Побаливали ребра, ныли позвоночник, поясница и все остальные кости-суставы. Гул машин резко стих — в рабочем режиме моторы поют свои романсы совсем тихо. Корабль выдержал испытание, пилот — тоже. Только пилот почему-то вдруг прочувствовал всю тоску своего одиночества. Удалой прорыв через смертельные вихри не вылечил рану в душе. Раны в душе вообще не лечатся лихими наскоками.

Система звезды Рубин оказалась на месте. Когда-то давно это светило почти не отличалось от Солнца, но состарилось и начало тускнеть, добавляя в спектр все больше красного цвета. Довольно большая — с Нептун размером — горячая планета крутилась по внутренней орбите, другой полугигант примерно тех же габаритов — по внешней, а между ними пристроилась богатая водой, кислородом и биомассой Верита.

Как положено, Корунд вывел «Кураре» на высокую орбиту и первым делом запустил серию спутников-ретрансляторов, чтобы обеспечить надежную связь и видеосканирование планеты. Спутники деловито растопырили уши антенн и крылышки солнечных батарей, а также выпучили глазки телеобъективов. Уже через три витка были готовы точные карты Поющего Квадрата. К сожалению, все снимки изображали только дикий ландшафт — сильно пересеченное плоскогорье, поросшее клочьями леса и прорезанное многочисленными речками. Таинственные сигналы, о которых рассказывал Гродзинский, зафиксировать не удалось, хотя приемники корабля прослушивали все диапазоны электромагнитных и гравитационных излучений.

Зондаж Вериты вообще не выявил явных признаков объектов искусственного происхождения: ни спутников, ни городов, ни кораблей в океанах. Даже примитивных лодок или плотов в прибрежных водах не было, хотя такие чудеса первобытной техники с орбиты можно и не разглядеть.

Теория не исключала возможность существования подводных цивилизаций, поэтому Корунд, следуя инструкциям, разбросал по океанам десяток оснащенных гидрофонами плавуче-ныряющих роботов и еще одного направил в горное озеро на окраине Поющего Квадрата. В тот же район он подвесил робота на аэростате.

В промежутках между обязательными процедурами K°рунд развлекался, наблюдая за саванной, по которой бродили стада странных, но вовсе не уродливых зверей. Быки с огромными рогами, грациозные родичи земных оленей, грызуны разных габаритов, птицы, а также черепахи, ящеры и другие земноводные. Особенно заинтересовали заядлого потомственного охотника большие кошки с короткой гривой, клыками солидных размеров и густым красноватым — под цвет осенней травы — мехом. Эдуард назвал их рубиновыми львами и загорелся идеей добыть такую шкуру.

К концу четвертого витка стало понятно: ничего нового с орбиты обнаружить не удастся. Время поджимало: Корунд проснулся достаточно давно, скоро снова потянет ко сну, а над Поющим Квадратом стоял в зените Рубин. Вывод простой: надо скорее провести первую разведку.

Место для высадки он присмотрел давно: степная полоса в средней части Поющего Квадрата.

Под ногами поскрипывала красноватая трава, порой достававшая ему до колен. Грунт оказался в меру рыхлым, так что ботинки почти не проваливались, оставляя неглубокие следы. В воздухе чувствовался не слишком приятный запах, но приборы уверяли, что ни химической, ни биологической опасности нет.

Звездный егерь Эдуард Корунд стоял на макушке холма, опираясь рукой на капот вездехода. Почти час он кружил над этой равниной, выбирая место для охоты, и высотка возле озера подошла идеально, обеспечивая прекрасный обзор на много километров вокруг.

Ждать пришлось недолго: из лесных зарослей неторопливо вышло, направляясь к озеру, стадо слоников с загнутыми вниз раздвоенными бивнями. Представив, как будет смотреться такая голова на стене гостиной, Эдуард застонал от вожделения. Не догадываясь, что уже названы мастодонтиками Корунда, причем первооткрыватель уже разглядывает их сквозь мощные призмы оружейной оптики, животные погрузили в воду короткие хоботы.

