п. 4482 Фудзивара Ториюми — имел звание асоми. В М. — одна его песня, сложенная, когда он был помощником губернатора провинции Харима.
После песни следует примечание, в котором говорится, что “эту песню сложил, печалясь о разлуке, помощник губернатора провинции Харима Фудзивара Ториюми, когда отправлялся к месту назначения, а хозяин дома Охара Имаки только исполнил ее”. Эта песня, как и предыдущая, была исполнена на пиру в доме Охара Имаки. Полагают (МС), что в заглавии предыдущей песни ошибочно указана одна песня, а не две.
п. 4483 Песню датируют 9-м г. Тэмпё-сёхо (757). Начиная с песен от 4-го числа 3-го месяца все приведенные песни разных лиц относятся к этой дате, т. е. к 757 г.
Принц Миката — с 757 г. был главным инспектором министерства внутренних дел. В М. — две его песни (4488, 4511).
“Меняются, проходят времена…” — до 9-го г. Тэмпё-сёхо было много событий, были раскрыты заговоры, многие были казнены, сосланы.
“Людей минувших лет…” — полагают, что речь идет об отце принца Миката (МС). Однако правильнее толковать этот текст шире (по СН), имея в виду, что в заговорах минувших лет участвовали и пострадали и представители рода Отомо.
п. 4484 Песня носит аллегорический характер.
“Цветам цветущим суждено увянуть…” — Якамоти имеет в виду судьбу блестящих царедворцев Татибана Нарамаро и других высоких сановников и государственных деятелей, которые погибли, будучи жертвами придворных интриг.
“Ах, долговечны только корни лилий на склонах дальних распростертых гор!”—Якамоти намекает на себя и других чиновников, служивших в далеких от императорского двора глухих провинциях. В примечании к тексту сказано, что “песня сложена Отомо Якамоти в печали об изменчивости вещей”.
п. 4485 Песня была сложена 23 июня, по лунному календарю это считалось уже осенью (МС).
В песне выражены те же настроения Якамоти, что и в предыдущих песнях. Все меняется, но природа прекрасна во все времена! Любуйся же ею, и она утешит тебя! — таков подтекст песни.
п. 4486 Пир, в данном случае носящий особое название тоё-но-акари, по версии Масадзуми считается пиром во время праздника вкушения первого риса (ниинамэсай); по мнению Иноуэ Цутай, — пир, который устраивают на другой день после ниинамэсай, когда император созывает своих вассалов и устраивает угощение в честь получения первого риса. Так или иначе, пир этот связан с получением первого урожая риса.
Наследный принц — принц Ои, сын принца Тонэри, будущий император Дзюнин (759–764).
п. 4487 Песня, сложенная министром внутренних дел Фудзивара Накамаро в связи с неудавшимся мятежом, задуманным Татибана Нарамаро (старшим сыном Татибана Мороз).
Фудзивара Накамаро был в милости у императора и обладал почти неограниченной государственной властью. Татибана Нарамаро ненавидел его и задумал произвести переворот вместе с принцем Фунадо, принцем Кифуми, принцем Асукабэ, Оно Адзумахито, Отомо Комаро и др. Однако принц Ямасиро, брат принца Асукабэ, донес об этом императору. Накамаро и его сообщников заключили в тюрьму; много людей было казнено и выслано. Впоследствии Накамаро сам задумал поднять мятеж, но заговор его был раскрыт, он бежал в провинцию Оми и в конце концов у озера Бива сложил свою голову.
п. 4488 Приветственная песня хозяина, обращенная к гостям.
п. 4489 Камунаби Икаго — имел звание махито. Был в 7-м г. Тэмпё-ходзи (764) губернатором провинции Бидзэн, в 768 г. назначен губернатором провинции Эттю. В М. — четыре его песни. Песня 4489 была сложена, когда он был главным помощником государственного казначея.
п. 4490 Отомо Якамоти — в примечании к тексту именуется вторым секретарем правой канцелярии.
п. 4491 Фудзивара Сукунамаро — имел звание асоми, одно время был губернатором провинции Сагами (см. п. 4330). О жене его, женщине из рода Исикава, никаких сведений нет. В М. — одна ее песня. После песни в тексте следует примечание: “Эта песня сложена в печали и с упреком женой Фудзивара Сукунамаро — госпожой из рода Исикава, покинутой им”.
