— Азули, помоги Лиде. Вы зря надеетесь отвлечь меня, эивина. Я не такой сообразительный, как вы, поэтому уж извольте мне объяснить, с чего вы решили нам помочь? Не думаю, что вы бросаетесь к каждому несчастному и обделенному, дабы утешить и ослабить его мучения.

— Все просто, лиовин, — усмехнулась женщина. Андерета тем временем усаживала меня на низкий диванчик в передней, больше напоминающей деревенские сени, — Вас ищут все, начиная от личных гвардейцев Сотворителя и кончая представителями нежити. Официальная версия — содействие побегу убийцы Дэрлиана. Неофициальная же расползается, как масляное пятно на поверхности лужи. Но и она, мне кажется, не имеет под собой ничего кроме ненависти Элаймуса к вашей компании. Якобы вы решили организовать переворот против предыдущего правителя, заодно подставив несчастную Верхету. Как вам такой расклад? Колоду тщательно тасуют всякий раз, чтобы вытянуть самую выгодную карту.

— Интересно, а какой расклад видите вы? — не удержалась от вопроса Всевидящая.

— Ну, девочка, — я приподняла от удивления бровь. Что-что, а назвать девочкой пятитысячелетнею андерету мог только слепой, — Я давно отказалась от этого, предпочитаю доверять иным чувствам, кроме зрения. Да и слух, порой, подводит, знаешь ли.

— Тогда чему доверять? — собственный голос казался таким же слабым, как тень под ярким лучом фонаря.

— Сердцу. Душе. Сущности. У кого что имеется.

— Погодите… — Азули вдруг молча опустилась рядом со мной, с каким-то чуждым ей волнением глядя на женщину, — Вы ведь…. Нет, этого быть не может! Неужели вы та самая Всевидящая Инвей?

— Просто Инвей. В крайнем случае тетушка Инвей.

— Но вы же человек! — Гервен аж меч опустил от удивления.

— Вас это так удивляет, молодой человек?

— Конечно, вам же должно быть не менее… восьми тысяч лет!

"Ого, а бабуля хорошо сохранилась!".

Я вздрогнула, словно мне кто-то ливанул на голову ледяной воды. Голос исходил откуда-то из моей правой руки, да и друзья молчали. Неужели это мне почудилось из-за температуры? Боги, а я и не знала, что человека могут посещать такие реальные глюки.

— Это не галлюцинации, милая, — повернулась ко мне Инвей, — И ты совершенно права: твои друзья живы, насколько это возможно в их состоянии. Дай мне свой плащ, я давно хотела лично поговорить с Дэрлианом.

— Откуда вы узнали про мои вещи?!

— Оттуда же, откуда мне стало известно о том, что он собирается симулировать свое убийство, заодно подставив Верхету. Я понимаю тебя, Клавдия, не каждый день и даже не каждый век родная сестра предает тебя ради какого-то жалкого лекверешки. Но она тоже ни в чем не виновата, уж поверь. Я знала Элистара-старшего еще до того, как ты появилась у нас. Но удовольствия от этого знакомства было не больше, чем от запаха выгребной ямы. Ты ведь знаешь, что я была Всевидящей до тебя, но вовремя скрылась от Сотворителя, предпочтя тихое уединение с любимым, нежели вечную жизнь рядом со своим повелителем. Гервен, не надо так таращиться, так и глазные яблоки выпадут!

— Вы так и не ответили, как смогли прожить столько лет, и почему приняли нас у себя?!

— Любовь, мой дорогой, любовь. Я нашла того леквера, который рискнул ради меня, отдав всю свою сущность до конца. Говорят, это практически невозможно. Ведь всякое может случиться с твоей сущностью, да и чужая душа может не прижиться. Бред. Если между двумя существами нет никаких духовных преград, исчезают и остальные. Он прожил почти три тысячи лет и умер глубоким стариком, но остался со мной еще на пять тысяч лет. Я знаю, милая, что Дэрлиан тоже пытался обменять свою сущность на твою душу, но не довел задуманное до конца. Побоялся, не смог. Это не значит, Лидочка, что он относился к тебе так же, как мой Кенвен ко мне. Просто между вами осталась стена, толстая стена лжи, недосказанности и сомнения. Бывает. Гервен, перестань целиться в меня этой штукой. Тебе тоже не мешает отдохнуть, да и Азули утомлена. Давайте, бегом мыться и спать. Завтра поговорим, как следует.

