Кэм покачал головой.

– Я думал, лучше исчезнуть раз и навсегда, – сказал он тихо.

Именно так он и заявил ей тогда, в ту ночь, после того как поцеловал ее. Она больше не будет сетовать. Он ей ничего не должен. Если честно, он сделал для нее больше, чем когда-либо кто-либо другой. Чего еще она может желать?

– Так почему ты вернулся? – спросила она. – И… надолго ли? – Этот вопрос вырвался у нее невольно, и она смутилась: в нем было слишком много надежды.

Кэм посмотрел на нее, потом на луну.

– Не знаю. – Он обернулся и взглянул на ее домик. Она тут поработала. Дом больше не выглядел старой развалиной, даже в темноте. – А где твой отец? – спросил Кэм.

– Умер несколько лет назад. Осложнения после воспаления легких.

«Скорее осложнения от беспрерывного пьянства, – подумал он с горечью. – Что ж, ей без него лучше. Но, с другой стороны, родственников не выбирают. А он был ее отцом».

– Сочувствую, – сказал он вслух.

– Спасибо. Несмотря ни на что, он сумел сберечь свою маленькую собственность. Пять акров. Теперь они мои.

Кэм улыбнулся. Хорошо, что у нее хоть что-то есть. Каждый раз, вспоминая ее, он представлял себе ее здесь, у озера. Словно оно было частью ее самой.

– Я устроила ему достойные похороны, – сказала Диана. – В маленькой часовне в Майне. – Она покачала головой. – Я думала, там будем только я и он. А пришло полгорода. Представляешь? Даже мой двоюродный брат, Бен Ленкер. Я раньше его никогда не видела. Он юрист в Сакраменто. Бен хотел посмотреть завещание отца, убедиться, что все в порядке. – Она усмехнулась. – На самом деле, думаю, он хотел найти какую-нибудь неточность и урвать свою долю. Но я сама проверила завещание вместе с одним юристом из Сан-Франциско. Бену не повезло.

Кэм тоже засмеялся. Ему было приятно. Теперь она может позаботиться о себе.

– Так все-таки скажи мне, – продолжала Диана. – Что привело тебя обратно под родной кров?

Он вздохнул:

– Все просто. Но трудно выговаривается.

Она опять засмеялась:

– Ничего, давай. Должна же я знать. Чистую, голую правду. Зачем ты приехал домой?

Он жалобно посмотрел на нее и состроил гримасу.

– Хорошо. Ты сама этого хотела. – Он глубоко вздохнул и произнес то, что ему так трудно было выговорить: – Я приехал, чтобы жениться.

Улыбка на ее лице застыла. Она моргнула несколько раз, но не сказала ни слова. Ей показалось, Кэм пустил стрелу прямо ей в сердце.

Этого не должно быть. Она не имеет права так чувствовать. Но права на чувства не распространяются. Диана словно потеряла дар речи и только смотрела, смотрела на него.

– Жениться? – глухо проговорила она наконец. – Ты?

Мужчина кашлянул:

– Ну, все чуточку сложнее.

– Кэм!

Одна темная бровь лукаво приподнялась.

– Считай, это метафора.

– Метафора?! – Кэм просто сводит ее с ума. Она покачала головой: утро еще не наступило. Неподходящее время для словесных игр. – Может, объяснишь наконец, что происходит?

Он вздохнул:

– Скажем так: моя мама строит планы. Ей кажется, мне пора осесть.

– Действительно. – Диана глубоко вздохнула. Так женится он или нет? Она ничего не понимала и уже начинала сердиться. – И кто же эта счастливица?

Кэм посмотрел на нее туманным взглядом:

– Какая счастливица?

Ей захотелось запустить в него чем-нибудь. Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы сказать почти спокойно, а не прошипеть сквозь стиснутые зубы:

– Та, на которой твоя мать хочет тебя женить.

– А! – Он насупился, как будто не понимал, какое это имеет значение. – Конкретной кандидатуры нет. Есть набор девиц определенного ранга. – Он пожал плечами, провел пальцами по волосам. – Мама собирается выпускать их на меня одну за другой, а моя задача – соблазниться какой-нибудь и соблазнить ее.

Диана снова вздохнула. Такой глупой беседы ей уже давно не случалось вести. Больше всего ей хотелось в эту минуту столкнуть Кэма в озеро. Как он посмел вернуться сюда, разбудить прежние чувства, прежние несбыточные мечты, а потом стукнуть ее по голове этими марьяжными планами? Это что, шутка? Или он просто хочет помучить ее?

