— Возможно, это письмо прольет некоторый свет на ваше поведение. Оно ожидало меня в столовой, и я распечатал его немедля, поскольку опасался дурных новостей.

Он протянул письмо Латонии, и она взяла его дрожащими пальцами. Под пристальным взглядом лорда ей трудно было сосредоточиться, но потом слова на бумаге словно подпрыгнули.

«Поженились сегодня утром. Отец Айвена умер на прошлой неделе. Жутко счастливы. Люблю, Т.»

Латония издала вздох облегчения, идущий, казалось, из самой глубины ее существа.

— Это… не плохие новости, — сказала она, — а очень… хорошие.

— То есть вы хотите сказать, что моя племянница вышла замуж, — произнес лорд Бранскомб.

— Да, она вышла замуж, и, поскольку, как она пишет, отец ее мужа умер, теперь она… герцогиня Хэмптонская.

Латония надеялась, что хотя бы эта новость утихомирит гнев лорда. Опекун Тони не мог не согласиться с тем, что она сделала блестящую партию. С торжеством во взгляде Латония продолжала:

— Впрочем, Тони не важно, есть у Айвена титул или нет. Она любит его не за это, и он любит ее такой, какая она есть, и теперь они заживут счастливо.

— Звучит прекрасно, — саркастически заметил лорд Бранскомб. — Но кажется, когда вы ввязывались в этот дьявольский обман, вам не пришло в голову, что вы сами себе роете яму?

Латония недоумевающе посмотрела на лорда, и тот сердито пояснил:

— Неужели вы настолько глупы, что не понимаете, какой ущерб нанесли собственной репутации, путешествуя со мной без компаньонки и притворяясь моей племянницей, в то время как мы не родственники?

Латония не успела осознать смысл сказанного, но от одного его тона у нее кровь прилила к щекам.

— Я… я сейчас же… вернусь домой… — быстро сказала она, — и никто… не узнает.

— Вы действительно в это верите? — ехидно спросил лорд Бранскомб. — В английских газетах наверняка появится сообщение о браке моей племянницы с герцогом. Ну, а в Индии — да и к Англии, — без сомнения, найдутся люди, которым известно, что у меня лишь одна племянница.

— Никто не узнает, что я имею к этому какое-то отношение, — упрямо сказала Латония. — Мои родители умерли, и до сих пор я тихо и незаметно жила за городом вместе со старой гувернанткой, которая была моей компаньонкой. Она говорила настойчиво, стараясь убедить лорда:

— На время моего отъезда Тони заняла мое место. Даже если кто-то и будет догадываться, что я побывала в Индии, доказать это практически невозможно.

— Могу сказать только одно, — отозвался лорд Бранскомб. — Я потрясен вашей глупостью. Я считал вас умнее.

Он сделал паузу, словно ожидая ответа, но Латония промолчала, и лорд продолжал:

— На корабле я запретил вам выходить из каюты, но, несмотря на это, я не сомневаюсь, что всем пассажирам было известно о том, что вы на борту и кто вы такая.

Латония хотела что-то сказать, но лорд не дал ей заговорить:

— Офицеры, с которыми мы встречались, наверняка рассказывали своим женам о вас, а те, поскольку делать им нечего, уже давно успели насплетничать другим женщинам, и теперь все гадают почему вы путешествуете со мной.

С каждым словом голос лорда Бранскомба казался все жестче. Он смотрел ей прямо в глаза, и Латонию била дрожь, но она не могла отвести взгляда. Именно этого она ожидала, когда все раскроется. Латония знала, что этого не избежать, и все же сейчас чувствовала, что каждая клеточка ее тела сжимается от ужаса.

— Я ничего не могу сделать… только… исчезнуть, — очень тихо проговорила она. Возможно, обо мне… забудут. Быть может… вы скажете в Англии, что я… умерла… как папа и мама.

Вспомнив про родителей, она тихо всхлипнула, и лорд Бранскомб, заметив это, произнес уже мягче:

— Конечно, есть один выход, только если вы его не одобрите, то пеняйте исключительно на себя.

— Какой… выход? — спросила Латония.

