ХАДСОН. Им это зачем? Выходит, груз мирный. Пусть восстанавливают, для вас стараются. Нам это не интересно.
ГРИН. Для репортажа нужен бой, перестрелка, взрывы. Эффектное зрелище, несколько русских пленных.
МУХАММЕД-ШАХ. На будущей неделе планируется крупная операция под Джелалабадом. Советую туда поехать. Там можно будет снять настоящее кино.
АББАС-ХАН. И в ущелье Кара-су найдется, что снимать корреспондентам. Будут и пленные, обещаю.
ХАДСОН. Сказали, караван сопровождает отряд Наджибулы, а русские?
АББАС-ХАН. И русские будут. Пленные будут.
ГРИН. Долго задерживаться не собираемся. Если большой костер устроите, что-то получится.
ЗУХУР. Про пленных не договаривались. С русскими дороже.
ХАДСОН. Наша компания перед расходами не стоит.
МУХАММЕД-ШАХ. (Зухуру). Заплатят тебе.
ГРИН. Нужна стрельба, взрывы, раненные, и, конечно, красивый антураж: горы, ущелье.
АББАС-ХАН. Все будет.
З а т е м н е н и е
Неширокое ущелье, выходящее к шоссе. Высокие отвесные горы, вдали белеют снежные вершины. Несколько глинобитных мазанок — дувалов, притулившихся к скалам, словно ласточкины гнезда. Крыша одного — двор следующего жилища. Несколько чахлых деревьев. Тишина нарушается гулом подъезжающих БТР и тяжелых грузовиков, голосами солдат.
Во двор входят двое саперов — ефрейтор Новиков и рядовой Титов. Натренированными движениями щупом миноискателя они проверяют закутки двора, обходят дом, заглядывают вовнутрь.
ТИТОВ. Если какая банда собирается напасть на караван, лучшего места не придумать. И нам встретить их удобно. Внизу арык, дома пустые. До шоссе несколько минут. Сверху страхует взвод Бевзенко.
НОВИКОВ. Наши знают, где ждать духов. Место знакомое. Не представляешь, сколько здесь наших полегло прошлой зимой! Зачищали кишлак от духов, — рота наполовину поредела. Духи как тараканы появлялись в самых неожиданных местах. Между дувалами и ярусами у них прорыты подземные ходы — кяризы. Пустить отравляющий газ — всех бы выкурили, но нельзя — конвенцию о неприменении подписали. Вот духи и положили половину роты. Вылезут из подземелья — выпустят очередь в спину и снова под землю. А мы, три недели как окончили "курс молодого бойца", еще пару дней в Ташкенте — и сразу сюда. Что мы, пацаны, умели, если рожка автоматного не успели расстрелять? Ни опыта, ни реакции. Чеку из гранаты выдернуть не все умели. Один на моих глазах копался — копался и бабах — одни ноги остались, все остальное — кровавое месиво: куски мяса, кости, тряпки обгорелые. Головы так и не нашли — всю разнесло. Ужас! Позже насмотрелся и крови, и трупов развороченных, а тогда испугался.
ТИТОВ. (Испугался). Стой! Сигнал слабый. Так и есть. (Осторожно раздвигает камни и вытаскивает большой закопченный казан. Новиков хохочет). Чего ржешь, запросто могли подложить. Вспомни, как дембель Ковров подорвался.
НОВИКОВ. Да здесь все перепахано! После зачистки, все проверили. Надеялись, мирные дехкане вернутся. С тех пор здесь никто не живет, кишлак пустой, все заросло.
ТИТОВ. Может, хибару еще раз осмотрим? Обратил внимание, вход у неё не по-ихнему, спереди. Запросто где-то подарочек ждет. Не оставят духи такой дом.
НОВИКОВ. Послужишь с моё, меньше бздеть будешь. Молодой еще.
ТИТОВ. Замполит говорил, где-то в этом районе есть кишлак, духи там профилакторий устроили. Отдыхают после каждого нападения. Кто знает, может в этом кишлаке?
НОВИКОВ. Ага, рядом с дорогой. Да здесь людей полгода не было! Посмотри, как все запылено, ни каких следов присутствия человека!
Входят несколько солдат, старшие лейтенанты Максимов и Бевзенко.
НОВИКОВ. Товарищ ст. л-т! Задание выполнено, мин не обнаружено. Прошли всю улицу.
МАКСИМОВ. Вольно! Какая здесь улица… Свободны пока. (Саперы уходят. К Бевзенко). Нормальный плацдарм? Двое суток проведем с комфортом. Можно будет провести занятия с молодыми.
БЕВЗЕНКО. Тебе всегда везет, у меня на горе не разгуляешься. Боюсь, и у тебя комфорта не будет. Сюда прислали не отдыхать и не занятия проводить с молодыми.
