Создавая свое представление о положении древнерусской женщины, иностранные исследовательницы почему-то проигнорировали такие источники, как: летописные статьи о княгине Ольге, жития женщин-святых, «Повесть о Петре и Февронии», «Повесть о царице Динаре» и многие другие, в которых показаны активные и смелые женщины, способные постоять не только за себя, но и отомстить врагам своих мужей и сыновей.

Думается, что для окончательного развенчания теории «теремного затворничества» необходимо воссоздать реальные исторические портреты наиболее выдающихся женщин Древней Руси, используя для этого достоверные источники. В их числе могут быть не только письменные памятники, но и вещественные, обнаруженные в ходе археологических раскопок, а также дошедшие до нас дворцы, храмы, иконы, фрески, книги, предметы быта и т. д.

Сохранилось довольно мало подлинных источников, относящихся к древнейшему периоду Руси. В этом нет ничего удивительного, поскольку за почти десять веков любой предмет подвергается разрушению, включая рукописи и сооружения. Книжники прошлого хорошо это понимали, поэтому для сохранения творений своих предшественников неоднократно их переписывали на новый пергамен или бумагу. Благодаря этому до нас дошли драгоценные свидетельства давно ушедших эпох.

Наиболее важными из письменных источников являются летописи. Древнейшей из дошедших до нас является Лаврентьевская. Из записи на ее единственном списке известно, что в 1377 г. она была переписана с ветхих рукописей монахом нижегородского Печерского монастыря Лаврентием (от его имени летопись и получила свое название). Сделано это было по заказу суздальско-нижегородского великого князя Дмитрия Константиновича. Исследователи не знают, где хранилась Лаврентьевская летопись до ХVIII в. Обнаружена она была в библиотеке Софийского собора в Новгороде. После этого ее отправили в Синод А. И. Мусину-Пушкину. В XIX в. Лаврентьевская летопись неоднократно публиковалась. Лучшим считается издание Археографической комиссии 1872 г. Оно и используется в настоящей работе в современном переиздании.[15] Подлинная рукопись Лаврентьевской летописи хранится ныне в Российской национальной библиотеке Санкт-Петербурга.

Исследователи обнаружили, что Лаврентьевская летопись имеет сложный состав. В нее входит Начальный свод игумена Никона, созданный во второй половине XI в., древнейший памятник историографии начала XII в. «Повесть временных лет» в редакции игумена Сильвестра, киевские великокняжеские летописи XII в., владимиро-суздальский свод 1205 г., а также тверские и ростовские летописцы ХIII в. Изложение событий доведено в Лаврентьевской летописи до 1304 г.[16]

В итоге получается, что Лаврентьевская летопись содержит основные сведения об истории Древнерусского государства в Х—ХIII вв. Что же дает она по нашей теме? Оказывается, что женских имен в ней не так уж и много. В статьях X в. упомянуто всего 11 женщин. Из них 6 – только один раз. Чаще всего встречается имя княгини Ольги – ей посвящено 40 страниц печатного текста. Следующей по числу упоминаний идет жена князя Владимира Святославича Рогнеда – 5 раз, за ней еще одна жена князя византийская принцесса Анна – 4 раза. Получается, что за целый век внимание летописца привлекли только три женщины.

В статьях XI в. упоминаются 14 женщин, но из них 8 – только один раз. Наибольшее внимание уделено двум женам Всеволода Ярославича (их имена встречаются 5 раз), далее – жене Владимира Мономаха (3 раза) и столько же – его сестре Янке и сестре Ярослава Мудрого Предславе.

В статьях XII в. женских имен уже больше – 29, но из них 17 упомянуты только один раз. Наибольшее внимание уделено женам великого князя Изяслава Мстиславича (упомянуты 4 раза без указания имен) и жене великого князя Всеволода Большое Гнездо Марии Ясыне (4 раза).