— Я могу спасти вашу репутацию лишь одним способом, — ответил он. — Жениться на вас!

На мгновение Латонии показалось, что она ослышалась, и, видя ее растерянность, лорд сердито добавил:

— Больше я ничего не могу сделать. Тем же, кто видел нас вместе, я скажу, что мы скрывали наш брак, потому что женились неприлично поспешно после смерти ваших родителей.

Его голос вновь стал насмешливым:

— Разумеется, вас обвинят в бессердечии, но это сущие пустяки по сравнению с тем, что скажут о вас, если станет известна правда.

— Но я ведь уже… говорила, что я… никому не нужна, — быстро возразила Латония, — так что, если я просто… исчезну, мне это не повредит.

— Не повредит? — переспросил лорд Бранскомб. — Дорогая моя, перед вами закроются двери каждого дома не только в Англии, но и по всему миру! Один-единственный слушок — а их наверняка будет гораздо больше — о том, что вы несколько недель путешествовали наедине с мужчиной, и каждая порядочная женщина, с которой вы заговорите, будет подбирать юбки, проходя мимо вас, словно вы заразны.

— Но ведь это же… будут лишь сплетни, — с детской наивностью сказала Латония.

— Зато им поверят! — отрезал лорд Бранскомб. — А общество никогда не простит женщине такого пренебрежения моралью.

— Я… я просто старалась, выручить Тони, — сказала Латония. — Она любит… маркиза, а его отец хотел… чтобы он женился на немецкой принцессе. Тони понимала, что если она уедет с вами, то… маркиза могут заставить жениться.

— Мне ясно одно, — заявил лорд Бранскомб, — что этот ваш маркиз — просто еще один юный простак, которого водит за нос моя недостойная племянница.

— Вы все переворачиваете с ног на голову! — с обидой воскликнула Латония. — Маркиз обожает Тони, обожает! Я видела их вдвоем, и ни о каком притворстве не может быть и речи! Она любит его, как никогда никого не любила!

Латония сделала паузу, набираясь смелости сказать то, что хотела.

— Я знаю, вы этому не поверите… потому что вы злы на Тони… Вы говорили мне ужасные вещи, когда принимали меня за нее. Но она совсем не виновата в том… что красива и мужчины в нее влюбляются. Так было с самого детства. В ней есть что-то… с чем невозможно бороться.

— Вы считаете, что это служит оправданием того, что она вас использовала?

— Я уже сказала, что за меня можно не волноваться, — ответила Латония. — У моих родителей никогда не было больших денег, и мы вели очень скромную жизнь. А Тони мне больше чем сестра… Я с радостью согласилась помочь ей и готова отвечать за последствия!

Ее искренний голос звенел в маленькой комнате.

— Однако это не освобождает от определенных обязательств меня, — после минутного молчания заметил лорд Бранскомб. — Ведь в этом есть и моя вина… Я должен был лично приехать в замок за своей племянницей. Тогда ничего подобного не произошло бы.

— Не вините себя, — быстро отозвалась Латония. Тони твердо решила остаться в Англии и наверняка придумала бы какой-нибудь другой способ, чтобы уклониться от поездки.

Губы лорда сжались, и она торопливо добавила:

— Вам трудно это понять, но все же попытайтесь. Тони вовсе не так плоха, как вы думаете. Она импульсивна и порой непредсказуема — но это лишь потому, что она очень любит жизнь, а в замке ей было до смерти скучно.

Заметив удивление в глазах лорда, Латония пояснила:

— Однажды, когда мы возвращались из замка в свой маленький домик, мама сказала, что ей очень жаль одинокую маленькую девочку, которая не может поехать с нами.

— Мне представлялось, что, учитывая размер состояния моего брата, у нее было все, что только может пожелать ребенок.

— Кроме… любви, — мягко ответила Латония. — Именно этого ей не хватало — любви и людей, любящих друг друга так, как любили друг друга мои мама и папа.

Лорд хотел что-то сказать, но Латония перебила:

— Вы видели моих родителей… И должно быть, поняли, что они были счастливы. В нашем доме важнее всего были не деньги, а счастье, которое может дать только любовь… а у Тони этого никогда не было.