– А! А! А! – кричал он, забежав в черное и гулкое пространство бывшего частного владения, которое еще долгое время, после революции и смерти старого маньяка Безумнова, как я узнал потом, служило людям плохоньким, но жильем – в нем было целых восемь квартир...

– Что? Что? Что? – кричал Колупаев, найдя вход по обваленной лестнице на второй этаж, который теперь был непроходим из-за досок, бревен и каких-то черт знает откуда взявшихся деревяшек. – Что, гады? Что, Вовик? Что, Демочка? Не ожидали? Где же ваши сгустки крови? Где же ваши упыри? Где же ваши пытки?

Вот примерно какие слова кричал Колупаев, давая страшных щелбанов совершенно опешившему от неожиданности

Вовику и сбивая с ног могучим ударом плеча побледневшего Демочку.

Все грозило обернуться очень плохо, ибо в таком состоянии Колупай мог просто растерзать обоих друзей и вместо упыриных показать им наши обычные дворовые пытки, которыми мы пытали немцев, попавших в плен к партизанам, но тут Демочка захлопал глазами, странно улыбнулся и сказал:

– А хочешь кино посмотреть?

И вдруг я услышал впервые тишину этого дома. Такую большую и непонятную тишину.

– Что кино? Какое кино? – свирепо надвинулся на Демочку Колупаев, но тот церемонным жестом пригласил его к окну и мы все, разом, придвинулись к этому проему с его оторванными рамами, ржавыми гвоздями и прилипшими навсегда к стенам обрывками старых желтых газет. Придвинулись и застыли, как громом пораженные...

Не часто так вот происходит все сразу – объясняются неразгаданные прежде тайны, открываются вещи, о которых ты и не подозревал, а главное – жизнь поворачивается к тебе другим боком, и ты смотришь на нее, как на нового знакомого, от которого неизвестно еще чего ждать.

– Ой! – сказал я первым. – А что это?

– Не видишь, что ли? – осклабился Вовик.

В саду, заросшем низкими старыми яблонями, бегали девушки. Девушки, наверное, были малярами-штукатурами, которых в те годы, как, впрочем, и сейчас, было невероятное

в Москве количество, но тогда я об этом не думал, а просто смотрел, как они хохочут, убегая от игравшей с ними большой черной собаки. Хохочут, поправляя рассыпавшиеся волосы, подбирая юбки, хотя нет... некоторые были и без юбок. Стояла страшная, как я уже сказал, жара – и девушки в своем саду, конечно, загорали.

На них светило солнце. Ветер дул на их волшебные прозрачные тела. Зеленые и кислые яблоки-дички валялись у них под ногами. Трава стелилась под их босыми ступнями. Юбки, кофточки и другие предметы туалета в красивом художественном беспорядке лежали вокруг них.

Дом был приземистый, большой, с покатой крышей и трубой. Вокруг стоял сад – удивительно-нетронутый, заросший, дикий, словно лес с протоптанными тропинками от калитки к крыльцу и от крыльца к беседке. Девушки не просто бегали в саду, они его населяли, как какие-нибудь двуногие звери.

Спиной я почувствовал, как холоден старый безумновский дом с проваленными стенами – и слегка очнулся.

– Вот дуры, – застенчиво сказал Колупаев. – Чего они, а?

Содержание дальнейшего разговора я здесь пересказывать не могу. Вот и сейчас, спустя почти тридцать лет, пересказывать его мне стыдно.

Практически каждое произнесенное Вовиком и Демочкой тогда слово я не мог понять – и мне, пожалуй, требовался перевод с длинными объяснениями. Но я перевода не потребовал, а просто залез на окно и спрыгнул.

Трудно сказать, почему я не сломал ногу. Наверное, в этот день мне все-таки везло. Долго я лежал на чужой земле чужого двора и приходил в себя. А Вовик с Демочкой хохотали из окна.

Так я познакомился с райским садом. И увидел чужой двор.

Колупаев послушно шел за мной и оглядывался. Видимо, ему сильно хотелось вернуться.

А я был страшно рад увидеть опять свой родной двор. Вы даже не представляете, как я был этому рад.

...Жизнь Вовика и Демочки представилась мне с этих пор по-другому. Из одного старого дома они глазели на другой старый дом. Странные люди! Пытки, девушки, упыри и маляры-штукатуры, Вовик с Демочкой, голуби и голубятники – все слилось для меня тогда в один глупый и невнятный сон, который с тех пор иногда снился мне с удивительным постоянством. Я просыпался страшно рассерженный, гнусно ругая проклятый чужой двор, но вот беда – с тех пор он меня так и не оставляет. И часто-часто вижу я деревянный дом, куда меня ведут, ведут и никак не могут привести... И девушек, живущих в этом доме. На втором этаже.

А вот упыри с носовыми платками и перочинными ножичками во снах моих теперь уже не присутствуют.

Наверное, все это покажется вам смешным и глупым. Возможно, что вы будете правы, если просто пожмете плечами на этот мой рассказик и фыркнете равнодушно. Ну что ж...

Но далеко не всегда страстная любовь к родной земле и к родному народу, который проживает на этой земле, была у меня на высоте. Прямо скажем, иногда она была совсем не на высоте.

Особенно когда приходилось есть эту самую землю ртом.

А что поделаешь? Такой была традиционная пытка нашего двора! Можно было, конечно, и не есть. Но тогда приходилось еще тяжелее...

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.