Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

ГЛАВА 23

Клуб «Хорошее поведение»

Дождик шел весь день — легкий, ласковый, красивый весенний дождик, который, казалось, шептал о появившихся перелесках и пробуждающихся фиалках. Весь день гавань, залив и прибрежные луга смутно виднелись сквозь жемчужно-серую дымку. Но к вечеру дождик прекратился, а дымку ветром унесло в море. Облака усеяли небо над гаванью, словно маленькие огненные розочки. Вдали, за гаванью, на фоне буйного великолепия бледно-желтых нарциссов и красного клевера темнели холмы. Огромная серебристая вечерняя звезда стояла над гаванью, словно страж. Свежий, веселый, недавно поднявшийся ветерок приносил из Долины Радуг смолистый запах хвои и мокрого мха. Ветерок тихонько напевал в старых елях вокруг кладбища и трепал великолепные кудри Фейт, которая сидела на надгробии Хезекаи Поллока, обняв одной рукой Мэри Ванс, а другой — Уну. Напротив них на другом могильном камне сидели Карл и Джерри, и все они были полны озорства после долгого дня, проведенного взаперти из-за дождя.

— Воздух прямо-таки сияет, правда? Так хорошо его промыло дождем, — сказала Фейт радостно.

Мэри Ванс взглянула на нее мрачно. То, что Мэри знала или воображала, будто знает, давало ей все основания считать, что Фейт слишком уж весела и беззаботна. Мэри собиралась высказаться… и высказаться прежде, чем отправиться домой. Миссис Эллиот послала ее со свежими яйцами в дом священника и разрешила задержаться там не дольше получаса. Эти полчаса почти истекли, так что Мэри, решительно вытянув поджатые под себя и затекшие ноги, неожиданно сказала:

— Что там воздух… Послушайте-ка, что я вам скажу. Вам надо срочно исправляться — непременно надо. Вы ужасно ведете себя этой весной. Я пришла сюда сегодня специально, чтобы вам это сказать. Что о вас рассказывают — просто ужас!

— Да что мы такое на этот раз сделали? — воскликнула Фейт в изумлении, снимая руку с плеча Мэри. Губы Уны задрожали, а ее чувствительная душа замерла. Мэри всегда высказывалась с такой жестокой прямотой. Джерри вызывающе засвистел. Он хотел показать Мэри, что не желает слушать ее поучения. Уж ее-то их поведение никак не касается. Какое она право имеет выговаривать им за их манеры?

— Что вы такое сделали? Да вы все время что-нибудь такое делаете, — продолжила Мэри. — Как только разговоры о вашей очередной выходке затихают, вы тут же выкидываете какой-нибудь новый номер, и все опять говорят только о вас. Мне кажется, вы понятия не имеете, как должны вести себя дети священника!

— Может быть, ты нам об этом расскажешь, — предложил Джерри с убийственным сарказмом.

Сарказм не произвел на Мэри впечатления.

— Я вполне могу рассказать вам, что произойдет, если вы не научитесь себя вести. Приходское собрание попросит вашего отца подать в отставку. Вот так-то, мистер Джерри-всезнайка. Вдова Алека Дейвиса прямо сказала это миссис Эллиот. Я сама слышала. Я всегда навостряю уши, когда миссис Дейвис приходит к чаю. Она сказала, что вы все становитесь все хуже и что, хотя ничего иного и нельзя ожидать от детей, которых некому воспитывать, вряд ли прихожане захотят долго с этим мириться и надо что-то делать. Методисты не перестают хохотать над вашими выходками, а это задевает чувства пресвитериан. Она говорит, что вам нужна хорошая порция березовой розги. Боже мой, если бы от порки люди делались лучше, я уже давно была бы святой. Я это вам говорю не потому, что хочу вас обидеть. Мне вас жаль, — Мэри сумела вложить в эти слова безмерное снисхождение. — Я-то понимаю, что у вас мало шансов исправиться при сложившемся положении. Но другие, в отличие от меня, не так охотно принимают это в расчет. Мисс Дрю говорит, что в прошлый раз Карл пришел на занятия в воскресную школу с лягушкой в кармане и что она прыгнула, когда мисс Дрю слушала ответы. Мисс Дрю говорит, что не хочет больше преподавать в вашем классе. Почему ты не держишь своих носикомых дома?

