— Вернулся ли его светлость? — резко спросила Люси.

— Да, миледи.

— Где он?

— В кабинете, миледи.

— Один?

— Нет, с ним молодая леди, ваша светлость.

Люси узнала, что хотела и, бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале, вышла из гостиной и направилась вниз, в холл.

С портретов в золотых рамах за ней наблюдали предки Джорджа. Все они, по ее мнению, были не слишком привлекательной компанией.

Надо сказать, что сам Джордж показался ей невероятно симпатичным молодым человеком, когда они с ним встретились впервые, да и его брат тоже. Но Роланд сразу же недвусмысленно дал ей понять, что он не разделяет всеобщего восхищения. Именно поэтому Люси и невзлюбила его. Джордж очень много рассказывал ей о своем брате, да и все говорили ей, что братья очень похожи. Естественно, Люси ожидала от Роланда такого же преклонения перед ее красотой, как и от его брата.

Но Роланд всегда смотрел на нее критически, И она без слов, хотя это и казалось ей невероятным, поняла, что он не только не влюбился в нее, но даже не восхищался ею.

Не в силах поверить в его полное равнодушие, Люси как-то предложила:

— Не сомневаюсь, вы хотели бы нарисовать мой портрет в качестве свадебного подарка для Джорджа. Не правда ли, это доставило бы вам удовольствия?

Она не сомневалась, что Роланд не только придет в восторг от ее предложения, но и будет бесконечно благодарен ей за согласие позировать.

В конце концов, он был совершенно неизвестен как художник, а в семье к его увлечению живописью относились как к некоему не соответствующему их положению в обществе занятию. Джентльмену, бесспорно, не подобало заниматься подобным ремеслом.

Однако, к удивлению Люси, Роланд ответил:

— Нет, благодарю пас!

— Что значит ваше» нет, благодарю вас «?

— То, что у меня нет желания рисовать вас.

Люси была настолько поражена, что не сдержалась и открыто спросила, почему.

— Вы слишком обыкновенны, — ответил Роланд, — слишком предсказуемы и совсем не соответствуете моему представлению о красоте. Мне нравится изображать настоящую красоту.

Его слова прозвучали для нее настолько оскорбительно, что она больше ничего не сказала, но никогда не простила ему их. Если честно, она и возненавидела Роланда с того самого момента.

Когда Джордж возвратился из Рима, где побывал после смерти матери, он сказал:

— Картины Роланда поражают меня! Они необычны и вряд ли понравятся тем, кто предпочитает академическую школу, но они по-настоящему хороши.

— Откуда ты знаешь? — спросила Люси. — Ты же не можешь судить об искусстве, Джордж.

— Готов с вами согласиться, — ответил он, — но я встречал немало людей в Риме, чье мнение уважаю, и их отзывы о картинах Роланда заставили меня испытать чувство гордости за него.

— Полагаю, вы гордитесь и тем образом жизни, который он ведет! — раздраженно заметила Люси.

Роланд не выставлял свои картины, не пытался продавать их, но его друзья за границей явно ценили его талант.

— Если вас интересует мое мнение, — как-то раз, когда они с Джорджем говорили о Роланде, заявила Люси, — то, по-моему, ваш брат впустую растрачивает свою жизнь.

— Не понимаю, почему вы так считаете, — удивился лорд Уимонд. — По крайней мере он что-то создает.

Люси презрительно хмыкнула, и это окончательно возмутило ее мужа. Он с горечью добавил:

— Роланд создал множество картин, а я — единственного сына. Так что, если сравнивать, преимущество явно на его стороне.

Он вышел из комнаты прежде, чем Люси сумела возразить ему, и с тех пор она избегала разговоров с Джорджем об его брате.

» Это послужит ему уроком, — злорадно думала она сейчас, подходя к кабинету мужа, — если дочь Роланда окажется уродиной!«

Люси протянула руку, чтобы открыть дверь, и услышала голос Джорджа и чей-то смех.

Смех был мелодичный, молодой и очень естественный.

Люси открыла дверь.

Джордж расположился в своем любимом кресле, а на полу перед ним сидела светловолосая девочка, с виду совсем ребенок, и переворачивала листы с эскизами.

— Посмотрите, дядя Джордж! Так забавно!

Она снова рассмеялась, но смех замер у нее на губах, когда она увидела Люси. Та остановилась в дверном проеме и рассматривала ее.

