– Учитель, что вы делаете? – наморщила носик Виэрта, не решаясь приблизиться. – Зачем вам какой-то жутко воняющий, обычный побирушка?

– Э нет, моя хорошая, ты неправа, – оскалился я, – может, сейчас это существо и вызывает отвращение, но когда-то это было далеко не так.

– Ваша мысль от меня ускользает, учитель.

– Ну что ж, тогда позвольте представить – последний высший эльф великого дома Черной радуги! – Я сделал шаг в сторону, открывая взглядам своих спешившихся и столпившихся вокруг наемников такого уникального нищего.

– Учитель, а вы уверены в этом? Потому что у него даже аура не содержит ни капли зеленого оттенка. Не говоря уж о столь отвратном виде. Вы точно уверены, что это высший эльф? – озвучила общее недоумение Шэринара.

– Хорошая моя, ты меня обижаешь – неужели я не узнаю собственное проклятие? – возмутился я больше для вида, нежели серьезно, – слишком у меня хорошее настроение для обиды.

– Какое проклятие? – хором спросили все маги.

– Мое проклятие, наложенное на этот эльфийский дом.

– А если поподробнее?

– Эх, ну разве что кратко, – вздохнул я. – Когда-то давно мне перешли дорогу высшие эльфы из Черной радуги – как это звучит на их языке, я не помню – а именно Виирнев и его свита.

– Мне их уже жалко, – тихо пробормотала целительница, но замолчала под моим сердитым взглядом.

– Повод был для меня очень значимым, так что спустя некоторое время я устроил целую охоту за эльфами, состоявшими в этом доме, до тех пор, пока мне в руки совершенно случайно не попал живым их князь, – хорошо и вовремя подготовленная случайность всегда является залогом успеха. – Я надеюсь, вы знаете, какое значение имеет этот титул у светлых эльфов?

– Это глава дома, всегда самый сильный и влиятельный маг, – как на уроке отчеканила Виэрта.

– Так вот, я использовал на нем магию крови и наложил проклятие на всех его родственников. А так как в каждом доме все связаны кровными узами, то нет ничего удивительного, что оно поразило почти весь дом.

Некоторое время никто не произносил ни слова, удивленно на меня уставившись.

– Если я не ошибаюсь, магия крови запрещена… – первой очнулась Дирона.

– Сейчас, – уточнил я, – а когда сражались с эльфами, то это никого не волновало до тех пор, пока она была направлена против врагов. Другое дело, что почти никто не имел для этого необходимых знаний.

– А что оно конкретно делает? – поинтересовался Раугрим, внимательно изучая ауру проклятого.

– Как можно заметить по ауре – подавляет ауру эльфа, блокирует использование любой магии и расовых возможностей, одновременно вызывая помутнение разума и снижая сопротивление организма всем болезням. Именно поэтому этот нищий так отвратительно выглядит, воняет и поражен различными недугами, обычно не свойственными высшим.

– Если можно было так проклинать, то почему же это не использовалось в войнах?

– Все очень просто – проклятие набирает силу очень долго – примерно до полутора сотен циклов, и сравнительно легко снимается с родственников при проведении ритуала отсечения ветви для жертвы – то есть изгнания из дома. Первый и второй раз это получилось, а на третий раз высшие догадались, в чем дело, так что войти в полную силу смогло только мое проклятие. Тем более для его создания требуется жертвоприношение ста эльфов, кроме самой жертвы.

– Ну, учитывая масштаб сражений, тогда это, наверное, не представляло проблемы? – хмыкнула Ришти.

– Еще как представляло – всех светлых эльфов убивали на месте, разве что эльфиек чуть погодя, после известных действий, – печально вздохнул я, вспоминая.

В свое время мне пришлось изрядно потрудиться для подготовки к жертвоприношению, тем более что многие из влиятельных фигур хотели заполучить в руки живого князя.

– Это все хорошо, но сколько мы еще будем откладывать выезд? – влезла Шэринара, которой уже надоело здесь стоять.

– Один момент. – Я развернулся к нищему, обездвижил его и наложил заклинание очищения, избавляясь от грязи и мерзкого запаха.

