— Ты точно.., уверен, что он.., сказал тебе правду?

— Конечно, — отрезал Энтони. — А почему это должно быть не так?

— У тебя будут большие неприятности, если окажется, что он.., шпион.

Энтони слегка побледнел, и она поспешно сказала:

— Ладно, иди переодевайся. Расскажешь мне все, когда выспишься.

— Ты права, — согласился брат. — Просто я не хотел, чтобы ты испугалась, увидев в доме незнакомого мужчину.

— Ханне надо будет сказать, что это наш друг, которому негде переночевать, — задумчиво произнесла Мариста. — Она не обрадуется, что ей придется кормить лишнего человека.

— Об этом можешь не волноваться.

Энтони достал из кармана и бросил на кровать три золотые монеты.

Мариста потрясение уставилась на них.

— Соверены? Ты получил их во Франции?

— Ты знаешь, сколько заплатил мне Толмарш за то, что я согласился его перевезти?

— Сколько?

— Сто фунтов!

Мариста заулыбалась, приняв это за шутку, но, когда увидела, что он абсолютно серьезен, воскликнула:

— —Сто фунтов! Но откуда у него так много денег?

— Он уже отчаялся убежать. По его словам, он пытался сесть на другие лодки, но все были настолько забиты грузом, что для него не оставалось места.

— Все равно не могу понять, зачем ему понадобилось столько платить!

— Я же сказал тебе, он был в отчаянии! — Энтони помолчал. — Мне пришлось снять два бочонка с бренди и два тюка с табаком, поэтому я дал матросам двадцать пять фунтов. Впрочем, у меня осталось еще семьдесят пять!

— О Энтони, мне просто не верится!

— Я дам Ханне и вам с Летти по десятке, а остальное потрачу на себя. Кроме того, я еще получу свою долю выручки, когда груз будет продан.

— Учитывая, как ты рисковал, ты заслужил эти деньги, — сказала Мариста. — Однако.., пусть это будет в последний раз, Энтони. Пожалуйста, обещай мне!

Он колебался, и она повторила:

— Прошу тебя, Энтони!

— Я постараюсь, чтобы это было в последний раз, — уступил он наконец. — Но я хочу поехать в Лондон.

Леди Дэшфорд попросила меня быть ее кавалером на балу в среду.

— Какая леди?

Мариста, напрочь забывшись, выкрикнула это во весь голос, и Энтони приложил палец к губам.

— Тише! Не дай Бог, Летти проснется.

— Ты сказал, леди Дэшфорд попросила тебя быть ее кавалером?

— Она красива и обаятельна.

— Но.., если она жена лорда Дэшфорда… Я и не подозревала, что он.., женат!

— Да, она замужем за Дэшфордом, — кивнул Энтони. — Это его второй брак, и, по ее словам, родственники заставили ее выйти за него, потому что он очень богат.

— Но… Энтони… — пыталась образумить его Мариста, однако брат не слушал ее.

— К счастью, — продолжал он, — Дэшфорд не возражает против ее романов, если они не мешают его отношениям с другими женщинами. Она мне нравится, и я хочу поехать в Лондон.

На мгновение Мариста оцепенела, не в состоянии двигаться, думать и говорить.

Пока она пыталась найти слова, способные убедить брата, он улыбнулся ей и, оставляя на ковре мокрые Следы, прошел к двери.

Оставшись одна, Мариста рухнула на кровать.

В голове у нее все перемешалось, и она никак не могла найти выход из лабиринта, в котором так неожиданно оказалась по милости брата.

Во-первых, Энтони привел в дом незнакомца, заплатившего астрономическую сумму, чтобы пробраться в Англию.

Во-вторых, обнаружилось, что лорд Дэшфорд женат и Энтони увлекся его женой.

«Можно ли хотя бы вообразить нечто подобное?» — вопрошала она себя.

Мариста была потрясена тем, что лорд Дэшфорд преследовал ее с такой беспрецедентной настойчивостью, в то время как его жена была вместе с ним в замке.

Потом она рассудила, что именно такого поведения и следовало ожидать от друзей графа.

Однако сейчас, когда их омерзительная развращенность коснулась лично ее и Энтони, Мариста чувствовала себя не только шокированной, но и оскорбленной.

