Энвер Пашаев ехал в Москву с твердым намерением честно поступить в выбранный дедом институт. Его и самого привлекала карьера дипломата. Но сразу по приезде начались сложности. Сначала в приемной комиссии не хотели принимать документы. «У вас нет московской прописки, а таких абитуриентов мы не принимаем. МИМО – московский институт», – сказали Энверу. Но деньги, собранные семьей, решили проблему. Вскоре у Энвера была московская прописка, и у него приняли документы. Как медалист в случае сдачи первого экзамена на «отлично» Энвер проходил вне конкурса. Но на первом экзамене Энвер Пашаев получил тройку, хотя видел, что отвечал лучше многих абитуриентов, которым поставили пятерки. Парадокс объяснялся просто. «Отличники» с удовлетворительными знаниями имели связи среди членов приемной комиссии или просто купили свои оценки. Энвер Пашаев вырос настойчивым человеком. Он не сдался после провальной сдачи первого экзамена. Солидная взятка решила его проблемы. На остальных экзаменах преподаватели удивлялись, что им даже не пришлось вытягивать поступающего абитуриента. Энвер Пашаев действительно имел отличные знания. После поступления в институт Пашаев приобрел прочную мысль, что только деньги и связи могут повлиять на судьбу человека. Эти две категории стали главными целями в жизни молодого человека.

Энвер Пашаев закончил институт с красным дипломом. Но распределения на дипломатическую работу не получил. Видимо, его связей оказалось недостаточно. Он вернулся в Чечню. Работал на разных должностях, в том числе и на руководящих. Но, несмотря на свои деловые способности и природный ум, так и не смог высоко подняться по номенклатурной лестнице. Пашаев не понимал, что путь наверх очень медленный. Занимающие более высокое положение чиновники очень неохотно освобождают свои места. Пашаев хотел сразу оказаться наверху.

С крахом СССР рухнула и старая номенклатурная система. Она тут же начала создаваться заново, но уже в новом виде. Прежние чиновники потеряли свои места. Лишился своего поста и Энвер Пашаев. В этот момент на него обратил внимание его будущий Хозяин. Год распада СССР стал и годом становления частного бизнеса. Откуда ни возьмись появились крупные бизнесмены, ворочающие огромными деньгами. Новый Хозяин Пашаева принадлежал к их числу. Энвер Пашаев не сразу стал его личным секретарем. Он успел поработать клерком, помощником, референтом и только три года назад поднялся на высшую ступеньку. Личный секретарь Хозяина – все равно что глава администрации Президента. Причем жалованье гораздо выше. Правда, далеко не все поручения, которые выполнял Пашаев по распоряжению своего Хозяина, шли в соответствии с законом. Пашаеву приходилось лгать, устраивать провокации, заниматься шантажом и угрозами, участвовать в подлогах. Единственное, чего ему не приходилось делать, так это убивать. Работая в должности личного секретаря, Пашаев убедился, что бизнес его Хозяина не обходится без убийств. Но для этих целей существовали другие люди.

Хозяин отметил трудолюбие Пашаева, его знания, ум и сообразительность, но главное, огромную личную преданность. Поэтому он и приблизил Пашаева к себе. В подборе своих помощников Хозяин руководствовался еще одним принципом, которому полностью отвечал Энвер Пашаев. Все помощники Хозяина были одной с ним национальности и имели хоть какую-то степень родства. Два последних фактора стали решающими при назначении Пашаева на высшую должность созданной Хозяином организации.

Инна встретила Пашаева в шелковом домашнем халатике, надетом прямо на голое тело. Халатик был способен едва прикрыть трусики, так как не доходил Инне даже до середины бедер. Но сейчас трусики и вовсе отсутствовали. Не снимая обуви, Пашаев прошел в квартиру. При каждом шаге его туфли утопали в толстом ковровом покрытии. Ковровое покрытие специально подбиралось с таким расчетом, чтобы Инна или ее клиенты не ощущали холода, становясь на пол босыми ногами. А толщина покрытия позволяла заниматься любовью прямо на полу, в том случае, если клиента по какой-то причине не устраивала кровать.

