— Да, ладно. Просто… странное у меня ощущение. Может, у меня, действительно, с головой не все в порядке. Понимаешь, мне кажется, что Егор с Берестовым находятся на разных полюсах. Берестов такой красивый, уверенный в себе, глаза опять же… зеленые, дьявольские какие-то. А Егор — мягкий, спокойный, без всяких эгоистических замашек. Я их видела-то по одному разу в жизни, но у меня сложилось именно такое ощущение. А еще мне кажется, что Егор тоже талантлив.
— Ну, подруга! — протянула Аринка, — Насчет последнего не уверена. Петь он не поет, картин не рисует, да и стихи свои мне не читал. Конечно, может, еще до этого дойдет. Но это вряд ли. А вот то, что они на разных полюсах, — это ты в самую точку. Константин с Сорелом на одном факультете, даже в одной группе учатся. И главное, недели не проходит, что бы они не поругались. Слышала в конце мая о драке в столовой?
— Да, что-то было такое, — припомнила я.
— Так вот это они учинили. Меня там лично не было. Но те, кто присутствовал, рассказывают, что видели, как у Берестова от злости аж искры из зрачков летели.
— Да ты что? — удивилась я, — Вроде Егор мне таким спокойным показался.
— Так он спокойный. Со всеми, кроме Костика. И, знаешь, почему тогда до серьезных травм не дошло?
— Почему? — на автомате спросила я.
— Ножей не было. Только одноразовые вилки. И два старшекурсника, вовремя разнявших парней.
— И не известно, из-за чего они так?
— Нет. Хоть бы из-за девушки, я бы поняла. Но у Егора никаких пассий не наблюдается, а у Берестова их столько, что одной больше, одной меньше, — не велика потеря. И не деньги тут замешаны. Парни состоятельны, могут себе иногда даже позволить то, что среднему студенту только снилось. Да и, вообще, пересекаются они редко. Ребята рассказывают, что они между собой никогда не разговаривают, сидеть стараются на максимально далеком расстоянии друг от друга. Короче, странно все это. Ну так что, тебе он нравиться?
— Берестов или Сорел?
— А что, оба?
— Не знаю. Берестов как магнитом притягивает.
— Ага, — это точно, — встряла подруга, — Я сама от него начинаю сдавать все позиции.
— А вот от Егора ничего в моей памяти такого не осталось, кроме глаз.
— Вот, зеркало души.
— Птицы одного полета, — хмыкнула я, — Нет. Они мне не нравятся. Ну то есть, нравятся, но исключительно как две личности. Так что пока с моим сумасшествием можно повременить.
— Так и запишем, — весело хихикнула подруга. Я только молча покачала головой, — Телефон-то дать?
— Нет.
— Как знаешь, — Аринка не стала настаивать. Поболтав еще минут десять о моих новых творческих порывах, литературе и прочей ерунде, мы с Аринкой повесили трубке, вполне довольные друг другом.
Теперь из моей головы не выходили странности в поведении Берестова и Егора. Все это как-то настораживало. Конечно, мало ли из-за чего не могут договориться два крепких привлекательных парня. Но уж больно странно щемило сердце, словно разгадка этой истории лежала гораздо глубже, чем казалось с первого взгляда.
Я выглянула из окна. Легкие перистые облачка медленно парили в лазурной вышине, настраивая только на приятный лад. Со всего размаха плюхнувшись на стул, я быстро пододвинула к себе свои "рабочие инструменты" — ручку и тетрадь. Снова посмотрела на улицу, ловя едва уловимый запах сирени, доносившийся из раскрытой форточки. Лето только началось, но она уже отцветала, прощально махая своими пушистыми кистями. Зеленые кусты под окном оглашали окрестности своим волнистым шепотом. Теплые лучи солнца так и тянули свои ладони, лаская даже через два стекла своим теплом.
Надо только поймать…
Зеленые льдины, мгновенно превращавшиеся в изумруды и сладчайший голос, пролетающий над сценой. Легкая издевательская снисходительность в уголках губ…
Цветы, лето. Теплые лучи, бьющие по листьям порывами ветерка. Их нежные прикосновения, от которых кожа начинает немедленно краснеть.
