— Тот, кто принадлежит к чародеям света, не может избрать себе одно занятие на всю жизнь, Эбби, — покачал головой Мендини. — Ты же знаешь, мы живем долго, очень долго. Актеры всегда на виду, и если бы сэр Чедвик сотни лет подряд с успехом выступал на сцене, людям это показалось бы подозрительным. Поэтому примерно каждые шестьдесят лет мы на время оставляем театральные подмостки и выбираем какую-нибудь другую профессию. В последний раз сэр Чедвик решил стать военачальником.

— Понятно, — протянула Эбби. — А мне очень хотелось бы знать, что произошло с ребенком, которого чародеи тьмы похитили у людей, заменив его сэром Морденом Хардкастлом.

— В архивах министерства совпадений наверняка есть сведения о его судьбе, — заверил сэр Чедвик. — Возможно, завтра, если у нас останется время, мы с тобой отыщем соответствующие документы.

— А разве я поеду в Лондон вместе с вами? — удивилась Эбби.

— Да, думаю, сейчас тебе лучше быть рядом со мной, — кивнул сэр Чедвик.

— Мы отправимся на лодке атлантов?

— Вряд ли, — возразил сэр Чедвик. — Лодка может понадобиться капитану Старлайту и Мендини. Отправимся поездом.

Он обернулся к Мендини и добавил:

— Надеюсь, друг мой, вы не откажетесь заменить нас с Эбби во время завтрашнего представления? Боюсь, мы можем задержаться в Лондоне.

— С удовольствием, — откликнулся Мендини. — Я всегда рад случаю блеснуть своим талантом перед публикой.

Высоко, под самым потолком, к их разговору прислушивался огромный паук Баал.

Вечером того же дня Спайк, Мендини и капитан Старлайт уселись в первом ряду, чтобы насладиться искусством Эбби и сэра Чедвика.

Первым номером в программе шли пение и танцы. За ним следовала одноактная пьеса, сочиненная сэром Чедвиком, мелодрама под названием «Дитя спасает отца-пьяницу». После того как представление закончилось, друзья отправились за кулисы, чтобы поздравить артистов.

— Ты играла просто потрясающе, Эбби, — заявил Спайк. — Особенно мне понравилась сцена, когда ты забрала у сэра Чедвика бутылку джина и разбила ее.

— Спасибо, Спайк, — улыбнулась Эбби. — Но, честно говоря, все это заслуга сэра Чедвика. Я только открываю рот, и слова вылетают сами собой.

— Глупости, дитя мое, — возразил сэр Чедвик, просовывая голову в двери гримерной Эбби. Он по-прежнему был в гриме, с огромным накладным носом и бородой. — Ты прирожденная актриса. Уж кто-кто, а я способен различить настоящий талант.

Тут к нему подошел Джон Железный Кулак и похлопал по плечу.

— Я подал капитану Старлайту и мистеру Мендини шампанского в вашу гримерную, как вы приказывали, сэр, — сообщил он. — А у служебного входа вас дожидается молодая леди. Хочет с вами поговорить. Сказать ей, чтобы уходила?

— Ни в коем случае, Железный Кулак, спасибо, — покачал головой сэр Чедвик. — Я ждал ее.

— Наверное, прежде чем выйти к ней, вы переоденетесь и снимете грим?

— Нет, — отрезал сэр Чедвик. — Я пойду к ней прямо так.

Сэр Чедвик направился к служебному входу, где, как он и рассчитывал, его ожидала Хильда Блубелл из прошлого. Пирс опустел, все зрители вернулись в город. В лунном свете морская гладь отсвечивала серебром.

Хильда выглядела смущенной и немного растерянной.

— Я очень признательна вам, мистер Стэнхоуп, за то, что вы согласились со мной встретиться, — выпалила она. — Извините, что осмелилась вас побеспокоить, но мне необходим ваш совет. Словно какая-то неведомая сила заставила меня прийти сюда!

— Вы поступили совершенно правильно, моя дорогая, — с ободряющей улыбкой произнес сэр Чедвик.

Он-то прекрасно знал, в чем тут дело. Ведь не далее как сегодня утром он, зайдя в магазин, украдкой бросил в Хильду щепотку Ледяной Пыли.

— Дело в том, что больше всего на свете я хочу стать актрисой, — немного успокоившись, продолжала Хильда. — И хотела спросить, что вы мне посоветуете?

