Таким образом, г-ну Заксу даже на бумаге не удается превратить своего рабочего в капиталиста.
Заметим кстати, что сказанное выше относится ко всем так называемым: социальным реформам, которые сводятся к экономии или к удешевлению жизненных средств рабочего. Либо эти реформы получают всеобщее распространение, и тогда за ними следует соответственное понижение заработной платы, либо они остаются только единичными экспериментами, и тогда самое их существование в качестве отдельных исключений доказывает, что проведение их в жизнь в широких масштабах несовместимо с существующим капиталистическим способом производства. Допустим, что в какой-либо местности удалось путем всеобщего введения потребительских союзов снизить цены на продукты питания для рабочих на 20%; тогда заработная плата с течением времени должна там упасть приблизительно на 20%, то есть в такой же пропорции, в какой расходы на эти продукты входят в бюджет рабочих. Если, например, рабочий тратит в среднем три четверти своей недельной заработной платы на эти продукты, то заработная плата упадет, в конце концов, на 3/4 Х 20 = 15%. Короче, как только подобная реформа, дающая рабочему экономию в его расходах, становится всеобщей, рабочий начинает получать заработную плату, уменьшенную в той же пропорции, в какой эта экономия позволила ему сократить свои расходы. Дайте каждому рабочему путем экономии самостоятельный доход в 52 талера, и его недельная заработная плата, в конце концов, должна будет снизиться на один талер. Итак: чем больше он экономит, тем меньше он получает заработной платы. Следовательно, он экономит не в своих собственных интересах, а в интересах капиталиста. Что же еще требуется, чтобы «самым решительным образом пробудить в нем… дух бережливости, этой первой хозяйственной добродетели»? (стр. 64).
Впрочем, и г-н Закс вслед за тем говорит нам, что рабочие должны стать домовладельцами не столько в собственных интересах, сколько в интересах капиталистов:
«Ведь не только рабочее сословие, а все общество в целом в высшей степени заинтересовано в том, чтобы как можно больше его членов было привязано» (!) «к земле» (хотел бы я хоть раз взглянуть на г-на Закса в этом положении)… [В газете «volksstaat» цитата приведена более полно, перед словами «Все тайные силы» напечатано: «Земельная собственность… уменьшает число тех, кто борется против господства имущего класса». Ред.]. «Все тайные силы, воспламеняющие горящий у нас под ногами вулкан, именуемый социальным вопросом, — ожесточение пролетариата, ненависть.. , опасные заблуждения ума… — все они должны исчезнуть, как туман при восходе солнца, если… рабочие сами перейдут таким путем в класс имущих» (стр. 65).
Другими словами, г-н Закс надеется, что рабочие вместе с изменением своего положения как пролетариев, изменением, которое должно быть вызвано приобретением дома, потеряют также и свой пролетарский характер и снова станут покорными холопами, подобно своим предкам, тоже имевшим собственные дома. Прудонистам следовало бы призадуматься над этим.
Г-н Закс полагает, что разрешил таким образом социальный вопрос:
«Более справедливое распределение благ, — загадка сфинкса, которую уже многие тщетно пытались разрешить, — не представляется ли оно нам теперь осязательным фактом, не выходит ли оно тем самым из сферы идеалов и не вступает ли в область действительности? А если это реализовано, то не достигнута ли тем самым одна из высших целей, в которой даже социалисты самого крайнего направления видят вершину своих теорий?» (стр. 66).
Истинное счастье, что мы добрались до этого места. Этот крик ликования представляет как раз «самую вершину» книги г-на Закса, и отсюда автор потихоньку вновь спускается под гору, из «сферы идеалов» к плоской действительности; когда же мы спустимся вниз, мы обнаружим, что там за время нашего отсутствия ничего, ровно ничего не изменилось.