В статьях ХIII в. женских имен еще больше – 31 упоминание, но из них 15 встречается по одному разу. Больше всего внимания уделено ростовской княгине Марье Михайловне (10 раз) и Феодосии, жене великого князя Ярослава Всеволодовича (5 раз).

Статистические подсчеты показывают, что от века к веку число упоминаний женских имен увеличивается. Это может свидетельствовать о возрастании роли женщин в русском обществе. Но все же содержащаяся в Лаврентьевской летописи информация о древнерусских женщинах явно недостаточна для создания их полноценных исторических портретов.

Второй древнейшей летописью считается Ипатьевская, дошедшая до нас в нескольких списках. Свое название она получила от костромского Ипатьевского монастыря, в котором хранился ее древнейший список ХV в. Ныне он находится в Библиотеке Академии наук. Второй список, Хлебниковский, датируется ХVI в. Он менее исправный и содержит пропуски. Остальные списки относятся к ХVII и ХVIII вв.

Ипатьевская летопись неоднократно издавалась в XIX и XX вв. В настоящей работе использован текст, опубликованный в 1871 г. Археографической комиссией и переизданный в 2001 г.[17]

По мнению исследователей, в начальной части Ипатьевская летопись совпадает с Лаврентьевской, поскольку содержит и Начальный свод игумена Никона, и «Повесть временных лет», но в редакции не Сильвестра, а монаха Киево-Печерского монастыря Нестора. С начала XII в. тексты летописей отличаются, поскольку в Ипатьевскую вошел киевский великокняжеский свод 1198 г. и Галицко-Волынская летопись ХIII в. Последние известия датируются 1292 г.[18]

Сравнение женских имен, упомянутых в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях, показало, что отличия есть только в статьях XII и ХIII вв. В Лаврентьевской – 9 оригинальных имен, в Ипатьевской – 23, из которых 16 относятся к XII в., остальные – к ХIII. Правда, большинство из них упомянуты не более 1–2 раз. В целом, наряду с Лаврентьевской летописью, Ипатьевская летопись является достаточно важным источником по указанной теме.

Еще одной древней летописью является Радзивилловская, названная по имени одного из владельцев. Исследователи полагают, что в основе ее лежит владимиро-суздальский летописный свод 1205 г., но в более поздней редакции, чем в Лаврентьевской летописи. Главной особенностью этой летописи являются красочные миниатюры (их 618), скопированные частично с древнего оригинала. Именно эти архаичные изображения и являются важным историческим источником.[19]

Радзивилловская летопись дошла до нас в двух рукописях: собственно Радзивилловской, датируемой приблизительно 1487 г., и Московской Академической конца ХV в. – без миниатюр. Первая хранится в Библиотеке Академии наук, вторая – в Российской Государственной библиотеке. В ней изложение событий доходит до 1479 г.

По мнению исследователей, иллюстрированная рукопись была скопирована с владимиро-суздальского свода в Смоленске или Полоцке в ХV в. В ХVII в. она была подарена князю Я. Радзивиллу, который в 1671 г. передал ее в Кенигсбергскую библиотеку. Здесь в 1715 г. с ней ознакомился Петр I и повелел сделать копию для себя. В 1761 г. после взятия Кенигсберга русскими войсками Радзивилловская летопись стала военным трофеем и была передана в Библиотеку Академии наук.[20]

В XX в. Радзивилловская летопись неоднократно издавалась. В настоящей работе использовано издание 1994 г.

Еще одной древнейшей летописью является Новгородская I, дошедшая в двух изводах. Старший представлен пергаменным списком ХIII—ХIV вв., хранящимся ныне в ГИМе. В нем утрачены первые 16 тетрадей о событиях до 1016 г. и одна тетрадь с описанием событий конца ХIII в. Исследователи полагают, что Синодальный список был составлен в конце ХIII в. местным новгородским духовенством в период существования Новгородской феодальной республики. Потом он был продолжен до середины ХIV в.[21]