Вечером по распоряжению полицей-президента на место предполагаемого действия прибыл и пан советник Вацатко; он решил осмотреть небольшой кустик, но когда раздвинул ветки, то обнаружил под ним хитро замаскированного человека, который почтительно приветствовал его. Еще нескольких он увидел на деревьях, а приблизившись к куртине с раскидистыми рододендронами, услышал негромкое чиханье.
Это вы, пан Боуше? - тихо окликнул его советник. Из рододендронов отозвалось:
Никак нет, осмелюсь доложить, я Пршигода. Сплюнув, пан советник поспешил прочь.
Пан Новак, личный секретарь, прибывший на виллу, с ужасом наблюдал за происходящим. Он уже дважды безуспешно звонил полицей-президенту. Ну погодите, вы, там, в полиции! Кое-кто у вас вылетит на все четыре стороны! Потому что пан
секретарь не позволит испортить такое прекрасное и столь необходимое покушение... Ох, узнать бы, как полиция докопалась до нашей затеи?
Уж не виноват ли сам шеф, которого он вынужден был во все посвятить, чтобы тот не сильно пугался нападения? А может, я ляпнул что-нибудь Фейфару, когда мы с ним здорово нарезались в "Каскад-баре" после игры? Но Фейфар был куда пьяней меня...
Близился роковой час...
В это время вдоль каменной ограды, пригнувшись, трусливо пробирался Дерьмо, чтобы выполнить задание, оцененное в три сотни. Прикидывая про себя, с какой стороны ему лучше зайти, он вдруг увидел весьма знакомую ему фигуру в котелке с Красивой тростью. Советник! - мелькнуло у него. Пан советник Вацатко! Дерьмо тут же ощутил противную дрожь в ногах и заметил на улице несколько автомобилей, в которых сидели господа в таких же котелках.
Господи, да они тут все обложили! А паскуда Тони ни слова мне не сказал! За три сотни я на такое не пойду.
Он повернулся и почесал прочь и вскоре был далеко.
С другой стороны к вилле подъехала машина с опущенными занавесками и остановилась за углом, но не успел шофер выключить мотор, как подошли два господина:
- Здесь стоять нельзя, езжайте отсюда!
Шофер начал препираться, ему, мол, велено тут ждать, но второй, сидевший в машине, прикрикнул на него - давай, мол, жми... Отъехав на несколько кварталов, пассажир вышел и позвонил из телефонной будки Фейфару, тихо доложив:
- Там все запрудила полиция, я влипать не собираюсь! Повесив трубку, он отпустил шофера, махнув ему рукой,
а сам пошел пешком.
- Говнюки, - бормотал он про себя, - а твердили, что вокруг никого на понюх не будет...
Пробило семь, но ничего не произошло. В ожидании заказанного налетчика пан секретарь то и дело выглядывал из-за занавески, а того все не было... Пану премьеру пора уже было отправляться в театр. Он пошел к машине. Пан Новак провожал его, все время озираясь, но безрезультатно. Лишь ветки кустов шевелились от сдерживаемого дыхания агентов полиции, потому что не больно-то просто просидеть два часа на корточках.
Тут пан секретарь заметил человека, слишком сильно качнувшего веткой, и взревел:
- Вацлав! Там кто-то есть!
Это был знак для шофера, вооруженного служебным пистолетом Пока пан секретарь тряс человека, извлеченного им из зарослей, Вацлав выстрелил в воздух.
И тут началась кутерьма! Сначала завыли полицейские сирены, потом изо всех уголков сада повалили агенты, многие спрыгивали с деревьев. Одни набросились на несчастного Вацлава, другие на премьера, закрывая его своими телами и лелея при этом приятные мысли о повышении по службе за отличие. Несколько человек душило пана секретаря. Пан премьер, вообразив, что все обернулось настоящим покушением, задыхался, орал и взывал о помощи. Раздавались приказы, окрики, топали вооруженные полицейские, группировавшиеся до этого поодаль от виллы, а теперь спешившие сюда в боевом порядке.