п. 4492 В примечании к песне отмечено, что в это время Якамоти был вторым секретарем правой канцелярии.
п. 4493 Хацунэ — 3-й день 1-го месяца — день, когда поклонялись богу земледелия Дайкоку и испрашивали урожай хлебам. С глубокой старины существовал обычай, по которому в этот день сам император, беря в руки метелку из сосны или из травы мэтогигуса, обвешанную пятицветными стеклянными бусинками, очищал предметы, употребляемые в шелководстве (бумагу, полки и т. д.), и мотыгой, украшенной серебром и золотом, или плугом делал запашку на поле, и тогда молились об урожае и при дворе дарили людям тамахабаки — особые метелки в качестве священного талисмана. В Нара в знаменитом храме-музее Сёкураин хранится оставшаяся с тех времен такая метелка (тамахабаки) из мэтогигуса; на кончиках некоторых веток сохранились нанизанные цветные стеклянные бусинки… Рукоять ее обернута лиловой кожей, часть ее обмотана золотой ниткой, часть белой веревкой с разными бусинками. Возле этой метелки имеются два плута (карасуки), разрисованных серебром и золотом, на ручке написано, что поднесено в храм Тодайдзи в январе 2-го г. Тэмпё-ходзи (758), т. е. тогда, когда написана данная песня.
Мэтогигуса — лиственный кустарник около метра высотой, растущий в горных лесах, осенью цветет белыми цветами.
В период, когда министром внутренних дел был Фудзивара Накамаро, этот обычай процветал и пышно обставлялся при дворе.
После заголовка петитом отмечено, что “всех прочтенных стихов и сложенных песен еще не получили”.
После песни в тексте следует примечание о том, что эту песню сложил второй секретарь правой канцелярии Отомо Якамоти. Однако песня императору преподнесена не была: из-за срочных дел автор ушел до конца пира, не прочитав песни.
п. 4494 По записям в книгах известно, что в свое время считалось, что тот, кто увидит голубого коня 7 января, в течение всего года не будет знать ничего плохого и будет счастлив (потому что конь — солнечное животное, голубой цвет — цвет весны). В этой песне говорится о голубом коне, впоследствии же, после периода Хэйан, 7 января устраивался церемониал с участием императора в честь белого коня. Дело в том, что в глубокую старину белого коня, отливавшего голубизной, называли голубым конем (так как голубой цвет — цвет весны). По сути же, речь шла о белом коне. Но в силу обычая даже позже, в записях об этом празднестве, “белый конь”, написанный иероглифами, еще долго читался и произносился “аомума” — “голубой конь” (иероглифы — “голубой конь” встречаются последний раз в “Энгисики”). После песни в тексте следует примечание о том, что “эта песня была сложена заранее вторым секретарем правой Канцелярии Отомо Якамоти для пира, устраиваемого для придворных в 7-й день [1-й луны]. Однако из-за буддийской службы придворную свиту созвали во внутренние покои дворца в 6-й день, выдали им вино и устроили пир в честь вкушения первого урожая риса и пожаловали милости. [Так как песня предназначалась для 7-го дня, а пир был перенесен на 6-й день], песня не была поднесена императору”.
п. 4495 Этот пир в честь урожая (тоёноакари) обычно происходил в 7-й день, но из-за буддийской службы, происходящей во дворце, в данном случае совершался, по-видимому, в 6-й день (МО См. п. 4494.
п. 4498 Приветственная песня, обращенная к хозяину пира Накатоми Киёмаро. Полагают, что, говоря о сосне, автор песни имел в виду искусственный пейзаж в саду, где сосна красовалась на скалистом берегу у пруда (МС, СП). Речь идет о декоративном садоводстве, которым занимались еще в старину.
п. 4501 В песне отражен старинный обычай куса-мусуби — завязывание трав, в данном случае веток сосны. Завязывая их, загадывали о судьбе, о любви, о счастье, благополучном путешествии и возвращении, о долголетии.
п. 4502 Речь идет о восхвалении каменистого берега в искусственном маленьком пейзаже, который сооружался в садах и бывал предметом любования и восхищения гостей. Этот вид прикладного садоводства до сих пор культивируется в Японии.