Осталось только упаковать его, и можно ехать. Наложив иллюзию вокруг нас, чтобы не пугать народ и избавиться от лишних глаз, я погладил Ниссу и, объяснив, что от нее хочу, опустил на землю. Мгновение, и рядом со мной свернула кольца огромная серебряная змея, способная без проблем проглотить человека. Естественно, не обошлось без испуганных возгласов со стороны наемниц – на месте остались только маги, поставившие защиты, но с интересом наблюдавшие за моим творением. Все же остальные предпочли отскочить подальше. Открыв пасть, Нисса выплюнула на мостовую переломанные кости и покореженный металл, оставшиеся от вампира, затем одним плавным движением подобралась к проклятому эльфу и проглотила его, тут же уменьшившись и по моей ноге взобравшись обратно на свое законное место.

– Вот теперь можно ехать, – усмехнулся я, глядя на немного испуганные лица спутников.

– Да-а, учитель, вы полны сюрпризов, – ошарашенно выдавила Виэрта, взбираясь на химеру.

– Ну не все же тебе забавляться, – подмигнул я, довольно улыбаясь. – Не каждый день мне случается удивить столько народу.

– Кстати, а чьи это там косточки валяются? Если не ошибаюсь, они человеческие? – проявила наблюдательность Шэринара, пристраиваясь на химере рядом.

– Да были у меня ночью незваные гости, вот и познакомились с моей лапочкой. – Я погладил под одеждой змейку, ответившую волной удовольствия.

– Не знали они – к кому забрались, иначе бежали бы без оглядки, – покачала головой орчанка, двигаясь вместе со мной ко второму выходу с площади. За нами последовали все остальные. – А эльф теперь тоже превратится в одни косточки?

– Ну что ты, – отмахнулся я, – он вполне живой и останется таковым до тех пор, пока мы не выедем из города. А там Нисса выплюнет его.

– Интересно, это мальчик или девочка, а то под этим тряпьем ничего не различить.

– Да какая разница, главное у меня в руках живой высший эльф!

– А что вы, учитель, вообще собрались делать с этим реликтом? Замучить, просто убить или использовать для опытов?

– Нет-нет, ничего подобного, я сниму проклятие – как-никак сам накладывал – вылечу от болезней, может быть, восстановлю разум и обязательно верну прежний вид.

– Зачем?! Это же столько мороки! – воскликнула целительница с другого боку.

– Ну как же? Представь себе, у меня будет в своем первозданном виде высший эльф (или эльфийка)! – Я мечтательно зажмурился, представив себе будущую находку. – Я сделаю просто великолепное чучело и поставлю его в качестве вешалки в своей башне, разве это не стоит того?

Что-то хотевшая сказать Виэрта поперхнулась и закашлялась.

– Теперь я точно знаю, что светлых эльфов вы ненавидите, – пробормотала она, отдышавшись.

– А за что их любить-то, – развел я руками на это заявление.

На этом разговор заглох, и мы в молчании ехали по городским улицам. Несмотря на большую удачу – попавшего в руки давнего врага, – я не так уж сильно радовался, как можно было бы подумать. Поднявшаяся из глубин души волна застарелой ненависти потянула за собой вроде бы давно прошедшую боль от потери семьи – ничего хорошего для мага, для которого хладнокровность и сосредоточенность являются необходимым требованием, чтобы успешно использовать магию. Потерев глаза, я отбросил в сторону так и норовящие хлынуть воспоминания, бездумно уставившись на мелькающие под лапами химер камни дороги.

Из Торбальта мы выбрались довольно быстро, через другие ворота, оказавшиеся всего лишь немного подкопченными, но целыми, как и стены. Очевидно, основной удар город принял с той стороны, а здесь мятежники просто отвлекали внимание. Двое стражников без вопросов пропустили нас за стены, и мы вновь двинулись в путь, теперь уже по главному тракту, ни от кого не скрываясь. Подождав, пока мы окажемся подальше от города, я объявил короткий привал. Это было немного странно, так что мне пришлось объяснять, что я собираюсь переправить свой трофей в башню.