Хирург стерилизует скальпель – свой главный инструмент, чтобы помочь больному. Приемный родитель сам, по сути, становится этим инструментом, поскольку через него идет новый поток информации, призванный изменить сознание ребенка.

Некоторые наши воспитанники буквально говорили нам следующее: «Какое вы имеете право делать замечания, если у вас самих много недостатков». В такие моменты позиция родителя (не важно, родного или приемного) должна быть сильной, внутренне обоснованной и последовательной, чтобы не допустить у ребенка даже мысли о возможности манипулирования или управления. А. Маслоу писал: «Вызывающее поведение детей есть признак неуверенности взрослого в своей системе ценностей».

Ребенок может поверить только такому взрослому, который уверен в своих действиях, при этом доброжелателен, понятен, открыт. Такой взрослый вызывает доверие и уверенность в будущем.

Беседы с подопечными убедили нас, что всем мальчишкам и девчонкам, прошедшим через детский дом или бродяжничество, совершенно необходим взрослый, рядом с которым они могут чувствовать себя под защитой. Просто добрый взрослый для этого не подходит. Он обязательно должен быть и сильным, то есть давать ощущение управляемости и предсказуемости жизни.

Мы, взрослые сотрудники Китежа, создаем развивающую среду самим фактом своего существования: тем как мы разговариваем, во что верим и ради чего трудимся. Это нельзя сыграть, ведь никто не может притворяться двадцать четыре часа в сутки. Так что наша работа превращается в образ жизни, в духовно-нравственный стержень и постоянный тренинг личностного роста. На практике это означает постоянную включенность взрослого во все происходящее, умение контактировать с детьми на всех уровнях.

И как же это трудно!

Мы изменили название. Мы изменили внутреннюю структуру и попытались изменить даже основу наших взаимоотношений.

Строительство социальных организмов по сути своей совершенно непохоже на проектирование машин или зданий. Главная проблема состоит в том, что люди, обладающие свободой воли и способностью развиваться, не желают оставаться простыми исполнителями предписанных им функций, а стремятся к реализации собственных стремлений. С этим сталкивается любой предприниматель, набирающий штат сотрудников и продумывающий их должностные обязанности. Но жизнь в Терапевтическом сообществе нельзя свести к должностным обязанностям, и тем более не сводится к формальным функциям работа воспитателя или приемного родителя. Стоит попытаться внести в их деятельность строгий регламент, как теряется возможность импровизации и развития чувственноэмоциональной связи ребенка с приемными родителями. Ну, представьте себе, как бы вы выполнили предписание: «Сопереживать со слезами на глазах... вместить в свое сердце... слиться мыслями»? Куда проще звучит: «Заполнить опросный лист... занести расходы в тетрадку».

2000 год

12 января (Посадники уже не подписываются, поэтому, кто пишет, понять нельзя.)

У Морозова отличное настроение в связи с педагогическими успехами всего сообщества. Дети явно взрослеют, умнеют, организуются. У Жени роман с Кириллом, у Ромы с Надей, Шурику нравится Женя, как и Александра, Александре нравится Кирилл и немного Шурик, Стасику – Александра.

Жизнь весьма общинна, гитарные вечера проходят регулярно.

18 января

Сегодня справляет свое официальное вхождение в семью Морозовых Кирилл. Обе стороны в ходе праздничного ужина подчеркивали свою решимость крепить семейные узы не только положенные полтора года до окончания школы, но и всю жизнь. Ирина активно поддержала эту идею и вспомнила, что всего год назад она была категорически против вхождения Кирилла, не желавшего никого слушать и ничего делать по дому.

Поистине мы делаем успехи.

19 января

Разобрали чердак в доме Наташи. Нашли коробку просроченных витаминов. Зато она «сохранила» огромное количество новых шмоток, едва не съеденных молью. Почему она не пускала никого на чердак, говоря, там ничего нет, одни тряпки, – осталось великой тайной.

Нужно срочно менять завхоза.