Пашаев уселся в низкое мягкое кресло. Инна расположилась напротив него на кровати. Она специально закинула ногу на ногу. Халатик съехал набок, приоткрывая взгляду Пашаева голую ногу Инны и часть ее ягодицы. Все это Инна делала скорее по привычке. Заниматься любовью с Пашаевым ей было ничуть не приятнее, чем с другими клиентами. Послушная девочка всегда готова обслужить своего Господина. А Инна очень хотела выглядеть послушной, чтобы ненароком не обидеть Господина. Ей совсем не хотелось расставаться с Пашаевым, который давал ей возможность легко и совершенно безопасно зарабатывать хорошие деньги.

Пашаев возбужденно осмотрел ноги сидящей перед ним девушки. Но на этот раз возбуждение было вызвано вовсе не видом этих ног, а той информацией, которую он рассчитывал получить от Инны. И Инна оправдала надежды своего Господина. Сообщенные девушкой сведения заставили Пашаева взволноваться еще больше. В отличие от Инны он прекрасно знал, что в Удмуртии сосредоточены склады самого разнообразного химического оружия. И сотрудник научно-исследовательского института, занимающегося проблемами утилизации химического оружия, мог выезжать в Удмуртию только на один из таких складов.

Волнение от полученной информации возбудило мужское желание Пашаева.

– Ты хорошо потрудилась, молодец, – с этими словами Пашаев подошел к Инне и уложил девушку на спину.

Халатик распахнулся, когда Инна раздвинула ноги. Не отрывая взгляда от аккуратно постриженного лобка девушки, Пашаев начал торопливо стаскивать с себя одежду. Желание требовало скорейшего удовлетворения. Пашаев не стал возиться с пуговицами халатика, а, не расстегивая, стянул его через голову девушки. Он опустился на колени перед кроватью Инны, а та закинула ноги ему на плечи. Он легко вошел в многократно разработанное отверстие между ног девушки. Инна всегда расслаблялась в первые мгновения контакта, что позволяло проникать гораздо глубже. Затем ее мышцы напрягались и плотно обхватывали головку. Обычно партнеры Инны просто замирали от удовольствия. Курс обучения своей профессии Инна Буланова усвоила отлично.

Удовлетворив свое желание, Пашаев поднялся с кровати и подошел к столу.

– Ты хорошо поработала, вот гонорар, – сказал Пашаев, выкладывая на стол пятьсот долларов, – позже привезу отдельный подарок.

Инна улыбнулась. Она опять лежала на кровати совершенно голая и наблюдала за Пашаевым. Пашаев был единственным, кто не стеснялся показаться перед ней в голом виде. Он был ее Господином, а она его женщиной, его рабой. Она принадлежала ему, как и он сам принадлежал своему Хозяину. Поэтому Энвер не стеснялся Инны. В ее квартире он мог делать все, что угодно.

– Сейчас можешь отдохнуть, – разрешил Пашаев, – на сегодня ты мне вряд ли понадобишься.

– Он сказал, что работает до шести, – напомнила Инна, – вечером он может опять позвонить или прийти.

– Вряд ли, – усмехнулся Пашаев, – сегодня вряд ли.

Неторопливо одеваясь, Пашаев думал, когда сообщить Хозяину столь важную информацию, до разговора с объектом разработки или после. Поразмыслив, решил, что лучше после. Поездка в Удмуртию могла оказаться ничего не значащей командировкой. И Энвер Пашаев сам решил все выяснить.

Объект разработки вышел из дверей института в начале седьмого. «Подставка отлично сработала», – думал Пашаев, наблюдая, как объект направляется к остановке автобуса. В своих разговорах Энвер Пашаев и его Хозяин именовали Инну Буланову не иначе, как «Подставка», а сотрудника НИИ, которого они разрабатывали, «Ученым». Пашаев пронаблюдал, как Ученый сел в подошедший автобус. Маршрут Ученого Пашаеву был отлично знаком. Через три остановки Ученый выйдет из автобуса, чтобы пересесть на метро. Пашаев обогнал автобус и встретил Ученого перед входом в подземку. Он не решился остановить Ученого непосредственно около института, где их встреча могла быть замечена другими сотрудниками. У входа в метро людей всегда много. На их якобы случайную встречу никто не обратит внимания, рассудил Пашаев.