словом, коррупция на ЕГЭ обретает реальные ориентиры. Однако когда расхваливают этот “радикальный механизм”, то непременно говорят о школьнике из далекой Сибири, у которого нет денег для поездки в Москву на вступительные экзамены: по системе ЕГЭ-ГИФО этот школьник получает возможность поступить в самый престижный вуз, хоть в МГУ. Ну, а деньги, чтобы студенту прожить в Москве, у его семьи есть?

В последние годы, несмотря на нищету, российская система образования сохранила свой уникальный опыт работы с одаренными детьми. Вузы отыскивали ребят, увлекающихся математикой, физикой, химией. Устраиваются олимпиады, победители которых поступают в вузы. В том числе и школьники из самых дальних мест. У научных центров есть свои школы — например, у академика Ж. И. Алферова. Нигде в мире нет такой системы подготовки музыкантов, художников, как наши музыкальные и художественные школы, после которых идут в училища и затем в институты и консерватории. А наш уникальный Литературный институт со своими правилами приема! Но ведь сумма баллов не устраивает и Физтех, и Московский химический университет.