Чистка зубов – только предлог, повод для проверки управляемости мира. Митя, обеспокоенный протестом любимого ученика, проконсультировался на Педсовете, как быть дальше. Получил моральную поддержку и рекомендацию не отступать ни по одному из требований, но и не прибегать к насилию. (Интересно, как у него это получится.)

Долго томиться в ожидании не пришлось. Мы собрались уже на следующий день, чтобы выслушать сетования обескураженного Мити. А было так.

– Придется тебе, Женек, и учиться и зубы чистить, так Педсовет постановил.

– А ты что, Митя, про наши отношения другим рассказал?

– Да, мы обсуждали на Педсовете...

– Ну ты – стукач!

Заметьте, мальчик попал в небезопасную для него ситуацию. Как реагировать? Где взять нужные слова? Только в прошлом жизненном опыте. А опыт этот от старших детдомовцев, романтизирующих зону, куда, впрочем, большинство из них и попадает по прошествии некоторого времени...

Женя не виноват. Он просто не мог определить место Мити в своей системе мира. Вот если бы Митя вел себя как пахан, то и проблем бы не было. Женя подчинился бы без вопросов. Но в сознании Жени не было аналогов, которые позволили бы разобраться в невидимых социальных границах нового мира. А к самостоятельной работе по созданию новых образов мальчик еще не был готов. Из нашего мира он пока ничего не мог взять, так как не видел Китежа, словно для него он все еще скрывался в водах Светлояра.

По многим косвенным признакам было ясно, что Жене Митя даже нравится. Но Женя не имел в сознании образа нормальных отношений с отцом, он привык просто подчиняться грубой силе. Опыт его отношений с воспитателями в детдоме нам тоже не мог помочь. На том месте, где должен был находиться образ любящего отца-защитника, зияла пустота. Такие пустоты сверху закрываются следующими слоями приобретенного опыта. Поэтому так трудно их заполнить. Сколько ни говори взрослому парню, что его любят, младенец, живущий в нижних слоях, этого просто не услышит и не поймет.

Впрочем, есть один способ достигнуть глубинных программ. Помните, как часто мы слышим, что в минуту смертельной опасности перед человеком промелькнула вся жизнь. Очевидно, угроза жизни открывает доступ к самым глубинным файлам. Тогда можно и смысл жизни пересмотреть, и людей полюбить, и в Бога уверовать.

Так в моем сознании созрел план рискованного эксперимента. Митя выслушал. Пожал плечами в сомнении, но ничего иного просто не приходило в голову.

И вот. Серое зимнее утро. Снегопад. Митя увел Женю без завтрака и умывания по дороге за три километра от Китежа. Там они сошли с трассы и затерялись в огромном поле, окруженные сплошной стеной падающего снега.

Митя сказал:

– Ты, Женя, потерял дорогу в жизни. Хочешь быть со мной – иди следом, не хочешь – сам ищи дорогу назад.

И пошел, не оглядываясь, сквозь пургу. Женя некоторое время стоял в недоумении, борясь с обидой и раздражением. Потом, видимо, начал осознавать реальную угрозу гибели в снежной пустыне. Тут и пробудились первообразы борьбы за существование, которые и стерли чувство собственной важности вместе со всеми обидами. Митя уже затерялся в снежной пелене. Будет ли он ждать или правда так рассердился, что бросит его одного умирать от холода? Этот испуг и помог перестроить, вернее, обрушить пирамиду ценностей Жени. Можно сказать, что он впервые осознал, зачем нужен папа: «Для того чтобы спасти от опасностей мира!»

И Женя побежал вслед за Митей. Осознание было настолько ярким, что в семье на долгие месяцы воцарился мир. Женя учился, чистил зубы и радовался Мите. Так привязанность к наставнику оказалась нитью Ариадны и помогла вывести мальчика из лабиринта мрачного прошлого.