Первый шаг под гору заставляет нас сделать наш наставник, поучая нас, что существуют две системы рабочих жилищ: система коттеджей, при которой каждая рабочая семья имеет собственный домик, а по возможности и садик, как в Англии, и казарменная система больших зданий с большим числом рабочих квартир, как в Париже, Вене и т. д. Промежуточную систему представляет принятая в Северной Германии. Правда, система коттеджей была бы единственно правильной и единственной, при которой рабочий мог бы приобрести право собственности на свой дом; казарменной системе свойственны к тому же весьма большие недостатки с точки зрения здоровья, нравственности и домашнего уюта, — но увы, увы, как раз в центрах жилищной нужды, в крупных городах, система коттеджей неосуществима из-за дороговизны земли, и надо быть довольными, если вместо больших казарм там удается построить дома в 4—6 квартир или же посредством разного рода строительных ухищрений устранить главные недостатки казарменной системы (стр. 71—92).
Не правда ли, мы уже спустились на порядочное расстояние? Превращение рабочих в капиталистов, разрешение социального вопроса, собственный дом у каждого рабочего — все это осталось наверху, в «сфере идеалов»; нам приходится заняться лишь тем, чтобы ввести систему коттеджей в деревне, а в городах по возможности сносно устроить рабочие казармы.
Итак, буржуазное решение жилищного вопроса заведомо потерпело крушение, наткнувшись на противоположность между городом и деревней. И здесь мы подошли к центральному пункту вопроса. Жилищный вопрос может быть разрешен лишь тогда, когда общество будет преобразовано уже настолько, чтобы можно было приступить к уничтожению противоположности между городом и деревней, противоположности, доведенной до крайности в современном капиталистическом обществе. Капиталистическое общество не только не способно уничтожить эту противоположность, но вынуждено, наоборот, с каждым днем все больше ее обострять. Зато уже первые социалисты-утописты современности — Оуэн и Фурье — правильно поняли это. В их образцовых строениях не существует больше противоположности между городом и деревней. Здесь, стало быть, налицо как раз обратное тому, что утверждает г-н Закс: не решение жилищного вопроса приводит вместе с тем к разрешению социального вопроса, а лишь благодаря решению социального вопроса, то есть благодаря уничтожению капиталистического способа производства, становится вместе с тем возможным разрешение жилищного вопроса. Стремиться решить жилищный вопрос, сохраняя современные крупные города, — бессмыслица. Но современные крупные города будут устранены только с уничтожением капиталистического способа производства, а как только начнется это уничтожение, — вопрос встанет уже не о том, чтобы предоставить каждому рабочему домик в неотъемлемую собственность, а о делах совсем иного рода.
Однако сначала всякая социальная революция должна будет брать вещи такими, какими она их найдет, и бороться с наиболее вопиющим злом при помощи имеющихся налицо средств. И мы уже видели, что помочь устранению жилищной нужды можно немедленно путем экспроприации части роскошных квартир, принадлежащих имущим классам, и принудительным заселением остальной части.
Если же г-н Закс в дальнейшем вновь исходит из наличия больших городов, пространно и долго толкуя о рабочих колониях, которые должны быть заложены вблизи городов, если он описывает все прелести таких колоний, с их общим «водопроводом, газовым освещением, воздушным или водяным отоплением, прачечными, сушильнями, банями и т. п.», с «детскими яслями, школой, молельней» (!), «читальней, библиотекой.., винным и пивным погребом, танцевальным и музыкальным залом со всеми удобствами», с паровым двигателем, сила которого передается во все дома и может «в известной мере вновь перенести производство с фабрик в домашние мастерские», — то все это ничуть не меняет дела. Колония, описываемая им, заимствована г-ном Хубером непосредственно у социалистов Оуэна и Фурье, и простым вычеркиванием всего социалистического ей был придан вполне буржуазный характер. Но именно от этого она становится уже совершенно утопической. Ни один капиталист не заинтересован в создании таких колоний, да нигде в мире их и не существует, кроме колонии в Гизе во Франции; но и та основана фурьеристом, не в качестве доходной спекуляции, а в качестве социалистического эксперимента [Но и она в конце концов стала просто местом эксплуатации рабочих. См. парижскую газету «Socialiste» 1886 года[237]. (Примечание Энгельса к изданию 1887 г.).]. С тем же успехом г-н Закс мог бы привести в пользу своего буржуазного прожектерства пример основанной Оуэном в начале 40-х годов в Гэмпшире и давно прекратившей свое существование коммунистической колонии «Harmony Hall»[238].
