— Извините, Тарас Андреич, — подал голос Пустовалов, — но вас лично не интересует вопрос, на кого мы работали?
— Чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Что толку от того, что я и еще несколько генералов знали Неймана. Ни давления, ни влияния мы на него не имели. А он взял да и сгинул. И что изменилось? Мы ничего не потеряли и не нашли. Вопрос закрыт.
Генерал подошел к сейфу, достал из него коробку и положил на стол.
— Это вам мелкие сувениры.
Пустовалову он подал конверт.
— Путевка на учебу твоей дочери и ее загранпаспорт с визой. Пусть летит в Лондон ума-разума набираться. А это тебе, Требухин. — Он подал ему погоны подполковника. — Приказ уже вышел. С завтрашнего дня прошу не нарушать форму одежды и сменить погоны.
Офицеры встали.
— Идите и заканчивайте убирать за собой мусор. Прокурор вами доволен. Расследование проведено грамотно, и прокуратуре делать нечего. Без них обошлись.
— Он в курсе? — спросил Требухин.
— Суходрев с нами никак не связан. Он служака и делает свое дело. Главное, что он нам не мешает, а потому пусть работает. На сегодня все. Свободны.
Пустовалов достал из папки лист бумаги и положил на стол.
— Что это?
— Рапорт об отставке.
— Ах, да. Месяц еще поработаешь. Вдвоем вы быстрее разберетесь с делами. Идите.
По лестнице спускались молча. И только в машине Пустовалов сказал:
— А ведь Крептогорский — пешка в генеральских погонах. Вряд ли он шельмует. Игрок из него никудышный. Под стать Хлебникову.
— Он здесь не один, Рома. Попытаемся сегодня узнать, кто играет в его команде.
— Как?
— Есть один способ.
Город Елань
17 часов 12 минут
Они очень внимательно просмотрели все фотографии. Придраться не к чему.
— Тут все очевидно, — сказал Метелкин. — Дуэль на берегу не подстроена, — она проходила наяву. То, что Ершов застрелил постовых, — тоже доказано. Водителя он не заметил, тот спал, положив голову на рулевое колесо. Его разбудили выстрелы Увидев Ершова с пистолетом, он попросту струсил и сполз с сиденья под руль, а когда капитан подобрал ся к кабине, он не выдержал и дал по нему очередь Убит в упор. И деньги в машине Ершова найдены Той самой серии. Не подкопаешься. Неужели Пустовалов и Требухин честные ребята?
— Это с какой колокольни смотреть. Может, обозлились. Сколько лет их за нос водили. Решили объединиться и перевернуть все вверх тормашками. Молодцы! Грамотно сработали. А по поводу честности, ты не забывай, Женечка, что Пустовалов тебя месяц в погребе мариновал. До поры до времени. Нужен стал — тебя выпустили. А теперь смотри. Пустовалов позвонил тебе в начале девятого и попросил приехать в район Жирновска. Но в это время ничего еще не случилось. Зачем ты ему понадобился? Фотографировать было нечего. Ты потерял два часа времени, а потом тебе звонит уже Требухин и просит приехать к пристани. И надо же, как кстати ты оказался в том районе! Через пятнадцать минут был уже на месте, в самом центре событий. И весь день Требухин держал тебя возле себя. Скрывать-то ему нечего. А Пустовалов тем временем выпустил из бункера семь человек и по-отечески с ними простился. Потом выяснилось, что это были отпетые уголовники, нарвавшиеся на подразделение спецназа, и их уничтожили в перестрелке.
Журавлев замолчал и отпил из кружки пиво.
— Похоже, Дик, весь фейерверк был подстроен. Но как они могли с такой точностью все просчитать? Кто мог знать, когда Артюхов выползет из берлоги и почему он доверится Ершову?
— Я даже гадать не хочу. Захотят, сами расскажут. Мы им больше не нужны. Спектакль закончен, занавес закрылся. Время аплодисментов. А если мы с тобой не поняли пьесы, то это наши трудности. Режиссеры не обязаны отчитываться перед критиками. Подождем. Посмотрим, что они нам скажут на прощание. Одно я точно знаю. В этом спектакле положительных героев не было. Придется нам самим их придумывать.
— Да. Истории с антигероями наш читатель не любит. Дело даже не в этом. Я ловлю себя на мысли, что писать мне не о чем. По сути дела ничего не изменилось. Партия не закончена, лишь фигуры поменялись местами, а некоторые удалены с поля. А в чем суть?
Журавлев оказался прав. Не прошло и получаса, как в дверь постучали и вошли два майора. Кто из них главнее, не имело значения. Сейчас это был один мощный кулак и лучше не подставлять свою челюсть под удар. Без зубов останешься.
