А кофелюбящее маленькое одиночество очень расстроилось, что оно не пришло. Оно действительно очень долго ждало его на крылечке своего дома с двумя чашками кофе. Кофе, конечно же, давно остыл, и пришлось его вылить в раковину. Одиночеству было очень, очень грустно, но оно знало, что придется забыть про то прекрасное маленькое одиночество, которое оно видело вчера. Потому что у одиночеств не принято думать друг о друге, когда они даже не знакомы.
Вечером, когда этому одиночеству стало совсем грустно, как оно всегда случается по вечерам, оно решило позвонить своему почти взрослому ребенку. Потому что надо заботиться о своих детях и помогать им, даже когда они уже не считают себя вашими детьми. Им все равно когда-нибудь да нужна материнская забота, да-да, одиночество знало точно.
Но никто не брал трубку.
И одиночество пошло спать.
Ему казалось, что прошло много сотен лет, и что шаманы уже поседели от старости в своих горах. Шаманам так не казалось, ибо они уже давно поседели душой, а седеть еще и волосами им не хотелось.
На самом же деле прошло не так уж и много времени. За этого не такое уж большое время второе одиночество с ребенком успели купить разноцветные шарики. Просто ребенок признался, что у него есть мама, и что она очень грустит, потому что она тоже — настоящее одиночество.
И тогда одиночество решило порадовать маму-одиночество и подарить ей разноцветные шарики.
Оно не поверило своим глазам, когда поняло, что мама-одиночество и есть то самое кофелюбящее одиночество, которое ему так понравилось.
Да оно и само не поверило.
Они стали чинно, долго и обстоятельно знакомиться по всем областям интересов и мнений, говоря друг с другом вежливо и немножко официально, как это приянто у одиночеств, которые друг другу нравятся, но еще об этом не сказали вслух.
И только ребенок, как нормальное подрастающее существо, улыбался и строил им рожи, за что его лишили конфет за ужином, хотя он был уже совсем не маленький.
Ну вот и всё)
P.S. А продавец счастья в конце концов разорился, занялся более прибыльным бизнесом и женился на какой-то красивой дуре, потерявшей Смысл Жизни.