Через сцену проходит еще группа солдат. Кто-то заходит в дувал, другие располагаются отдыхать прямо на земле. Офицеры садятся на обломок скалы, разворачивают карту.
МАКСИМОВ. Отсюда банде появиться невозможно, если с этого распадка… Ты накроешь сверху, мы встретим в лоб. Большой банде неоткуда быть. Комбат считает весь наш рейд — предосторожностью. Не могли отказать афганцам… Жаль, прямая радиосвязь с тобой не проходит.
БЕВЗЕНКО. Нижний пост продублирует, а с ним связь нормальная. (Включает рацию, что у него, как и у Максимова, висит через плечо). — Гора! Гора! Я Второй, прошу на связь!.. Я Второй! (После небольшой паузы слышим рацию второго поста) — Второй! Второй! Гора вас не слышит, я Сова Один. С Горой работаю устойчиво. Что передать? Я Сова Один, как поняли?
БЕВЗЕНКО. Я Второй! Сова Один, вас понял, спасибо! До связи! (Максимову). Выступ скалы мешает прямой связи. Может, протянем все-таки телефон?
МАКСИМОВ. Заварухи не будет — не понадобится, а случись, на голой вертикальной скале провод не спрячешь — порежут. Придется поддерживать связь через Сову Один, как решили.(Подзывает ст. сержанта Медведева). Свободным от наряда разреши спуститься к арыку, пусть помоются, займутся стиркой и отдыхают.
На террасе второго яруса, над площадкой, где расположился отряд Максимова, появляются несколько афганских солдат и Далила. Она поднимается еще выше, на крышу дувала, затем спускается. Наши солдаты настороженно встречают её появление.
МАСЛОВ. Не нравится мне афганка, не похожа на местных. Такую кралю и в Кабуле не часто встретишь. Где женщина, хорошего не жди.
ИСМАИЛОВ. Не узнал? Школу в Кабуле строили, она с комиссией приезжала.
ВАСЕНКО. Он в санчасти сачковал, когда на школе пахали.
МАСЛОВ. Тебе так посачковать!
БОРИСОВ. (Маслову) Олег, может, ее ЦРУ из Пакистана заслало соблазнить наших офицеров? Тайны военные выведать.
ВАСЕНКО. А что? В натуре. Мало на нашей памяти аскеров перебежало к духам? Не верю я духам, а уж женщине. Красивой, тем более.
МАСЛОВ. Бевзенко увивается вокруг нее. Надоели наши чекистки, вот и переключился на афганку.
ВИХРОВ. Не Бевзенко! Наш Максим старается охмурить!
КОРСУНСКИЙ. А где в нашем полку чекистки?
БОРИСОВ. Салага! Полгода на базе и не хрена не видишь. Чекистки — бабы русские, что за чеки обслуживают офицеров.
ВАСЕНКО. Невмоготу будет, и ты можешь подвалить. С офицеров тысячи берут, а рядовым скидка. И за полтысячи дают.
КОРСУНСКИЙ. Смеешься? Я всего восемь чеков получаю.
МАСЛОВ. Ну и дурак! В твоих мастерских столько всего! Толкни афганцам что-то, и будут башни. И на девок хватит, и шмотье приобретёшь.
ИСМАИЛОВ. Чему учишь салагу!
ВАСЕНКО. Шмотки ему ни к чему, дембеля все равно отнимут, а вот баб мог бы купить всем нам.
ИСМАИЛОВ. Язык без костей и болтаете. Послушали бы ваши родители и девушки.
МАСЛОВ. Афганка, правда, что надо! Трахнуть — память на всю жизнь.
ИСМАИЛОВ. Тебе бы лишь трахнуть. Она и на три метра тебя не подпустит. Не твоего поля ягодка. Вспомни, какие мужики в Кабуле её сопровождали, а как была упакована — вся в фирме! Отбрила Медведя, потом старлей наш пытался подкатиться и тоже отворот. Не с твоей рожей клеить такую женщину.
МАСЛОВ. На свою рожу посмотри! Видел бы, какие клёвые девчонки обхаживали меня! Городским сто очков вперед дадут. И на мотоциклах гоняют, и постоять за себя умеют. Перед самой службой, повестку уже принесли, вышла у нас в клубе потасовка с парнями из соседней деревни. Не помню уж, что там не поделили, но досталось бы мне и нашим крепко, не приди на помощь девчонки. Дашка моя с подругами разнесли клубные лавки, по дрыну в руки — и в помощь нам молотить чужаков.
ВАСЕНКО. (перебивает). И мы победили.
МАСЛОВ. Так влупили! Сколько служу, чужие носа не кажут в наш клуб.
