Где-то к четырем часам ночи количество перебило качество, то есть вино преодолело барьер из вкусной и здоровой пищи и добралось, наконец, до мозгов адмирала. С трудом добравшись до койки, Волков забылся тяжелым сном и не услышал сигнала тревоги, поданного сторожевой системой час спустя. Он тогда и подумать не мог, что пара лишних рюмок перевернут его жизнь…

Везение капитана Вильямса заключалось в том, что к острову он подошел уже после того, как Волков вернулся, ибо в противном случае корабль вместе со всем экипажем был бы потоплен береговыми батареями. Программа, заложенная Волковым в компьютер, не допускала двойного толкования — любое судно, приблизившееся в его отсутствие к острову ближе чем на три мили, подлежало уничтожению. Однако сам Волков никогда не отказывал в помощи терпящим бедствие, и бриг, едва держащийся на воде и явно неспособный выдержать надвигающийся шторм, в его присутствие вполне мог рассчитывать здесь на убежище и ремонт. С другой стороны, везение, а может, невезение Лысого Джека заключалось в том, что вдрыбадан пьяный адмирал проспал сигнал тревоги. Его корабль, за исключением сломанной мачты, не имел особых повреждений и поэтому, проснувшись вовремя, адмирал вероятнее всего подал бы предупредительный сигнал, а после этого открыл бы огонь, посмей фрегат не подчиниться. Зная характер капитана «Морского дьявола» и его полное незнание сигнальной системы, принятой в Российском ВМФ, можно смело предположить, что карьера знаменитого пирата оборвалась бы именно здесь, у входа в южную бухту.

Как бы то ни было, контр-адмирал Волков позорно проспал и не видел, как с бросившего в бухте якорь брига на шлюпках перебирались на берег люди, как они перетаскивали сундуки с оружием и наиболее ценными вещами и тащили их прочь от берега, а проснулся он лишь спустя минут сорок, разбуженный артиллерийским залпом — это капитан Вильямс, оставшийся на судне с десятком матросов, в упор отсалютовал входящему в бухту фрегату из девяти орудий.

Канонада, в отличии от сирены, разбудила Волкова мгновенно. Не обращая внимания на слабость в ногах и сильнейшую головную боль, он в одних трусах примчался в пост управления, где и смог наблюдать гибель отважного капитана и его товарищей — они пытались, пользуясь замешательством пиратов, добраться до берега, но одно из пущенных им вслед ядер угодило прямо в шлюпку. После этого пираты в свою очередь высадились на берег, причем сделали это очень быстро. Заторможенная реакция подвела Волкова, и прежде чем он успел что-либо предпринять, на берег высадилось человек пятьдесят. Сгоряча он хотел расстрелять оба корабля, рискнувшие устраивать сражение в его вотчине, а потом поодиночке перебить высадившихся, но потом подумал и просмотрел данные компьютера, который сообщил ему, что с двух кораблей высадилось более двухсот человек. Даже с больной головой он моментально пришел к выводу, что, чем устраивать драку с непредсказуемым концом, проще подождать, пока они сами не перебьют друг друга и потом утопить уцелевших вместе с их кораблем. Проверив состояние базы и убедившись, что все люки как на берегу, так и на кораблях надежно задраены, он успокоился, принял лекарство от головной боли и отправился спать, предоставив пришельцев своей судьбе.

Джейн со всех ног бежала по горной тропе, думая лишь о том, как бы не сорваться в пропасть или не сломать ногу, поскользнувшись на влажных камнях и в тысячный раз благодаря Бога за то, что одета не в платье, а в сшитый специально для поездки мужской костюм. В свои четырнадцать лет она отличалась ясным и гибким умом и, имея благодаря отцу некоторый опыт морских путешествий, прекрасно знала, как неудобно бывает в море женщине, поэтому и заказала себе мужскую одежду. Теперь крепкие башмаки стучали по камням, легкий камзол не стеснял движений и у Джейн были все шансы уйти от двух преследующих ее пиратов, чей топот позади постепенно отдалялся.