— Да я сразу же затолкал ее обратно в карман, — сказал Карл. — Она никому не причинила вреда — бедная маленькая лягушечка! И очень хорошо, если эта противная Джейн Дрю откажется от нашего класса. Терпеть ее не могу. У ее собственного племянника лежал в кармане кусок грязного табака, и он предлагал всем дать пожевать, пока староста Клоу читал молитву. Я думаю, это похуже, чем лягушка.

— Нет, лягушки хуже, потому что никак не ждешь увидеть их в школе. Они вызывают больше суматохи. И к тому же ее племянника не уличили в том, что он жевал табак… А вдобавок это соревнование в молитвах, которое вы устроили на прошлой неделе, — оно вызвало ужасный скандал. Все только об этом и говорят.

— Блайты участвовали в соревновании наравне с нами, — воскликнула Фейт негодующе. — И вообще это соревнование Нэн Блайт придумала. А Уолтер получил приз.

— Ну, все равно идею приписали вам. Все было бы, пожалуй, не так плохо, если бы только вы не устроили это соревнование на кладбище.

— Мне кажется, что кладбище — самое подходящее место для того, чтобы помолиться, — возразил Джерри.

— Дьякон Хазард проезжал мимо, когда вы молились, — сказала Мэри, — и он видел и слышал тебя, когда ты стоял, сложив руки на животе, и громко стонал после каждой фразы. Он решил, что ты именно его передразниваешь.

— Так оно и было, — заявил ничуть не обескураженный Джерри. — Только я, разумеется, не знал, что он проезжал мимо. Такое уж неудачное совпадение. Я не молился по-настоящему… знал, что мне ни за что приз не получить. Так что я просто решил воспользоваться случаем и развлечься. Вот Уолтер Блайт умеет здорово молиться. Он молится не хуже нашего папы.

— Из нас четверых только Уна действительно любит молиться, — заметила Фейт задумчиво.

— Что ж, если молитвы так возмущают людей, мы не должны молиться, — вздохнула Уна.

— Ерунда! Молитесь, сколько хотите, только не на кладбище… и не превращайте это в забаву. Вся беда в том, что вы сделали из молитвы игру… ну и в том, что пьете чай на могильных плитах.

— Мы не пили чай.

— Ну тогда, наверное, пускали мыльные пузыри. Что-то вы точно делали. На той стороне гавани люди уверяют, будто вы пили чай, но я готова поверить вам на слово, что это не так. Но вы использовали надгробие как стол.

— Ну, Марта не позволила бы нам пускать мыльные пузыри в доме. Она была ужасно сердита в тот день, — объяснил Джерри. — А из этой каменной плиты вышел такой отличный стол.

— А до чего пузыри получались красивые! — воскликнула Фейт, и ее глаза засияли при этом воспоминании. — В них отражались деревья, и холмы, и гавань, и казалось, что это маленькие сказочные миры, а когда мы стряхивали их с трубочек, они улетали с нашего холма в Долину Радуг.

— Все полетели туда, кроме одного, который поднялся вверх и лопнул на шпиле методистской церкви, — добавил Карл.

— Я рада, что мы хоть один раз получили такое удовольствие, прежде чем узнали, что пускать мыльные пузыри нехорошо, — сказала Фейт.

— Да не было бы в этом ничего плохого, если бы вы пускали их на лужайке, — нетерпеливо сказала Мэри. — Я, похоже, не в силах вколотить в ваши головы хоть каплю здравого смысла. Вам тыщу раз говорили, что вы не должны играть на кладбище. Методисты очень чувствительны на этот счет.

— Мы забываем, — печально вздохнула Фейт. — А лужайка перед домом такая маленькая… и там столько гусениц… и кустов полно, и всего остального. А бегать все время в Долину Радуг мы не можем… так куда же нам деваться?

— Людей возмущает то, что вы делаете на кладбище. Было бы ничего, если бы вы просто сидели тут и тихо разговаривали — вот как мы сейчас. Ну, не знаю, что из этого всего выйдет, но знаю, что староста Уоррен собирается поговорить об этом с вашим папашей. Дьякон Хазард — его родственник.

— Я не хотела бы, чтобы они из-за нас беспокоили папу, — сказала Уна.

— Ну, люди считают, что ему следовало бы самому немного больше беспокоиться о вас. Я-то так не считаю… я его понимаю. Он сам в некоторых отношениях ребенок… вот он кто, и ему так же отчаянно, как вам, нужен кто-нибудь, кто приглядел бы за ним. Что ж, может быть, скоро у него и появится кое-кто, если то, что болтают, не вранье.

44
{"b":"134829","o":1}