— Ты должна была вернуться домой!

— Мне нужно было разобраться с делами. Я же не могла поверить Джеррету, пока он не представил доказательств.

— Джеррету? Ты имеешь в виду мистера Брента? — насторожилась пожилая женщина.

Очередная ошибка! Сара не собиралась рассказывать матери о том, как далеко зашли их отношения.

— Да, конечно, мистер Брент. Он попросил, чтобы я звала его Джерретом.

— Вот как? — Похоже, что это сообщение вызвало у ее матери неприязнь. — Ты часто встречалась с ним?

— Столько, сколько было нужно для дела, — ответила Сара.

— И ты уладила дела? Этот человек, кем бы он ни был, скорее всего не может быть владельцем коттеджа «Жимолость». Это очень странно. Здесь какая-то ошибка. Пей чай, Сара, пока он не остыл.

Сара послушно взяла чашку и сделала глоток, перед тем как поставить ее обратно на столик.

— Никакой ошибки нет, мама. Коттедж действительно принадлежит ему. Я нашла новое завещание, о котором мистер Кирби ничего не знал. В нем нет никакого упоминания о коттедже, должно быть, бабушка продала его.

— Но он так и не представил твердое доказательство? — настаивала ее мать.

— Вообще-то, нет, — согласилась Сара. — Я не видела документов, но сейчас этим занимается мистер Кирби. Он сообщит мне о результатах.

Миссис Карлтон покачала головой.

— Положение дел просто возмутительное. Думаю, что мне следует самой поехать туда и разобраться с этим человеком.

— Не надо, мама, — закричала Сара, зная, что ее родительница только усугубит положение. Потом она добавила более спокойным голосом: — Это не поможет, действительно не поможет. С этим все уже ясно.

— Мне не нравится, что ты теряешь его. Раз твоя бабушка хотела, чтобы коттедж был твоим, он должен стать твоим.

Сара знала, что ей следовало теперь рассказать матери о том, что она собирается вернуться, о том, что Джеррет подарил ей дом, но почему-то поостереглась это делать. Она знала свою мать. Та стала бы копаться во всем, или подозревая ее в связи с ним, или предполагая, что он каким-то образом обманул ее. Гораздо лучше было промолчать. Поэтому она просто сидела, пила чай и слушала, вставляя в нужных местах «да» и «нет».

Они съели ленч, поговорили еще немного, а чуть позднее, к ее удивлению, ее навестил Тони. Никто кроме матери не мог сообщить ему о ее возвращении. Миссис Карлтон всегда испытывала слабость к Тони и огорчалась, когда они ссорились.

Он прошел прямо к ней в комнату, обнял ее и звучно поцеловал. Сара была так удивлена, что даже не остановила его.

— Сара, — сказал он. — Мне так не хватало тебя. Я сделал самую большую ошибку в жизни, связавшись с Ребеккой. Я люблю тебя, дорогая. Пожалуйста, вернись ко мне.

У Тони были карие глаза, черные волосы, вытянутое серьезное лицо, и он был почти таким же высоким, как Джеррет. Но этих людей нельзя было даже сравнивать. Тони не обладал ни такой силой характера, ни таким обаянием, ни такой уверенностью в себе, хотя последнее вряд ли было очком в пользу Джеррета, так как оборачивалось в нем самоуверенностью.

Сейчас Тони умоляюще смотрел на Сару; она ни разу не видела, чтобы Джеррет так себя вел. Сомнительно даже, что этот йоркширец когда-нибудь признавал свою неправоту. Между этими людьми была пропасть, и Сара удивлялась, как она могла поверить в то, что любила Тони.

Она высвободилась из его объятий и предложила сесть. Тони нахмурился, чувствуя, что все идет не так, как он хотел.

— Ты все еще сердишься на меня? Я понимаю тебя, Сара, но…

— Тони. — Она приложила палец к его губам, останавливая его. — Пожалуйста, не продолжай. Между нами все кончено. Невозможно вернуться в прошлое.

Он покачал головой.

— Я знаю, что сделал тебе больно. Я поступил глупо, оставил тебя, мне нет прощения, но это было ошибкой. Я люблю только тебя. — В его глазах была боль, голос дрожал.