Пираты напали на них внезапно, ночью, когда уставшие за день беглецы расположились на ночлег. Теперь Джейн понимала, какой ошибкой было разжигать костер, но тогда им, вымотавшимся за день, голодным и мокрым, это показалось замечательной мыслью. Они сидели у костра, разведенного посреди поляны, жевали мясо, которое захватили с корабля, радовались своему спасению, удивлялись отсутствию на острове Дьявола комаров и гнуса, и никому даже в голову не пришло, что пираты уже сняли часовых и окружили их.

Атака пиратов была абсолютно внезапной. Залп из мушкетов смел большую часть мужчин, поэтому защищаться было, в общем то, некому. Пираты из кустов толпой бросились на поляну и Джейн была единственной, кому удалось скрыться — она лежала чуть в стороне и успела сразу откатиться в темноту…

Она уже почти поверила в спасение, когда узкая тропа внезапно кончилась. Джейн оказалась вдруг на небольшой каменной площадке, нависающей над большой, скудно освещенной луной бухтой. И всю бухту заполняли корабли — маленькие, много меньше «Короля Ричарда», и огромные, которым мачты брига не достали бы и до фальшборта. Корабли замерли на гладкой, как зеркало, поверхности воды, и сверху их освещала луна, а снизу слабо фосфорецировала вода, наполненная мириадами морских микроорганизмов. И все корабли были мертвы — ни одного человека не было на широких, как футбольное поле, палубах, ни одного лучика света не пробивалось из иллюминаторов. Это было великолепное и в то же время мрачное, зловещее зрелище. Впрочем, на это Джейн в тот момент внимания не обратила — камень выскользнул у нее из под ноги и она, не удержавшись, с отчаянным криком сорвалась с обрыва вниз, прямо на торчащие из воды у самого берега камни.

Говорят, что перед смертью перед глазами человека проходит вся его жизнь. Правда это или нет, Джейн так и не узнала — прежде, чем она успела что-либо вспомнить, наперерез ей с площадки метнулась стремительная темная фигура, и ее правое запястье вдруг оказалось оплетено крепкими пальцами. Затем последовал страшной силы рывок, рука мгновенно онемела, но падение в пропасть прекратилось.

Подняв глаза, Джейн увидела подхватившего ее человека. Он висел, вцепившись левой рукой в торчащую из отвесной скалы скобу, а правой держал ее. Лицо его было скрыто в тени и Джейн не смогла его рассмотреть, зато она очень хорошо почувствовала огромную силу этого человека. Вместо того, чтобы подтянуть ее к одной из многочисленных скоб, торчащих тут и там из гранита, он внезапно одним мощным рывком подбросил ее вверх и вышвырнул обратно, на площадку.

Упала Джейн неловко, больно ударившись спиной о камни, но гораздо худшим были руки, сразу схватившие ее за плечи и хрипловатый голос, явно принадлежащий одному из пиратов, который удовлетворенно произнес:

— Попалась, птичка!

Подняв Джейн за воротник и держа ее на весу, пират весело ухмыльнулся и скомандовал своему спутнику:

— Эй, Дик, сходи посмотри, что там!

Пират, которого назвали Диком, высокий и толстый человек со сломанным носом, шагнул вперед и наклонился над обрывом. То, что он увидел, было последним в его жизни, и рассказать своим товарищам об увиденном он уже не успел, потому что протянувшаяся снизу рука как клешней сжала ему ногу и резко дернула. Громко вскрикнув, потерявший равновесие пират рухнул с обрыва вниз.

Дальнейшее произошло очень быстро. Из под обрыва стремительно, будто вытолкнутый могучей пружиной, выпрыгнул человек в черном. Пират, державший Джейн, отшвырнул ее в сторону, а правой рукой выхватил из-за пояса нож. Прежде чем странный спаситель Джейн успел повернуться к нему, пират ударил его ножом в грудь, но тот успел отшатнуться вправо и нож вонзился в левое плечо. Сразу же вслед за этим великан — а незнакомец был на голову выше пирата, хотя последний был очень высоким и крупным мужчиной — схватил пирата правой рукой за горло и сжал с такой силой, что Джейн услыхала, как с треском ломаются шейные позвонки. Подхватив разом обмякшее тело за пояс, незнакомец одним движением швырнул его со скалы вниз и только после этого повернулся к Джейн.