Более приятное, чем его поцелуй? Куини считала это невозможным, но согласно кивнула.

Хеллен беспокоило ее запачканное платье.

— Можно поужинать в моем отеле. Шеф-повар там просто волшебник, на столах свечи, никто даже не заметит, Или, если хотите, можете завернуться в свою шаль. Пожалуйста, я буду очень рад вашему обществу.

— Знаете, я никогда еще не ужинала после танцев. — И в первоклассном отеле Хеллен тоже никогда не ужинала.

Браун тоже проголодался, а в «Красном и черном» уже наверняка не было ни персонала, ни еды.

Они поехали в «Гранд-отель», портье которого испытал облегчение, поняв, что Гарри не поведет женщин в свой номер. В конце концов, у них респектабельная гостиница.

Метрдотель в обеденном зале сморщил нос при виде женщин в смелых, роскошных туалетах, находившихся в легком беспорядке. Но солидные чаевые Гарри вернули улыбку на его лицо, равно как и обращение Куини на родном ему французском.

Пока они ждали заказ, Куини пыталась вести беседу. Однако ей не хотелось говорить о бале. О своем прошлом. Или о будущем.

Хеллен помочь не могла, расстроенная испорченным платьем и крушением своих надежд. Мистер Браун мало что мог рассказать про успехи в новой школе, а Куини предпочла не выдавать свой, интерес к лорду Карду и капитану Эндикотту.

Да, погода весьма холодная, что неудивительно, ибо весна пока не началась. Да, отель элегантно обставлен, канделябры в холле просто изумительны. Вино, заказанное лордом Хэркингом, превосходно, а скрипичная музыка звучит как восхитительное сопровождение.

Вскоре, слава Богу, подали суп, так что отпала необходимость в пустой болтовне. Но, когда унесли тарелки, Куини сказала виконту:

— Жаль, что мы не отыскали вашего зятя на балу. Что же вам теперь делать?

Гарри чуть не поперхнулся вином. Теперь он собирался зайти к Рашель Пуатье, о чем, разумеется, не мог сообщить дамам. Наверняка Дениз сочла его негодяем за поцелуй на улице, а уж если он признается, что намерен посетить бордель, то сразу окажется в ее глазах законченным распутником.

— У моего друга Кэмдена есть кое-какие соображения, где может находиться Мартин.

— Значит, вы еще не сразу вернетесь домой?

— Нет.

Пока официанты подавали следующее блюдо, Гарри и Куини молчали, обдумывая возможности — и невозможности. Тем временем хорошее вино и черепаший суп вернули Хеллен некоторую живость.

— Ваш друг очень милый. И прекрасный танцор. Он также умеет интересно рассказывать.

— Да, вы правы, Кэм хороший парень, — ответил Гарри. Затем посмотрел на мадам Лекарт и, поняв, что вряд ли ее недовольство вызвала превосходная телятина, добавил: — Но старина Кэм закоренелый повеса. Его не увидишь дважды с одной и той же дамой. — Поскольку Гарри видел друга только несколько раз в году, то говорил правду. Не было ложью и его следующее утверждение: — И я не слышал, чтобы он когда-либо содержал любовницу.

Гарри понятия не имел, считал ли Кэм любовницами всех своих многочисленных женщин, замужних, вдов, просто доступных. И предпочитал не знать.

Дениз одарила его благодарной улыбкой. Отчасти Гарри отнес ее к одобрению вина, отчасти — к охлаждению пыла маленькой дурочки.

— Кэм признался мне, что подумывает о женитьбе и наследниках. А он никогда не выставит жену на посмешище своими… э… посторонними интересами.

По крайней мере, Гарри надеялся, что до конца медового месяца друг точно не возобновит посещение балов полусвета и борделей.

Вздохнув, Хеллен вернулась к еде, а француженка с сомнением подняла черные брови.

— Не все мужчины становятся неверными супругами. — Гарри сам не знал, почему ему так хочется убедить мадам Лекарт в том, что он не похож на остальных представителей своего пола. — Я, например, собираюсь уважать свои брачные клятвы.

— Я тоже, — добавил Браун. Язык у него слегка заплетался от вина и близости Хеллен, которая слизывала с губ соус. — Иначе мама выпустила бы мне кишки. Так же, как и моему отцу. Папа ни разу не посмотрел на другую женщину за все годы, пока они женаты.

— Очень… похвально. — Куини приложила к губам салфетку, отчего у Гарри закружилась голова.

— И я знаю, капитан Джек поклялся в верности мисс Силвер. Говорят, иначе она бы не дала согласия. И я слышал, что лорд Кард не оставлял жену с тех пор, как они поженились и у них появился ребенок. Сейчас они ждут второго.