Сэр Чедвик устремил на нее изучающий взгляд. В лунном сиянии Хильда казалась особенно красивой. Магистру отчаянно захотелось сжать ее в объятиях. Однако вместо этого он вытащил блокнот и нацарапал в нем несколько слов. Потом вырвал листок, сунул его в конверт и незаметно для Хильды добавил туда крупинку Ледяной Пыли.

— Вот что я вам посоветую, — сказал он. — Завтра же отправляйтесь в Лондон. И отдайте это письмо мистеру Майклу Диллану, управляющему театра «Альгамбра» на Шефтсбери-авеню. Он мой старый товарищ и, разумеется, не откажется выполнить мою просьбу и принять вас в труппу.

Хильда переводила изумленный взгляд с сэра Чедвика на конверт. Она была так счастлива, что не могла произнести ни слова.

— Но помните, дорогая, выступать на сцене — тяжелый труд, — мягко предостерег сэр Чедвик.

— Меня не пугают трудности, — внезапно обретя голос, воскликнула Хильда. — Я готова работать сколько угодно. Ведь я всю жизнь мечтала стать актрисой. И вот моя мечта…

Внезапно она осеклась, и тень тревоги пронеслась по ее лицу.

Сэр Чедвик поймал ее растерянный взгляд и моментально догадался о причине беспокойства.

— У вас нет денег на билет до Лондона, не так ли? — спросил он.

— Ничего, я постараюсь где-нибудь занять, — смутившись, пробормотала Хильда. — Как-нибудь доберусь.

Сэр Чедвик пошарил в кармане и извлек оттуда пятифунтовую купюру.

— Этого вам хватит на билет, номер в отеле и завтрак, — сказал он.

— Но я не могу принять у вас деньги, — еле слышно прошептала Хильда. — Вы и так были слишком добры ко мне…

— Когда-нибудь, в будущем, вы непременно вернете мне долг, — покачал головой сэр Чедвик и погладил девушку по руке. — Желаю вам удачи, Хильда. Спокойной ночи.

Хильда уже отошла на несколько шагов, но вдруг обернулась.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — спросила она.

— Просто догадался, — крикнул сэр Чедвик. — Вы похожи на одну мою знакомую девушку по имени Хильда.

Счастливая, Хильда наградила его сияющей улыбкой и поспешила прочь, освещенная лунным светом. Сэр Чедвик долго смотрел ей вслед.

Тем временем та Хильда, которую похитил Вулфбейн, наконец пришла в себя. Ее заставил очнуться отвратительный запах. Еще не открывая глаз, девушка поняла, что находится среди чародеев тьмы. Вулфбейн напоил ее сильным снотворным зельем, и все время, прошедшее с момента похищения, Хильда была без сознания.

Только сейчас она стряхнула сонное оцепенение. Все, что Хильда могла вспомнить, — это злобное лицо Вулфбейна и призрачный экипаж. Затем наступила темнота. Очнувшись, она почувствовала, что глаза закрывает повязка, а руки и ноги привязаны к стулу.

Кто-нибудь другой в подобных обстоятельствах впал бы в панику. Но гнев, овладевший Хильдой, был так силен, что не оставил места страху. Она не стала тратить силы на попытки вырваться и заставила себя сидеть неподвижно.

Вряд ли чародеи тьмы хотят ее убить, решила Хильда. Они могли бы сделать это, не откладывая и долгий ящик. Если ее похитили, значит, она им необходима. А следовательно, у нее еще есть время и можно что-нибудь предпринять.

Хильде так отчаянно хотелось есть и пить, словно она провела без сознания несколько лет. Но, как ни странно, девушка и не думала отчаиваться.

Все чародеи света владеют магией, но помимо этого каждый из них обладает и другими необычными способностями. Хильда умела разговаривать с птицами. И теперь она почувствовала, что где-то рядом находится добрая сила. Хильда мысленно позвала на помощь.

Через несколько минут сверху раздалось постукивание, а потом что-то с грохотом упало на пол. Кто-то потянул за повязку на глазах Хильды. Мгновение спустя тряпка соскользнула с ее глаз, и Хильда увидела, что на столе напротив сидят две совы-сипухи.

— Спасибо вам, милые друзья, — сказала Хильда, и обе совы приветственно заухали.