Плодовитая писательская деятельность Мениппа оставила заметный след и вызвала многочисленные подражания. Сочинения его составили тринадцать книг, которые не сохранились, но названия их приводятся в источниках (Д. Л. VI, 20.10; Афин. XVI, 27.85; Лукиан; Сенека), по подражаниям и позднейшим заимствованиям можно судить об их форме и проблематике. Все эти произведения написаны в своеобразном жанре и стиле, основы которых были заложены древними киниками, а также Б ионом и Телетом. Использовав опыт предшественников, Менипп создает жанр, имя которому дал римский ученый и писатель Варрон — «мениппова сатура». Этот бурлескный жанр впитал в себя возможности, заложенные, но не до конца реализованные в древнеаттической феерической комедии, Сатировской драме, мимах, «сократическом диалоге» и диатрибе. «Мениппова сатура» — во всех отношениях народный жанр, чье содержание и изобразительные средства черпались из одного и того же источника — фольклора, сверкающего остроумием и фантазией. Сатиры Мениппа отличались драматизмом, свободным перемещением действия во времени и пространстве, сочетанием фантастику необычайных приключений и вульгарного натурализма, серьезным этическим и социальным содержанием, облеченным в шутейную форму («серьезно-смеховое») барочной смесью прозы и стихов, органично дополняющих друг друга. За свое редкое умение говорить о важном с шуточками и прибаутками Менипп получил прозвище «творца серьезно-смешного» (Страб. XVI, 2, 29). Созданная им сатира исследовала специфическими средствами вопросы бытия, разыскивала истину, ставя своих героев, носителей различных взглядов и идей, в необычные ситуации, позволяющие с наибольшей полнотой раскрыть потенции правдивого и ложного. Как и в диатрибе, оппоненты автора выставлялись в смешном и жалком виде. В традиционные философские жанры — диалог и письмо — Менипп внес смех, острословие, выдумку, пересыпал текст стихотворными вставками и цитатами.
Вот как примерно восстанавливается содержание некоторых сочинений Мениппа. «Нисхождение в Аид» (Некюйа) написано в подражание сошествию гомеровского Одиссея в загробный мир (Одиссея, XI) и аристофановским «Лягушкам». Здесь, вероятно, в сатирическом духе изображались враги Мениппа и пересматривались ценности, почитаемые большинством; контрастно сталкивались бывшие богачи, благоденствовавшие на земле и влачившие жалкое существование в Аиде, с нищими и рабами, получившими посмертное признание, и т. п. За пределами жизни, в преисподней, а не на земле, выясняются истинные ценности. Форма «некюйи» использовалась в целях философского морализирования от Варрона, Сенеки (Апоколокюнтесис), Горация, Лукиана (Менипп, Харон, Переправа, Разговоры мертвых) до эпохи Возрождения и наших дней. «Письма, написанные от лица богов» — жанр фиктивной эпистолографии, дающий возможность как бы забраться вовнутрь изображаемых персонажей и изнутри взорвать их традиционные характеры. Лукиану, по крайней мере, такого рода письма послужили образцом для антирелигиозных сатир — писем Крона и Кроносолона. «Пир», написанный Мениппом, мало известен. По жанру он примыкает к литературе пиров-симпосиев, где изображается собрание философов, полемизирующих но проблемам застольного характера (любовь, дружба, искусство) и развлекающихся импровизированными концертами. Из «Пира мудрецов» Афинея (XIV, 27) можно узнать, что мировой пожар, периодически сжигающий космос, был изображен в виде танца с явной целью высмеять космологические представления стоиков. Наиболее известное сочинение Мениппа, воспевающее кинизм, — «Продажа Диогена», где прославляются нравственная сила и презрение к внешним благам (Д. Л. VI, 29). Это сочинение внесло определяющий вклад в легенду о великом синопце.
