В примечании к песне сказано, что в “Нихонсёки” о путешествии императора в провинцию Сануки не упоминается, а также ничего не известно о принце Икуса. Однако в “Руйдзю-карин” (сборник песен, составленный поэтом Яманоэ Окура, один из частных сборников, которые цитируются в М., не сохранился) и в “Записях провинции Иё” (“Иёкуни-фудоки” — НКБТ) говорится, что Дзёмэй в 11-м году своего правления (640 г.) 14-го дня 12-го месяца совершил путешествие во дворец, что у горячих источников в провинции Иё. Полагают, что на обратном пути в 641 г. он заезжал в провинцию Сануки (МС).
“Словно на куски печень вся разбита” — в старину верили, что в печени находится душа человека (ТЮ).
Нуэко (нуэкодори, нуэдори, совр. торацугуми, Turdusaurens aurens) — птица с громким пронзительным криком. Обычно служит сравнением с громко плачущим или стонущим человеком.
Перевязь жемчужную — макура-котоба (далее — мк) к слову “надевать”, “надевают”, когда обращаются с молитвой к богам о благополучном возвращении и т. п.
п. 7 “Правление императрицы Когёку” — в тексте: “Правление верховного владыки, ведавшего поднебесной во дворце Асуканокавара” (см. п. 1, 3).
Дворец Асуканокавара — находился на западном берегу р. Асука в уезде Такэти провинции Ямато (см. п. 1).
Принцесса Нукада (вторая половина VII в.) — младшая сестра принцессы Кагами, одна из лучших поэтесс М. Ей принадлежат три нагаута и десять танка. В песнях М. она выступает как предмет любви и раздора двух братьев — императоров Тэмму и Тэндзи. Вначале была возлюбленной младшего брата — принца О-ама (будущего императора Тэмму), родила ему дочь (принцессу Тоти — см. п. 22). Впоследствии стала женой старшего брата—императора Тэндзи и уехала к нему во дворец Оцу, в провинции Оми. Последние годы жизни провела в Ямато.
Временный приют (карио) — любая временная постройка для ночлега, обычно шалаши из камыша или тростника, а также сторожки на рисовых полях для охраны урожая от птиц, животных и т. п.
Столица Удзи — здесь место, где находился дворец императора, а не место его постоянного пребывания и административный центр. В старину, во время путешествия императора, любые временные помещения, где он останавливался в дороге, назывались “временными дворцами” (кари-мия) или “дорожными дворцами” (юки-мия), а места, где находились эти дворцы, — столицами только потому, что там останавливался император.
Обстоятельства и время создания песни неизвестны. В “Руйдзю-карин” песня приписывается императору Котоку, совершавшему в 648 г. путешествие в провинцию Оми (прим. в тексте). Некоторые комментаторы (ОХ) приписывают авторство императрице Когёку-Саймэй (см. п. 8). В авторских указателях она по традиции числится за Нукада.
п. 8 “Правление императрицы Саймэй” — в тексте: “Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Окамото в последующее время” (см.п.1).
“…во дворце Окамото в последующее время” — указано в отличие от предыдущих заголовков, где было: “во дворце Окамото” и речь шла о Дзёмэй, царствовавшем там до Саймэй (см. п. 2).
Императрица Саймэй (655–661) — императрица Когёку (см. п. 3). В 660 г. корейские княжества Кома и Кудара, просили военной помощи у Саймэй. Она отправила туда войска, которые сама возглавила, и умерла в пути в Асакура, в провинции Тикудзэн, на о-ве Кюсю 68 лет.
Песня сочинена принцессой Нукада в 661 г., когда Саймэй отправлялась в военную экспедицию для покорения Сираги — одного из трех княжеств Кореи, и Нукада, бывшая в свите императрицы, сложила перед отплытием эту песню (МС).
В “Руйдзю-карин” эта песня приписывается императрице, которая, “отправляясь на остров Кюсю, приплыла в Нигитадзу, в провинцию Иё и, преисполнившись грустных воспоминаний о своем пребывании здесь с покойным супругом — императором Дзёмэй, сложила эту песню” (прим. к тексту). Однако заголовок песни и традиция закрепили авторство за поэтессой Нукада. В то же время комментаторы указывают и на народные истоки песни: среди анонимных песен М. имеется аналогичная.