— Но…

— Никаких "но"! — Инвей сверкнула своими черными глазами, и зеленоволосый мгновенно сник, послушно двинувшись в указанном хозяйкой направлении.

Андерета что-то шепнула своей коллеге на ухо, удаляясь вслед за внуком. Мы с Инвей остались одни. Стоило женщине сесть рядом со мной, как голова перестала кружиться, словно на чертовом колесе, прояснились и мысли.

— Дай мне плащ, — снова попросила Всевидящая, и на этот раз я отказывать не стала. Черная материя заструилась по ее коленям, словно в знак приветствия.

— Я могу их слышать?

— Да, но не надейся на многочасовые беседы. Подобные телепатические феномены скорее исключение, чем правило. До сих пор не знаю, как это работает, но, думаю, тебе еще не раз придется вздрогнуть от чужой мысли в голове. Только вот голос при такой передаче отчего-то не сохраняется. Да, почему-то я так и представляла Дэрлиана: мудрым, добрым и в то же время растерянным. Хоть он и находился у власти около тысячи лет, но он не управленец, не командир. Таких, как твой возлюбленный, называют мямлями. Т-с-с-с! прошу тебя, не надо лишних слов. Я все равно не отвечу тебе, откуда мне это известно. Просто поверь мне.

Тонкая, но уверенная рука Инвей коснулась моего лба, пробежала по волосам, едва щекотнув затылок. И я провалилась в сон.

Он сидел на троне, ледяной, белоснежный, чем-то смахивающий на бескрылого ангела. Наверное, я бы смогла принять его за ангела, если бы не смотрела на него в упор и не видела его строгих, нечеловеческих глаз с вертикальными зрачками. Громадный зал — пещера содрогнулся от удара в дверь. Тысячи колокольчиков сейчас же ответили ему своим хрустальным звоном, от которого я едва не оглохла. Незнакомец же даже не поморщился.

— Войдите!

Такое могло быть только во сне: я не знала этого странного, гортанного и одновременно мягкого языка, больше похожего на раскатистое мурлыканье крупной кошки, но сказанное не требовало никакого перевода.

Двери растворились, и в тронный зал влетел растрепанный паренек. Во всяком случае, похожий на паренька мужчина. Ни одна морщина не уродовала его милого лица, ни один седой волос не проник в шевелюру, но глаза пожившего и повидавшего свет существа явно выдавали своего владельца.

— Ерех, ты слышал, что сегодня произошло?!

— Слышал, и меня это ужасно беспокоит…

Я отвернулась, не став больше прислушиваться. Или это сон перестал для меня что-то значить, или мне самой было уже неинтересно следить за ним…

— Выпей, детка, давай! — меня приподняли, заливая в рот какую-то обжигающую гадость, которой я тут же подавилась и закашлялась.

…Он стоял на плоской крыше, готовый в любой момент скрыться в ближайшем переулке. Город был построен так, что дома прилегали друг к другу, как пчелиные соты. Мысли его блуждали совершенно далеко отсюда, так что он не заметил, как кто-то подошел к нему сзади.

— Ну, что, попался? — рык личного телохранителя Ереха Лучезарного заставил его подскочить на месте.

— Что? — непонимающе обернулся он, но было поздно.

Мягкий шлепок словно разбил тишину, пошел волнами от самой земли до темного свода подземной страны. А белое пятно так и осталось неподвижно лежать внизу.

— Ну же, милая, перестань выворачиваться! — я, наконец, полностью очнулась, на секунду замирая и оглядывая лицо Инвей. Теперь на ней был красивый цветастый платочек, выгодно подчеркивающий светлые волосы, отливающие золотом. Я ошиблась, при первой нашей встрече приняв их за седые. Нет, они были скорее похожи на выгоревшую солому или на выбеленный лен, еще пахнущий летом, но уже не несущий ни капли жизни. Ее жизнь ушла вместе с тем леквером, который подарил ей почти вечное существование.

— Сколько я провалялась? — во рту все высохло, как в пустыне, но меня уже не колотило. Осталась только необыкновенная слабость и легкое головокружение.

— Ночь и почти половину дня, — Инвей помогла мне сесть, отставляя почти пустую кружку с отвратительно пахнущим настоем.