В рамках этой совокупной добавленной информации возникают все те психобиологические, индивидуальные или общественные отклонения, которые и составляют широкий спектр человеческих аномалий.

В этой связи необходимо заново выделить сигналы базового природного проекта, или онто Ин-се.

С точки зрения онтопсихологии, сущность педагогики заключается в выявлении сигнала базового кода жизни, внутренне присущего ребенку, с целью постепенной адаптации его основополагающего проекта к социальной ответственности и жизни в обществе.

Таким образом, в онтопсихологической педагогике можно выделить три аспекта.

1) Устранение общественной меметики, заложенной в ребенка на уровне диадических[8] отношений в семье и социальной среде, где субъект сформировался как личность, нефункциональная в отношении собственной идентичности. Это означает переход от стереотипов, комплексов, идеологии к логике онто Ин-се.

Ребенок с детских лет учится действовать в соответствии с общественной меметикой в семье, он адаптируется к внешним схемам, испытывает насильственный паразитизм социального мема, через который обучается азам поведения и жизни в закрытой системе. Социальная меметика структурирует логико-историческое «Я», поэтому взрослый субъект, стремящийся к самовосстановлению, должен научиться отличать онтическую информацию от меметической.

2) Идентификация и развитие онто Ин-се.

Необходимо идентифицировать онто Ин-се и приступить к аутентификации субъекта, то есть вывести человека из внутренней раздвоенности, вызванной действием общественной меметики, и вновь привести его к виртуальности собственной природной интенциональности (аутентичный означает «равный тому, каким бытие меня полагает»).

Как можно воспитать изначальный проект онто Ин-се данного субъекта? Для этого следует определить практические жизненные шаги развития онто Ин-се в экзистенциальной реальности.

3) Отношения между социально-общественным мнением и природным критерием (двойная мораль).

После идентификации природного критерия необходимо научить ребенка тому, что существует мораль жизни, которая и есть интенциональность его собственного онто Ин-се (что означает делать определенные выборы, совершать поступки, согласующиеся с природным проектом), и мораль общества (законы, традиции, принятые в определенной среде).

Эти две морали никогда не должны вступать в противоречие, их следует соотносить друг с другом. Ребенок должен научиться претворять в жизнь этически выверенный выбор, указанный ему априорным «Я»[9], то есть проекцией организмического Ин-се в среде.

В каждом человеке есть позитивное начало, априорный смысл бытия, что дает людям универсальную возможность самореализации. Чем ниже уровень самореализации, тем больше тревоги и тоски испытывает человек.

Позитивная основа человека отождествляется с первозданным Ин-се как смыслом жизни. Это принцип, или универсальный критерий, с помощью которого можно определить и сравнить позитивность или негативность любой формы поведения или внешнего проявления. Онто Ин-се уточняет себя в качестве структуры жизни и в гештальтной диаде «индивид – среда» проявляется в выборе оптимального способа решения той или иной проблемы.

Определяя и выделяя импульсы онто Ин-се, каждый индивид в процессе любого взаимодействия способен установить суть обоюдного интереса, что является единственным путем для достижения самореализации. Осознание и совершение действия в соответствии с конкретной ситуацией приводит к росту сообразно основному априорному смыслу, или реализации собственной личной цели.

Однако, несмотря на вмешательство исторического социального контекста, который приводит к разрыву между сознанием и жизнью и поддерживается рациональностью (в действительности, рациональность основывается не на безграничном опыте, а на жестких исторических условностях), в глубине субъекта за пределами этого разрыва остается чистое желание, волевое стремление, которое отождествляется с истиной жизни. Эта истина жизни указывает множеством способов на ситуацию, в которой находится индивид. Единственной моралью истины жизни является сама жизнь: все то, что увеличивает или улучшает жизнь, справедливо, правильно и поэтому является долгом, все то, что ее уменьшает или делает хуже, есть вина, а следовательно, потеря жизни. В этом случае сознание становится невротическим, шизофреническим, превращается в неточный компас.

Чтобы найти правильный курс, когда социальный и индивидуальный компас неточен, искажен, необходимо со смирением обратиться к жизненной спонтанности, которая до сих пор живет в абсурде, называемом бессознательным.

1.3. Ребенок как феноменология духа и исторический аутоктиз[10]

Довольно необычно использовать такое возвышенное понятие философского идеализма, как «феноменология духа», применительно к ребенку, к неподготовленному и исторически незрелому существу. Однако такой взгляд на тему поможет, с одной стороны, понять, как раскрывает себя бытие, с другой стороны, позволит осознать необходимость исторического утверждения ребенка, представляющего собой основополагающее условие.

Онтопсихология, представляя ребенка как «феноменологию духа[11]», то есть как «телесную субстанцию, обретаемую духом в своем свершении», подчеркивает крайнюю важность глубинных первооснов всякого удавшегося становления.

Проведенный мною анализ показывает, что различные формы преподавания (от классических до современных) представляют собой жестокую конкуренцию, в которой проигравшие стремятся всеми правдами и неправдами захватить новых адептов. Это неистовый бег, в результате которого молодые жизни оказываются в ментальной тюрьме, выстроенной взрослыми.

Где бы ни говорилось об образовании, всегда обсуждается интеллектуальное развитие ребенка, но эту проблему взрослые могут спокойно решить, потому что дети зависят от взрослых.

Несомненно, образование – основа всякой идеологии и любого социально-психологического развития. Во всем мире дети еще до школы проходят определенное обучение, которое закрепляется в виде постоянной матрицы на всю жизнь. Любое воспитание – даже наиболее уравновешенное и свободное – является, по сути, «объективирующим захватом» ребенка и нацелено на то, чтобы тот надел «мундир» и с самого детства знал, к какому «войску» принадлежит и кто его командир. Уже на первых этапах обучения ребенок должен понять, кто его враги или кто ими станет, против кого он должен будет постоянно сражаться.

Воспитание – это не только «захват» жизни, но и способ «подстричь всех под одну гребенку» с целью усилить и поддержать заданное «Сверх-Я». Иными словами, человека заранее готовят к поддержанию структуры закона, а значит, к следованию силе его буквы в ущерб духу.

Если мы проанализируем культуру и язык, то обнаружим, например, что друг – это тот, кто говорит на моем языке, враг – тот, кто не говорит на моем языке. Этим я не хочу сказать, что вся образовательная система больна или вредоносна, я только пытаюсь провести тщательный объективный анализ с целью проверить, могут ли подобные предпосылки гарантировать развитие тех огромных возможностей, которыми человек наделен от природы.

Все образование – от древности до современности – отдаляет ребенка от его врожденного Ин-се, то есть от его собственной силы, и зачисляет его в полк, настраивая против любого, кто выступает под другим флагом. Я не говорю о ненависти, которую можно наблюдать в крайних ситуациях, когда происходит столкновение между силовыми точками жизни. Речь идет о непоколебимом молохе, о фиксированных стереотипах, которые из-за неспособности к синхронному движению сталкиваются и разрушают носителя. Крайняя идеология, по своей сути, приводит к потере функции служения человеку и к такой ригидности, что любой, кто обращается к ней, теряет способность быть открытым проявлением феноменологии духа.