На мгновение в комнате стало очень тихо, потом лорд Уимонд опомнился:

— А, вот и вы, Люси! Это Айна! Мы рассматриваем эскизы, которые ее отец делал в юности.

— Я ждала вас наверху, — машинально заметила Люси.

Она закрыла дверь и вошла в комнату. Айна встала ей навстречу.

» Неужели это она, такая маленькая и такая юная, о, да такая юная «, — удивилась про себя Люси.

Эта мысль, казалось, пронзила ее, подобно кинжалу. Такое детское лицо, светло-голубые глаза и волосы легкие и шелковистые!

— Это и есть Айна? — переспросила Люси, надеясь, что произошла какая-то ошибка. Айна присела в реверансе.

— Здравствуйте, тетя Люси! Я Айна. Боюсь, я действительно слишком мала ростом.

— И в самом деле, — заметила Люси. — Пожалуй, даже туфли на каблуках не помогут.

При этом она подумала, что ее наряды не годятся племяннице Джорджа. Правда, платье, которое было на Айне, показалось Люси на удивление хорошо сшитым и вполне сносным.

— Мы не стали подниматься наверх. — Джордж чувствовал себя несколько неловко. — Я подумал, вы предпочтете познакомиться с Айной, когда проводите своих гостей. Да и она чувствовала бы себя стесненно, если бы ей пришлось встретиться с вами, когда вас окружало множество незнакомых людей.

— Вполне разумно, — заметила Люси, но таким тоном, что ее муж понял: она вовсе так не считает. — А теперь, — продолжала она, — у нас не так много времени, ведь вы, несомненно, уже рассказали Айне, где нас ждут через два дня. Думаю, нам надо подняться в ее комнату и посмотреть, какие платья она привезла с собой. Как бы не пришлось потом в спешке подыскивать ей подходящий наряд.

— Да, да, конечно, моя дорогая, — согласился Джордж. — Но как-то так получилось… Понимаете, я забыл сказать Айне о визите в Чейл. Расскажите ей, пожалуйста, сами.

Он замолчал, словно внезапно вспомнил, что предстоящий визит не сулил ему особого удовольствия, и добавил:

— Тем более, уверен, у вас это получится лучше.

Супруги обменялись недовольными взглядами, но Айна в этот момент складывала эскизы отца в кожаную папку, стоя на полу на коленях, и не видела этого.

— Пойдем, Айна, — сказала Люси. — Нам с тобой еще многое предстоит сделать, а времени осталось совсем мало.

Айна положила папку на стол.

— Большое спасибо, дядя Джордж. Мне было так приятно смотреть эти эскизы. Может быть, мы когда-нибудь посмотрим остальные?

— Обязательно, — заверил лорд Уимонд, с улыбкой глядя на племянницу. Айна улыбнулась ему в ответ, потом, заметив, что Люси уже вышла, поспешила за ней.

Когда они поднимались по лестнице, Люси сказала:

— Твой дядя не соизволил сообщить, как тебе повезло.

Нас пригласили погостить в один из самых знаменитых и красивых домов в Англии. В пятницу мы отправляемся туда.

— Я надеялась, мы поедем в Уимонд-парк, — не подумав призналась Айна.

— Мы пробудем в Лондоне еще два месяца, — раздраженно перебила ее Люси, — и не вздумай уговаривать дядю ехать в деревню, пока не кончится сезон!

Глаза девушки расширились от удивления, но у нее хватило сообразительности догадаться, насколько жена дяди не Любит Уимонд-парк; она поняла теперь, почему в голосе дяди Джорджа звучали тоскливые нотки, когда он говорил о поездке в имение.

Она не раз слышала от отца, с каким неудовольствием его брат каждый раз оставлял поместье, перебираясь в Лондон.

По его рассказам, братья всегда предпочитали плавать в озере, кататься верхом, охотиться в лесах, окружавших имение.

— Мы отправляемся в Чейл, — сказала Люси. — Его хозяин, маркиз Чейл, любезно пригласил нас погостить.

Но, испугавшись, что выдала себя, торопливо пояснила:

— Его мать, вдовствующая маркиза, — хозяйка дома, поскольку сам маркиз еще не женат. Кроме нас с твоим дядей, а теперь еще и тебя, приглашено много интереснейших людей, знатных и знаменитых!