Привычным движением большого пальца Корунд сдвинул переводник магазина, засылая в нарезной ствол патрон с тяжелой пулей. Концентрические кольца прицела окружили глаз крупного мастодонтика, обладателя отличных бивней. Кончик указательного пальца уже начал плавно вдавливать спусковой крючок, но вдруг дичь резким движением исчезла из поля зрения.

— Что за сволочь?! — взвыл разгневанный охотник.

Отложив ИЖ-Лассо, он увидел, как мастодонтики занимают оборонительную позицию, готовясь к схватке. Окружая стадо, к хоботным приближалось семейство рубиновых львов. Сильные тела хищников почти сливались с красноватым фоном травы, но травоядные учуяли опасность.

— Удачно, — прокомментировал Эдуард. — Возьму сразу и слона, и кошку.

Стадо и стая сошлись в кровавой потасовке. Рубиновый лев прыжком оседлал загривок мастодонтика, но тот стряхнул противника на грунт и с размаху вонзил бивни. Другого мастодонтика повалили и рвали когтями сразу три хищника. Последней кошке повезло еще меньше — ее увлеченно топтал хоботный молодняк.

— Охоты не получилось, — печально резюмировал Эдуард. — Трофеи безнадежно испорчены.

Несколько подсластив его разочарование, поступило сообщение с «Кураре». Поющий Квадрат снова передавал те самые сигналы, причем роботы запеленговали передатчик.

«Горностай» долго описывал сложные фигуры над неровностями, на которых росли громадные деревья, раскинувшие мощные крылья ветвей с оранжево-красной листвой. Радар и другие сканеры, не без труда заглядывая под живую завесу древесных крон, нарисовали приблизительную голограмму сильно пересеченной поверхности, но Корунд так и не понял, где прячется источник модулированного излучения. Вроде бы сигналы шли из ложбины между холмами. Здесь текла узенькая речка, имелось несколько неровностей неправильной формы, но не было ничего похожего на мощную антенну.

Тщательно составив файл с описанием местности, Корунд произнес, глядя в объектив видеофона:

— Я принял решение лично обследовать ложбину. В случае, если прервется связь и я не вернусь в течение трех суток, корабль отправится в сторону Джуманджи на автопилоте. Если же вернусь, то, может быть, сотру, на хрен, эту запись.

Подмигнув возможным зрителям, он переслал файл в компьютер «Кураре» и начал снижение. Надежный корпус вездехода со скрипом и треском вошел в густую листву и, обламывая толстые сучья, едва не врезался в ствол гигантского дерева. Выругавшись, Эдуард выровнял полет. Ему удалось застопорить машину, когда от днища до грунта оставалось меньше человеческого роста.

Поддеревьями было сумрачно: густые кроны задерживали лучи Рубина. Плавно погасив антигравы, Корунд поставил «Горностай» на колеса. Сканеры показывали, что в сотне шагов вокруг нет крупных животных. Возможности проехать между тесно растущими стволами тоже не было. Строго согласно инструкции Корунд отправил на корабль заснятое при свете прожекторов изображение местности, затем выпустил из кормового отсека двух роботов и вышел сам.

Тем, кто не бывал на диких планетах, неведомо это сладостное чувство, с которым шагаешь по нехоженым местам, раздвигая стволом ветки и распугивая зверье, попутно придумывая названия для деталей рельефа, равно как для флоры с фауной. «Чешуя» приятно ласкала кожу, ноздри втягивали резкий аромат леса. Вокруг носились какие-то насекомые, вдалеке покрикивали неведомые твари — такие противные голоса могут быть лишь у тощих несъедобных птиц. Впрочем, Эдуард не отвлекался на мелочи, потому как сейчас его интересовал только передатчик.

Он машинально — такие навыки вбиваются намертво — прикинул ориентиры: 1-й — обломок скалы, 2-й — высокий куст, 3-й — согнутый полудугой ствол без листвы, 4-й — самый удаленный — речной порог. Он медленно двигался вниз по склону между ориентирами 1 и 2 в сторону ориентира 4. Один робот опережал его на десяток шагов, другой отставал примерно на столько же. Длинные побеги местной флоры настырно пытались вцепиться шипастыми шарами, но иголки бессильно скользили по гибким пластинам «чешуи».