Но в глубине души она знала – на самом деле все не так. Он ведь представления не имеет о ее истинных чувствах к нему. И это, наверное, хорошо, несмотря на то, в каком она оказывается положении.

Чтобы не выдать себя, она отвернулась и стала смотреть на освещенное луной озеро. Забавно. Кэм вернулся, и она тут же снова стала маленькой нищей злючкой-колючкой, для которой он был опорой и защитой. Многие годы он охранял ее и помогал ей. А она мечтала, что однажды, кода они вырастут, он заметит, что она больше не девочка, она стала женщиной.

Диана подавила вздох. Это лишь глупая мечта. Он принадлежал к другому миру, а к ней спускался, когда ему так хотелось. Иными словами, он недоступен. А если бы и был доступен – все равно. То, что она с собой сделала, убило бы всякую надежду. Пора уже видеть вещи такими, какие они есть.

– Скажи честно, – проговорила она, – ты вернулся потому, что твоя мать так захотела?

– Примерно, – ответил Кэм, глядя на нее не совсем ясными глазами.

Диана покачала головой:

– Кто ты такой и что ты сделал с настоящим Кэмом Ван Кирком?

– Ты не веришь, а? – Он старался смотреть на нее в упор и не мог: слишком много выпил. И упавшая на глаза прядь волос не помогала делу. Таким слабым она никогда его раньше не видела. – На самом деле, – пробормотал он, – я тоже не верю.

– Что все это значит?

– Слушай, Ди, ты же знаешь, как бывает. Ты взрослеешь, начинаешь понимать, что в жизни действительно важно. И делаешь такое, о чем раньше и помыслить не мог.

Да, она знала, как это бывает. Но не могла до конца поверить. Только не Кэм, не тот юный бунтарь, который был ее кумиром многие годы.

– Что с тобой случилось, Кэм? – спросила она мягко, стараясь заглянуть ему в глаза.

Он шагнул к ней и протянул руку, пытаясь взять ее за подбородок. Она, удивленная, отстранилась и оттолкнула его руку. И от этого движения ее халат распахнулся, открыв округлившийся живот.

– Ух, – сказал он, отступая. Он посмотрел на ее живот, потом ей в лицо и тряхнул головой, словно желая прогнать кошмарное видение. – Что случилось с тобой?

– Ничего сверхъестественного, – ответила она, быстро запахивая халат. – Это случается часто. Или ты раньше не замечал?

Некоторое время Кэм хмуро смотрел на нее, нарочно избегая задерживать взгляд на средней части ее фигуры.

– Ты что, взяла да выскочила замуж? Или как? – пробормотал он смущенно.

Она отвернулась, избегая его сердитого взгляда. А ему вдруг стало ясно, что значит для него такой поворот дела. Он не хотел, чтобы она была замужем. Будь на то его воля, он не хотел бы, чтобы она была беременна, хотя этого уже не изменить. Но замужем – нет!

Если она вышла замуж, он немедленно уедет и, наверное, на сей раз уже никогда не вернется.

И как он раньше не подумал, что это может случиться? Ему почему-то казалось, он найдет ее здесь такой же, какой оставил. Но жизнь-то идет, все меняется. Десять лет прошло как-никак.

– Нет, Кэм, – сказала Диана спокойно. Она плотнее запахнула халат и стала смотреть на озеро. – Нет, я не замужем.

Фу, просто гора с плеч. С его стороны это очень эгоистично, но поделать он ничего не мог. Однако некоторые вопросы еще остаются: тут должен быть замешан мужчина. Кэм крепко сожмурил глаза и постарался мыслить трезво.

– А кто папаша? Я его знаю?

Диана покачала головой:

– Это не важно.

Он пожал плечами:

– Дело твое. Как я понимаю, ты хочешь все решать сама. А справишься?

Она посмотрела на него, и ее лицо вдруг осветила мимолетная улыбка.

– Порядок, Кэм. Я справлюсь.

Что-то шевельнулось у него внутри. Восхищение? Сожаление? Он был слишком пьян, чтобы понять. Диане, которая тогда оставалась тут, он был нужен во многих отношениях. В этом отношении – не так сильно, что, вероятно, хорошо. Хорошо? Если бы он мог мыслить ясно, он, может, сумел бы ответить на этот вопрос.