Потом в нем открылся талант художника, и его картины украсили стены нашей общей столовой. Понемногу нам удалось усадить его за уроки. Первые года два: в шестом-седьмом классах – приходилось заставлять делать домашнее задание, а потом ему и самому понравилось быть успешным в учебе.

Вот что он написал в сочинении о Китеже в начале десятого класса. Я в этом сочинении не изменил ни одного слова, чтобы было заметно, как шаг за шагом усложняется ОБРАЗ МИРА подростка. Напомню, что в четвертом классе он читал по складам, а писать не умел вовсе.

Я в Китеже научился задумываться о более глобальных проблемах своей жизни. Теперь я живу, а не выживаю. Жить – это не просто существовать, по моральным критериям Китежа это значит пребывать в гармоничном отношении ко всему происходящему. Я для себя открыл новый ОБРАЗ МИРА, который помог мне кардинально перестроить свое отношение к реальности.

Иногда люди не знают глубоко в подсознании, где они живут. Им кажется, что их жизнь сложилась хорошо, потому что они удовлетворили то, к чему стремились всю свою жизнь. Они обучались, получали разный опыт, находили подход к людям, нашли оптимальный вариант жизни, а все для чего? Для того чтобы в итоге замкнутся на одном. Напрягался, стремился, выживал и остановился на достигнутом месте. У него, как ему кажется, не хватает сил и энергии для того, чтобы совершить еще какое-то дело. Он просто заточен под одно. Атмосфера Китежа дает человеку возможность развиваться разносторонне, учитывая его силу и подготовку, чтобы человек продолжал развиваться, не разочаровывался в своих силах и возможностях и на стыке находил какой-то другой вариант, и доделывал дело до конца.

Я теперь считаю, что человек живет, чтобы как-то изменить реальность вокруг себя таким образом, чтобы было в удовольствие тебе и людям, окружающим тебя.

Китеж выращивает не обывателя, а полноценного здравомыслящего человека, который ориентируется в жизни и видит все процессы, связанные не столько с ним, сколько с другими. У такого человека есть силы заботиться не только о себе и своей семье, но и о людях более слабой воли, у которых не хватает решимости на какое-то действие или поступок. Он черпает силы из сильных людей, рядом с которыми работает. А в случае неудачи он находит возможность попробовать еще раз, и так до тех пор, пока не получится сделать, что должен.

Я рад, что оказался в таком месте.

Теперь жизнь раскрывается передо мной в полном объеме, и у меня есть множество выборов, какие я должен сделать.

Пока не очень литературно, но зато какая отвага мысли и сколько пробудившегося добра!

Наши подопечные, обманутые жизнью, все время проверяют наш мир на истинность и прочность. Эта проверка идет хаотично по всем уровням и направлениям! И со стороны кажется, что дети ищут компромат на своих приемных родителей и на всю систему в целом. Но это лишь для того, чтобы не переживать боль нового разочарования.

Поэтому в основе нашей работы лежат не должностные инструкции, а межличностные отношения. Родители, учителя, повара и сантехники должны создавать единый ОБРАЗ МИРА.

Герман Гессе в романе «Игра в бисер» описал идеальную педагогическую провинцию Касталию. Это своеобразная республика духа была населена только преподавателями и учеными, объединенными целью воспитывать и обучать детей. Обязательным условием жизни касталийцев был отказ от собственности, семьи, аскетизм и пренебрежение к комфорту. Зато в их распоряжении были библиотеки, консерватории, архивы и лаборатории. Общество избавляло учителей и ученых от необходимости бороться за выживание, для того чтобы они могли посвятить свою жизнь творчеству и интеллектуальному развитию нового поколения, сохраняя и передавая накопленные человечеством духовные богатства.

Это, конечно, образ далекий от реальности, но, тем не менее, очень притягательный. А если он отзывается в нас узнаванием, значит, когда-то где-то он будет реализован в земном плане бытия. Конечно, сейчас такой проект кажется совершенно фантастическим. Но, если раньше какая-нибудь система не работала, значит ли, что она вообще невозможна?