И вновь она принялась во всем винить графа.

Ну почему, почему он не представил Энтони какой-нибудь симпатичной юной девице?

Впрочем, она знала ответ на этот вопрос — он был весьма прост: вряд ли незамужние девушки согласились бы остаться в замке у графа, а кроме того, он явно предпочитал общество своих ровесников и их жен, таких же безнравственных, как он сам.

Единственным утешением могло послужить лишь то, что, если лорд Дэшфорд действительно в понедельник уедет, его жене придется уехать вместе с ним!

Мариста отчаянно старалась придумать какие-то убедительные слова для Энтони, чтобы он не ехал в Лондон и не тратил зря деньги, доставшиеся ему ценой риска.

Вместе с тем она понимала, что он чувствует, не имея возможности модно одеться, и знала как нельзя лучше, что в некоторой степени ему труднее с этим смириться, чем ей или Летти.

На приеме они сумели показаться оригинальными и произвести определенный эффект, но второй раз у них это уже не получится.

На обеде, куда их пригласил граф, всем бы непременно бросилось в глаза, что платья их старомодны, и в первую очередь это не ускользнуло бы от самого графа.

Совершенно очевидно, что Энтони, как и его отец, ищет столичных удовольствий и хочет произвести впечатление в высшем обществе, а его представители, как и денди, уделяют немало внимания внешнему виду.

Мариста тяжело вздохнула.

Как было бы замечательно, если б Энтони смог закончить Оксфорд и подобно отцу поступить в конногвардейский полк.

Но сейчас Энтони лишен возможности купить место в полку, так что об этом не стоит и думать.

Внезапно, словно сам дьявол нашептал ей эту идею, Мариста вспомнила о картинах в замке, высоко оцененных другом графа.

«Теперь уже слишком поздно, даже если б я и захотела стать воровкой, а у меня нет ни малейшего желания ею становиться», — подумала Мариста.

Однако все ее существо восставало против чудовищной несправедливости: граф благодаря игре случая получил больше, чем рассчитывал, а ее семья вынуждена прозябать в нищете.

Мариста усилием воли заставила себя не думать о проблемах Энтони и сосредоточилась на непростом вопросе: как быть с их неожиданным гостем?

Брат сказал, он англичанин, но даже если это и правда, ни Ханне, ни Летти лучше не знать, откуда он взялся и что с ним связана какая-то тайна.

Размышляя над этим, она была вынуждена признать правоту Энтони: никто из соседей тоже ничего не должен узнать о незнакомце, иначе неизбежны расспросы.

В деревне знали обо всех, кто сюда приезжал.

Вылезти из дилижанса незамеченным было невозможно.

Поскольку новости здесь являлись редкостью, темой для пересудов служила любая мелочь, будь это чья-то курица, которая снесла лишнее яйцо, или чья-то, лошадь, потерявшая подкову.

Мариста рассчитывала, что сейчас, пока все заняты обсуждением графа и его гостей, никто не станет искать поводов для сплетен в Довкот-Хаусе.

Она полагала, мистер Толмарш не замедлит с отъездом, и все подумают, будто он остановился в замке.

Потом она вспомнила, что гости графа ездят в каретах, а не в дилижансах.

Возникла очередная сложность, и Мариста чувствовала, что скоро запутается в вопросах, на которые нет ответов.

Вставать в такую рань не было необходимости, но девушка решила, что лежать нет смысла, потому что она все равно уже не заснет.

Она выбралась из постели и раздвинула шторы.

Накануне, усталая, она заснула так крепко, что даже не слышала дождя.

А теперь воочию увидела последствия настоящей бури, разыгравшейся ночью.

Цветы в саду были сломаны, повсюду блестели лужи.

Море успокоилось, но над ним стлался туман; под его прикрытием лодки в предрассветный час легко проскользнули незамеченными в пещеры под замком.

Однако Мариста не могла избавиться от сознания того, что Энтони, как и все местные контрабандисты, напрасно рисковал, переплывая Ла-Манш летом.

Зимой, когда можно было уходить и возвращаться в течение длинных темных ночей, опасность значительно уменьшалась.