— Рада за обе пары, — ответила Куини.

Она совсем не удивилась, что лорд Кард верный муж, а вот насчет капитана, владельца игорного клуба и отъявленного бабника, у нее были сомнения. Правда, оба до сих пор исполняют свой обет найти сестру, значит вполне возможно, что не нарушают и другую клятву, если умеют так держать слово.

— А как насчет вас? — спросил Гарри, прерывая ее размышления.

— Меня? Вообще-то я не думала ни о замужестве, ни о повторном браке, ни тем более о нарушении супружеской верности.

— Неужели такую красивую женщину не интересует брак? Я полагал, все женщины рождены, чтобы желать обручального кольца.

— Потому что не существует другого пути, чтобы иметь дом, семью, уверенность в будущем. У меня есть магазин.

— Почему вы не хотите иметь и то и другое?

— Чтобы собственным трудом содержать бездельника? Который сам ни на что не годен, но будет иметь право на мои доходы и власть решать все за меня? Я бы не позволила контролировать меня ни одному мужчине.

Но Гарри знал, что таков закон, ибо женщины, как и дети, не способны управлять своими делами.

— А любовь? Не заставит ли нежное чувство изменить ваше мнение?

— Я не романтик, верящий красивым стихам. И потом, можно ли доверять мужчине, если он увидит, что я успешно веду свои дела? Тогда я стану кем-то вроде молодой светской леди с большим приданым, которой не дано знать, что привлекает ее поклонника — она сама или то, что она принесет вступлением в брак.

Гарри до сих пор не задумывался, чем руководствуется женщина, когда подыскивает себе лучшую партию.

Хотя твердо знал, что его возмущает интерес лишь к его титулу, количеству земли или счету в банке.

— По-моему, настоящая любовь предполагает доверие, но я не знаток и не поэт. А если у джентльмена будут собственные деньги? Вы бы вышли замуж за богатого человека, который не нуждается в ваших доходах?

— Состоятельные люди обычно не позволяют своим женам работать. Из гордости, боязни сплетен, из желания, чтобы супруги посвящали себя только им, а не занятию делом.

Гарри понимал, что и здесь она права. Он бы вряд ли позволил жене каждый день уходить в магазин, независимо от того, сколько она зарабатывает. Содержать семью — долг мужчины. Благотворительность, ведение домашнего хозяйства, воспитание детей — самое подходящее занятие для виконтессы.

Мадам Дениз Лекарт совсем не подходит на роль виконтессы. Он понимает это и без указания Кэмдена. Единственное, что ему хочется узнать, — может ли такая красивая молодая женщина, не выбравшая себе древнейшую в мире профессию, быть верной женой. Конечно, его это не касается, да и вопрос, заданный напрямик, оскорбителен, ведь он всего лишь незнакомец, разделивший с ней танец, поцелуй, а теперь ужин.

Но Гарри действительно хотел знать.

Мадам не поддержала беседу о любви, браке, поэзии, ограничившись похвалой каплуна в сливовой подливке. Как истинный джентльмен, которого пока не интересовали ни брак, ни приданое будущей жены, Гарри поддержал тему.

— Если вы считаете, что обед неплох, подождем вашей оценки сладкого блюда. Шеф-повар тут специализируется на особых десертах. При готовке он пропитывает их бренди, а затем, подав на стол, поджигает. По настоянию администрации при этом всегда дежурит официанте ведром воды на случай пожара, ибо такое несчастье однажды произошло.

Хеллен, как ребенок, захлопала в ладоши:

— Не могу дождаться!

Гарри понял, что мадам Лекарт права: Хеллен слишком молода, чтобы вступать в греховную жизнь, несмотря на ее воспитание и предполагаемые надежды. Увы, он знал несколько мужчин, которые получают удовольствие, губя невинных девушек. Видимо, Джон Джордж Браун не относится к их числу. Бедный парень совсем помешался или захмелел от вина. Если бы он мог пробыть в Лондоне подольше, то соединил бы эту пару, размышлял Гарри. И этим снял бы с мадам Лекарт хоть одну заботу. Официальный брак, утвержденный церковью и законом. Хеллен — жена школьного учителя? Поначалу он даже сомневался, умеет ли девушка читать, однако меню она прочла, за исключением французских названий, которые перевела ей Дениз. Но ее воспитывали не для того, чтобы готовить, убирать, растить детей, а лишь для ублажения мужчин, поэтому Бог знает, что ждет ее в будущем, несмотря на желание подруги.