Некоторые буржуазные ученые склонны считать Мениппа автором версии о пленении Диогена пиратами и последующей продаже его в рабство, при этом высказывается мнение, что Менипп, будучи рабом, хотел показать, что мудрый раб, каким был Диоген, может «править людьми». Другие полагают, что вся история с продажей Диогена в рабство сочинена по образцу злоключений его антагониста Платона. Оснований для таких гиперкритических выводов, не подкрепленных реальным материалом источников, нет. Надо полагать, что в основу сочинения Мениппа были положены действительные факты, иначе необходимо вычеркнуть из биографии Диогена весь последний коринфский период с его воспитательной миссией, о котором писали Евбул (Д. Л. VI, 30) и Клеомен (Там же, 75). Наивно полагать, что эти писатели целиком зависели от вымысла своего современника, а не основывались на общеизвестных фактах.
Глубокие мысли о человечестве Менипп нарядил в живописные одежды своей сатиры, позиции киников защищал оружием смеха. Даже «философ на троне» Марк Аврелий называет его в числе тех, кто высмеивал «скоропреходящую и эфемерную жизнь людей» (VI, 47, 4). Точную характеристику Мениппа дает Лукиан, который говорит, что он умел по-кинически смеяться, т. е. одновременно шутить и кусать. Менипп решительно отвергает все философские доктрины, кроме своей, одинаково высмеивая стоиков, эпикурейцев, академиков, хотя в его философии звучат бионо-телетовские нотки. «Преследуй только одно из всего: чтобы настоящее было удобно, прочее все минуй со смехом и не привязывайся ни к чему прочно», — поучает лукиановский Менипп (21). Для Лукиана Менипп был, между прочим, не только создателем любезного ему жанра, но и, по словам Дидро, «моральным героем» heros en morale.
Прославляя жизнь бедняка и раба, критикуя действительность, Менипп, тем не менее, не делает из критики радикальных выводов. Убежденный в бесполезности сопротивления и борьбы, он призывает к незаметной жизни, к примирению с действительностью, но не эти слабые стороны мировоззрения, а объективная художественная реальность его сатир несла сильный заряд социального протеста. Именно она и обусловила ее последующее влияние.
Мелеагр Гадарский (I в. до н. э.) — один из последних киников эпохи эллинизма. Большую часть жизни он прожил в Тире при последнем Селевке, старость провел на о-ве Косе. Мелеагр сознательно подражал своему знаменитому земляку Мениппу и писал эпиграммы в киническом духе и был первым составителем поэтических антологий. Антология под названием «Венок» включала не только его стихи, но и других поэтов. Согласно Афинею (IV, 157b), Мелеагр — автор «Сравнения дорогих блюд и чечевичной похлебки», где все преимущества на стороне пищи бедняков. Называя «киником» Мелеагра, Афиней приводит названия и других его сочинений (XI, 157b. 502с). Эпиграммы Мелеагра вошли в «Палатинскую антологию».
Особое место в кинической литературе занимает творчество выдающегося эллинистического поэта Керкида из Мегалополя (ок. 290–220 гг. до н. э.). Керкид не отказался от идеалов древнего кинизма и активно вмешивается в жизнь, помня о превосходстве практики над теоретизированием. В принципе кинизм не выступал против активной политической деятельности, если она шла на пользу народу, угнетенным. Керкид пересматривает линию поведения своих предшественников. Стефан Византийский называет его «превосходным законодателем и мелиямбическим поэтом», а Полибий говорит о нем как об известном полководце времен Арата и Клеомена (II, 48–50, 65). Керкид был послом родного города при дворе Антигона.
До самого начала XX в. личность Керкида оставалась загадочной, так как под этим именем были известны два государственных деятеля. Кто из них принадлежал к киникам, на это убедительного ответа не существовало. Только найденные в 1906 г. фрагменты сочинений (Оксиринхские папирусы, т. VIII), озаглавленные «Мелиямбы киника Керкида», не оставили сомнений в принадлежности стихов государственному деятелю и реформатору аркадского города Мегалополя. Найденные фрагменты вместе с девятью известными до этого отрывками позволяют составить более полное представление о поэзии и характере кинизма Керкида[154]*. Поэт-сатирик, создатель так называемых мелиямбов, он с удивительной, прямо-таки «маяковской» сатирической силой и публицистическим пафосом нападал на богов и божественное провидение, социальную несправедливость, на роскошь и богатство и воспевал Диогена, «божественную собаку» (Д. Л. VI, 76–77). В стихах Керкида заметно влияние кинической диатрибы с ее проблематикой и образной системой.