Но перед глазами вставала зима. Занесенные снегом поля, сверкающие алмазами. Голубоватые иголки инея, тонкий ледок на реке, и все то же самое бездонное небо, облаченное в мантию облачков. От мороза щеки начинает щипать, но ради веселого катания на санках или игр в снежки можно потерпеть. Солнце, играющее со снежными сугробами, рисующее блики в почти что взрослых глазах. Мудрых, но открытых и веселых. Голубые глаза с темной каемочкой, две ямочки на щеках, как у ребенка…
Я невольно улыбнулась, зачеркивая снова и снова одно и то же слово: "Дар". Потом резко выдохнула и понеслась галопом по строчкам, словно боясь опоздать, не записать все мысли, что витали в воздухе, словно знакомый запах уходящего мая.
Зеленые петляющие тропы, заснеженные просеки в лесу.
Мерцает снег, ручей судачит снова и колется снежинка на носу.
Покрытые холодною хвоею, и тонкою зеленой бахромой.
Кто любит свет сиянья над собою, тот с летом не поссориться зимой.
Цветочные, пятнистые поляны, и запах белоснежной чистоты.
Тому все будет хорошо и прямо, кто видит каждый день лазури сны.
Жемчужины вишневые соцветий, и горный льдин оплавленный хрусталь.
Течение небрежное столетий. Лишь в сердце не мешает злобы сталь.
Зимой согреться можно от движенья, в июле освежиться под дождем.
И только солнца ждут все с нетерпеньем, касания его косым лучом.
Что карие, что сочно-голубые, зеленые. С улыбкою глаза
Красивые, когда они живые. И любят все, пока в них есть весна.
После этого я довольно откинулась назад, твердо принимая решение пройти, прогуляться. На горизонте начинали собираться тучи, так что если я не наслажусь всеми благами погоды, придется еще несколько дней тосковать по ним. А так хоть может даже и загар какой появиться.
С такими размышлениями я и отправилась на лифте вниз. Денек обещал быть еще более жарким, чем все предыдущие. Ветерок, едва шевеливший веточки кустов окончательно стих, и воздух стал буквально окутывать меня своей влагой. Земля была мокрой, черной и неприятно похлопывающей под ногами. Небольшие лужи еще не успели испариться, и теперь сияли на солнце осколками волшебного зеркала. Перейдя двор, я свернула на улицу и едва не столкнулась с кем-то лоб в лоб. Потирая ушибленное плечо, я подняла глаза и встретилась взглядом с двумя половинками неба.
— Егор? — больше для себя спросила я, только после его кивка додумавшись извиниться, — Прости, я такая растяпа.
— Вечно летающая над землей, — улыбнулся парень.
— Точно. Это все говорят, хотя я больше предпочитаю выражение: "Иногда отрывающаяся от земли".
— Что, так далековато от полетов? — в голосе Сорела не скользнуло ни тени иронии. Как-то незаметно мы пошли дальше по улице.
— Не знаю. Многие считают, что я только и делаю, что вечно пребываю в мечтах и размышлениях.
— А ты как сама думаешь?
— Там легче, — я обернулась к парню, вглядываясь в его лицо, Правда, не всегда тебе дают возможность налетаться вдоволь. Говорят, вы с Берестовым общаетесь как кошка с собакой.
— И кто же из нас кто? — сразу помрачнел Егор.
— Он кот, ты пес. Он гуляет сам по себе, а ты нет… Чушь, наверное, — я сама не поняла, почему я начала этот разговор и почему решила именно так.
— Нет. Ты права, — парень продолжил двигаться, а я послушно засеменила за ним, — Не лезла бы ты в это дело, Вишня. Скажем так: мы с ним законченные враги. И не надейся узнать что-то большее.
— Хорошо. Раз такая секретность, — разочарованно протянула я. Интересно, а чего еще можно было ожидать? — Ты к Аринке шел?
— Нет. Просто гулял, решил зайти в ваш двор. Или это считается преступлением?
— Да нет.
— Ну, раз мы встретились, думаю, надо познакомиться поближе. Я все-таки видел тебя всего раз и мельком, так и не успел ничего выяснить.
— Что выяснить?
— Ну как же?! Чем ты увлекаешься, как живешь, что любишь.