— Мне жаль, Тони, — ответила она, — но я много думала после того, как мы расстались. Ничего бы у нас не получилось. Мы не подходим друг другу.

— Как можешь ты говорить такое? — воскликнул он. — Два года мы были вместе и ни разу не поссорились…

— Немногого это стоит, если потом ты ушел к другой, — прервала она его.

Он печально посмотрел на нее.

— Значит, ты говоришь, что не можешь простить меня?

— Не в этом дело. Я говорю, что у меня была возможность подумать о нас и понять, что наши отношения не были достаточно прочными. Они бы ни за что не сохранились, Тони, даже если бы ты не нашел себе другую подругу.

Она не думала об этом раньше, у нее слишком болело сердце от его предательства. Но после того как она встретила Джеррета, после того как полтобила его, она поняла, что то, что она испытывала к Тони, не было любовью. Если бы они даже поженились, это все равно не продлилось бы долго. Их отношения были слишком скучными, пресными. Они не испытывали никаких ярких переживаний даже в самом начале. Так как же можно было рассчитывать на счастье с ним на всю жизнь?

Он взял ее за руки и пытливо посмотрел на нее.

— У тебя есть кто-то еще, Сара?

Сара покачала головой. Ни к чему было рассказывать ему и матери о Джеррете. Возможно, она любила Джеррета, но он не испытывал к ней ничего такого же, ничего глубокого и значительного, поэтому не было смысла говорить об этом.

— Никого у меня нет, Тони, — печально ответила она.

Он оживился.

— Значит, у меня еще есть шанс?

Она поморщилась.

— Тони, пожалуйста, оставь свои надежды. Между нами все кончено, действительно все. Ты мне симпатичен, но я не люблю тебя и не хочу начинать все заново.

— Ты говоришь это серьезно? Сара кивнула.

Он тяжело вздохнул.

— Я был идиотом, полным идиотом, и теперь потерял тебя.

— Мне жаль, Тони, — прошептала она, бросив на него виноватый взгляд своих зеленых глаз.

— Гораздо в меньшей степени, чем мне, — грустно заметил он.

В этот момент в комнату вошла ее мать, неся поднос с чаем. Она с удовлетворением заметила, что Тони держал ее дочь за руки. Но Сара немедленно вырвала их и отодвинулась от него. Разговор перешел на коттедж «Жимолость» и возмутительные претензии Джеррета Брента на него.

Сара опять ничего не сказала ни о предложении Джеррета подарить ей коттедж, ни о том, что она собиралась вернуться туда в конце следующей недели. Было еще чересчур рано для таких откровений. Слишком на многие вопросы пришлось бы отвечать и слишком много рассказывать.

Она собиралась пойти завтра на работу и подать заявление об уходе. Так будет лучше. Хотя, как сказал Джеррет, тридцать миль было небольшим расстоянием, Она по-прежнему считала, что было бы лучше найти работу поближе к Амплесвейту.

На минуту ей показалось ужасным то, что она скрывала свои планы от матери, но Сара знала, как та прореагировала бы на них. Она захотела бы узнать каждую подробность: почему Джеррет сделал это предложение, было ли что-нибудь между ними; если нет, то это слишком щедро, и у него должна быть скрытая цель. Можно ли ему доверять? Каким он был человеком? И так далее.

А если бы она осмелилась сказать своей матери, что он был сыном Вильяма Армстронга-Брента, та бы кинулась туда, чтобы выяснять с ним отношения. А Сара не хотела этого, она желала сама иметь дело с ним. Может быть, она расскажет обо всем матери, когда все будет улажено, когда она переедет, когда она полностью выяснит, что скрывалось за его предложением. Но только не сейчас.

Наконец Тони ушел, заявив, что еще зайдет повидаться с ней. Ее мать закончила обсуждать тему коттеджа и Джеррета Брента, и в конце дня у Сары появилась возможность свалиться в постель.

Спала она плохо, слишком много впечатлений пришлось ей пережить за день, и на следующее утро мать, увидев темные круги под глазами, потребовала объяснить, что с ней происходит.

— Думаю, что я переутомилась, — ответила Сара. — Я не могла уснуть.

— Ты ведь не переживаешь из-за коттеджа?

— Конечно нет. — И это была правда.