30 января

Вадим поехал за новой девочкой Сандрой. Люся волнуется и печет пирог. Шестой класс, по общему мнению, разложился окончательно и не готовит уроков.

Девятый класс и Шурка занимаются чистописанием. Позор и цирк в одном бокале.

Седьмой класс проявил полную культурную неграмотность. Ни Катя, ни Валя, ни Маша не знают Рубенса, Ренуара, Ван Гога.

8 апреля

Лена, которую мы после отъезда Володи с Наташей перевели в семью Марины, сказала ей: «Теперь я окончательно поверила, что ты – моя мама».

Семиклассник Антон продолжает не посещать математику и русский. С трудом сдерживаю преподавателей, которые хотят на него жаловаться Вадиму и гнать с уроков. Он радостно уйдет. Для Антона существует только компьютерная игра, всем остальным в своей жизни он не дорожит.

Теперь о взрослых Китежа. Плотник и отец троих приемных детей Валерий ни с кем не общается, пребывая в отрешенно возвышенном состоянии, – вне общины и внутри своего индивидуального рая, смахивающего на ад. По мнению Лукьянова, он все еще борется с нами. Того ли я хотел? Лукьянов взял на себя управление хозяйством и заметно повеселел. Хлопеновы, Вадим, Марина вкалывают с детьми и радуются этому, жена директорствует, деньги на месяц есть, значит, Китеж жив.

12 апреля

По просьбе Морозова началась дискуссия: «Что нам мешает измениться?» Выделили для начала обидчивость, тем более что только три дня назад из обиды вышла Лена, а сегодня поцапались с утра Наташа с Вадимом. Он попросил получше убирать столовую. В результате: повар в слезах, Вадим расстроен, а воз и ныне там.

Пообсуждали, посмеялись друг над другом и приняли первое решение – не обижаться. Второе решение – навести порядок вокруг домов и назначить ответственных за проверку этого порядка из числа Совета.

1 мая

С удручением должен констатировать, что в столовой на празднике украли два огромных яблока.

14 мая. Записи Морозова

Дэвид Дин – консультант из Великобритании – у нас уже неделю. Своим чисто английским, мягким, вежливым разбором ситуации в семьях и Китеже в целом он внес бурю противоречивых эмоций в мою душу. Краткое резюме.

Китеж превращается из забавной деревни в известную профессиональную организацию по работе с детьми. Время ученичества пора заканчивать, тем более что на нас обратили внимание не только на родине, но и за рубежом. Если отечественные органы опеки и попечительства интересуются только тем, сыты ли дети, не воруем ли мы деньги из казны, то Дэвид обращает больше внимания на психологическое развитие каждого ребенка, на проблемы в семье и успехи в учебе.

Дэвид считает, что присутствие в Китеже семей, которые не подчиняются Педсовету, не ходят на собрания и общие работы, является серьезным нарушением работы с детьми, так как вносит неразбериху в их мозги и представление о мире.

Решения Педсовета и более опытных членов сообщества должны быть обязательными по всем вопросам быта семей, а не только школьной учебы.

15 мая

Формула – мой дом – моя крепость – в Китеже должна быть запрещена, и никакие доводы вроде: «Я с ними не дружу» или «Я занята на работе» – не проходят, когда дело идет об общих собраниях и ежедневном выяснении ситуации с детьми.

На дискотеке у восьмиклассницы Маши случилась истерика. Взрослым она ничего объяснять не стала, но наставникам душу открыла. Оказывается, она не хочет больше жить со своими приемными родителями, так как мама ее замучила придирками и диктатом. Учительница Люся, которой Маша доверяет больше, чем остальным, обещала разобраться в происходящем, но третий день не может подойти ко мне и сообщить, говорила ли она с Машей. Дэвид не может понять, почему у нас всегда не выполняются просьбы, которые являются прямыми должностными обязанностями этих людей. Может, он прав и пора перевести Китеж в разряд учреждений. Но тогда теряется тонкая нить любви и свободы, позволяющая создавать домашнюю семейную атмосферу.