п. 9 Есть много вариантов расшифровки песни; приведен наиболее древний, приписываемый Сэнгаку (XIII в.).
Появление образа луны в М. во многих песнях приписывают влиянию китайской поэзии. В народных японских песнях основное внимание уделяется солнцу, облакам, ветру, дождю — всему тому, от чего зависит урожай. Из М. образ луны перешел в японскую классическую поэзию Х—XIII вв., где получил широкое хождение в песнях осени, любви, разлуки.
п. 10 Императрица Когёку-Саймэй — в тексте: “Накацу сумэра микото” (см. п. 3). Имя не указано, есть основания полагать, что это — Когёку-Саймэй, потому что в п. 3 императрица фигурирует под этим титулом и, кроме того, из “Нихонсёки” известно, что именно она совершала неоднократно путешествия в провинцию Кии. В М. — три ее песни, подписанные этим титулом (10–12). “Завяжем на холме на счастье стебли трав!” — имеется в виду старинный народный обычай (куса-мусуби) “завязывание трав” или (кусанэ-мусубу) “завязывание корней трав” (стеблей, ветвей деревьев), сопровождавшееся молением об исполнении желания (о благополучном пути, о долгой жизни или, как здесь, — о неизменной любви) и т. п. Первоначально, по-видимому, молили о долголетии и завязывание было магическим актом: не дать душе уйти из тела, — потом оно стало молением о счастье вообще, о благополучном пути и т. п.
п. 11 Шалаш (карио) (см. п. 7, временный приют).
Песня сложена во время путешествия (МС).
п. 12 В “Руйдзю-карин” песни (10–12) приписаны императрице (прим. к тексту). Однако, судя по содержанию и другим песням М., все они были, по-видимому, записями народных песен, сделанными во время путешествия императрицы. Сходные мотивы встречаются в разделе народных песен М.
п. 13 Имеется в виду известная легенда о любви двух гор — Кагуяма и Миминаси — к горе Унэби и об их вражде и споре, настолько нашумевших, что из священной провинции Идзумо явился один из богов (Або-но Оками), чтобы усмирить этот спор (ЦД). Легенда есть в “Харима-фудоки”.
Существует такая же легенда о трех горах в провинции Рикутю, где якобы горы Иватэ и Хаятинэ враждуют из-за любви к горе Химэками: когда над горами Хаятинэ и Химэками ясно, гора Иватэ покрыта облаками, когда же ясно над горами Иватэ и Химэками, над горой Хаятинэ нависают облака.
Накацуоинэ (или Накацуоэ) — впоследствии император Тэндзи. Песня сочинена им в правление Саймэй, когда он был наследным принцем.
Император Тэндзи враждовал со своим братом (будущим императором Тэмму) из-за любви к принцессе Нукада и поэтому, услышав в провинции Харима предание о трех горах, он сочинил песню, сопоставляя эту легенду со своей судьбой (МС).
Некоторые комментаторы (К.) считают, что легенда говорит о любви двух женщин к одному мужчине, но большинство (Морибэ и др.) склоняется к противоположному мнению. Так как этот мотив в песнях М. обычно представлен в виде любви двух юношей к девушке и даже имеет особое название: “цума-арасои”—“спор из-за жены”, мы считаем, что последняя точка зрения правильнее. Кроме того, название горы Унэби (измененное “унэмэ” — “придворная красавица”) и “мк” к ней — “тамадасуки” жемчужные повязки — принадлежность чаще женского костюма. Такое толкование подтверждается и обращением Тэндзи к этой легенде.
п. 14 Согласно “Харима-фудоки”, речь шла о равнине в уезде Ибо, а не в уезде Инами, но именно в Инами легенда была известна в таком варианте (МС) (см. п. 13).
п. 15 Песня идет под заголовком предыдущей в виде каэси-ута, но, как явствует из содержания, является самостоятельной (на что указывают и все комментарии).
В примечании к тексту также указывается, что “данная песня не похожа на каэси-ута. Однако в древнем тексте М. она была записана как каэси-ута и поэтому помещена вслед за предыдущей песней”.
п. 16 “Правление императора Тэндзи” — в тексте: “Правление верховного владыки, ведавшего Поднебесной во дворце Оцу, в провинции Оми” (см. п. 1).