Пан секретарь рвал на себе волосы, его трепали господа сыщики, видевшие в нем налетчика, которого все они поджидали, под кучей дюжих тел хрипел пан премьер-министр, а из дома неслись женские вопли.
Понемногу сумасшедший клубок в саду удалось распутать. Была установлена личность растерзанного незнакомца, то бишь
пана секретаря; пана премьера отвели в дом, шоферу, поскольку он был при исполнении служебных обязанностей, вернули оружие, полицейские построились, собираясь покинуть поле боя; кустики в саду опустели.
За три квартала от виллы на тротуаре стоял, зажмурясь, пан советник Вацатко, словно не желая видеть происходящего, а рядом с ним переминался пан Боуше, пришедший сюда из любопытства и дожидавшийся конца светопреставления.
Из виллы позвонили министру внутренних дел, он нехотя, под угрозой отставки, все же явился. На каждого, кто оказывался под рукой, пан премьер-министр обрушивал град проклятий. Больше всех досталось пану секретарю.
К утру ситуация в корне изменилась. Пан секретарь отправил в газеты сообщение о попытке убить любимца нации, мужа благородного, безупречной репутации, причем руку неведомого пока злоумышленника направляла известная шайка отечественных подрывных элементов, и полиция уже напала на их след Полицию похвалили за беспримерную оперативность, с помощью которой преступление было предотвращено. Единственный выстрел, услышанный несколькими свидетелями, в основном полицейскими, был расценен как попытка убить премьер министра, и только провидением божьим попытка эта
не удалась: пан секретарь не пожелал отдавать все лавры полиции...
Как следовало из специальных выпусков газет, на экстренном заседании правительства пану премьеру устроили овации, и он поблагодарил всех своих приверженцев, а врагам посулил вывести их на чистую воду.
Встреча пана депутата Фейфара с председателем аграрной партии была значительно менее торжественной. Пан депутат констатировал, что кто-то предупредил полицию и это наверняка был не кто иной, как негодяй Новак.
- Понапрасну выбросили деньги, пан председатель, - с сожалением заключил он.
- Ничего, мы свое вернем, - пробурчал хитрован мужик. -Подготовьте снова материалы об угольной афере. И дайте им знать, что мы согласимся помалкивать, если дед добровольно уберется со своего места. Не то устроим правительственный кризис... А Гарманеку передайте, чтоб он покинул пределы республики. Для него так будет безопаснее.
- Да-да, разумеется... Кстати, наш человек, тот, что должен был все сделать, уже в Берлине.
Последнее сообщение прозвучало втуне, потому что хитрован мужик постарался его не услышать: он знать ничего не желал ни о каком человеке. Когда депутат с поклонами пятился из кабинета, хитрован сказал себе, что с Фейфаром не сегодня завтра надо будет расстаться...
Пан советник Вацатко позвал Боуше к себе в кабинет.
- Вот и все, - весело начал он. - Вам полагалась бы награда, вы навели полицию на след и предотвратили покушение!
- Да уж, оно прошло при полном параде, если верить газетам! - воскликнул пан Боуше.
- Ну да, и, выходит, мы с вами тут совершенно ни при чем. Я за свою жизнь немало повидал и все же не перестаю изумляться, сколько же на свете всякого свинства. А вы срочно отправляйтесь к той девчонке!
- Привести?
- Ни в коем случае! Обезопасить! Я слишком хорошо понял всю эту затею, и мне совершенно ни к чему на моем участке невинно убитые, пан Боуше... Пусть заберет, что получила от своего секретаря, и исчезает.
- Она, в общем-то, славная девчонка, пан советник, только вот не повезло ей. Или, наоборот, привалило счастье? Кто знает...
И мадемуазель Лулу в тот же день выехала, снова не оставив никакого адреса. Позже она открыла в Кладно табачную лавочку и держала ее не одна. Пан Антонин Длоугий помогал ей и вертел сигареты из просыпавшегося табака. Пани Длоугая стала уважаемой особой, вступила в общину Девы Марии[ 63 ] и регулярно посещала богослужение.
Детская привычка высовывать ногу из-под перины у нее сохранилась. Обнаружив, что в комнате прохладно, она распоряжалась, чтобы Длоугий затопил печь.