— Милости просим, гости дорогие, — раскланялся Метелкин. — Просим к столу. Не хотите ли выкушать свежего пивка? Только что принесли.
Гости от пива отказались и сели на диван.
— Давайте, уважаемые столичные сыщики, подведем итоги вашей миссии в нашем захолустье, — предложил Пустовалов, выложив конверт на стол. — Здесь два билета до Москвы на восьмичасовой поезд. Машину мы вам предоставим до вокзала. А дальше вам решать, что делать.
— Все материалы я могу забрать с собой? — спросил Метелкин.
— Конечно. И можете ими распоряжаться по собственному усмотрению.
— А вот собственного усмотрения у нас нет, — вмешался Журавлев. — Мы имеем то, что вы нам дали. Но цех остался, его не нашли, а значит, работа продолжается. Один король умер, другой пришел на его место. Да здравствует король!
— Значит, результатом вы не довольны? — задал вопрос Требухин.
— А его попросту нет, — пожал плечами Журавлев. — Вот если бы вы цех нашли, то был бы повод для ликования.
— Цех мы нашли, — спокойно ответил Пустовалов. — Но останавливать его нельзя. Упустим последние ниточки, а их и без того мало. Вот если бы вы смогли найти заказчика там — в Москве или Питере, то тогда бы овчинка стоила выделки. Сработать в один удар. Вы — там, мы — здесь, и пирамида рассыплется. Вскрыть цех сейчас — значит выпустить джина из бутылки. Нас попросту сотрут в порошок, и даже никто не узнает, что мы попытались остановить станки. Цех перевезут в другое место, а нас похоронят с почестями. Так дела не делаются. Найдите осиное гнездо и разорите его. Тогда и у нас будут развязаны руки.
— Легко сказать. Езжай туда — не знаю куда, привези то — не знаю что. Может, у вас есть хоть какие-нибудь зацепки?
Требухин кивнул:
— Есть. Если вы беретесь за дело, то мы готовы обсудить с вами некоторые моменты, способные натолкнуть вас на серьезный след.
— Мы всегда беремся за сложные дела и умеем доводить их до конца, — с гордостью заявил Метелкин.'
— Да, да, уже читали ваши мемуары. А вы что скажете, Вадим Сергеевич?
— Не люблю незаконченных дел. Коли начал, надо доводить дело до логического конца.
— Отлично!
— Я кое-что скажу вам, — продолжал Пустовалов. — Артюхов прочитал, сидя на нарах, несколько книг господина Метлицкого, заполненные подлинными фотографиями с мест событий и снимками главных героев. Многие из тех процессов имели большой резонанс, и в их подлинности никто не сомневался. Артюхов решил привлечь к себе внимание как к жертве, а не участнику фальшивомонетного бизнеса. По сути дела, так оно и было. Но он продолжал верить в наивную легенду, будто убитый им вор в законе Смурыгин, по кличке Факир, и есть главный производитель фальшивок, а теперь наследство Смурыгина перешло в его руки. Больше всего он затаил обиду на своего хозяина, господина Неймана — очень серьезную и высокую персону в нынешнем политическом бомонде. Гот его бросил в зоне и пальцем не пошевелил для спасения своего агента. И вот Артюхов решил продолжить игру. Раз Нейман занимался поисками цеха и подозревал в организации всего дела Хлебникова, то надо натравить овчарок на Хлебникова и Неймана. Интересная идея. Таким образом, он окажется ни при чем. Обычный курьер, выполняющий черную работу. Артюхов был уверен — цех в его руках и ему ничего не стоит найти покупателя на свою продукцию, нужно лишь выйти на свободу. Адвокат обещал ему помощь за вознаграждение, но, похоже, Неймана к делу не привлекал.
В подробности вдаваться не буду. Это отдельная песня, как мы к нему приставили своего человека в качестве представителя адвоката. Хлебников ничего не знал о моих операциях. Наоборот, я его пугал Артюховым. Хлебников был уверен, что Артюхов украл у него тридцать пять миллионов и где-то их зарыл. А эти деньги находились у нас и ждали своего часа. Теперь они всплыли на поверхность. Но я, кажется, увлекся. Так вот, Артюхов посылает вам письмо, в которое кладет фальшивую стодолларовую купюру. Только она была очень низкого качества. Фантик. Один из тех, которые Артюхов печатал вместе со Смурыгиным. Нам удалось перехватить письмо. Все. что мы сделали, так это подменили плохую фальшивку на хорошую, — гарантия того, что такие романтики, как вы, заинтересуются делом. Так оно и произошло. Теперь мы работаем в одной упряжке.
