4090–4092 Каэси-ута 4090 Хоть ты всегда летишь, Пути не зная, Кукушка милая моя, Но если б петь всегда ты прилетала, Я б так не мучился, как нынче мучусь я. 4091
Цветут унохана, и с ними вместе Поешь ты песни, прилетев сюда, Кукушка, С каждым разом ты чудесней — Ведь, распевая, называешь ты себя. 4092 Кукушка, Нехорошая такая, Я на тебя с досадою смотрю. Когда цветы на померанцах отцветают, Тогда ты прилетаешь громко петь. 4093 Песня, сложенная в день, когда отправился к заливу Ао { Отомо Якамоти} Все сильнее набегают на песок Волны белые В заливе дальнем Ао, Оттого что с новой силою подули Ветры буйные с восточных берегов. 4094 {1-й год Тэмпё-кампо [749], 12-й день 5-й луны} Ода, сложенная по случаю императорского указа о том, что из провинции Митиноку прислали золото {Отомо Якамоти} В той стране, где хороши Тростниковые поля, Где колосья счастья есть, Там, спустившись вниз с небес, Управлять стал на земле Внук богов. И вслед за ним Много тысяч лет подряд Государей длинный ряд, Власть приняв от божества — Солнца в ясных небесах, Долго правил на земле Век за веком без конца… И в чудесной той стране, В четырех ее концах, Широки теченья рек, Глубоки ущелья гор, И богатств, что в дань несут Государю своему, Невозможно людям счесть И нельзя их исчерпать. Но при всем богатстве том Удручен заботой был Наш великий государь. Всех людей к себе призвав, Начал он в своей стране Добрые дела вершить, Но тревожился в душе И мечтал: “Как хорошо Золото бы нам найти!” И как раз ему тогда Доложили во дворце, Что в восточной стороне, Там, где много певчих птиц, В Митиноку, в Ода, вдруг Золото нашли в горах. И прошла его печаль, Стало на сердце светло. “Боги неба и земли Вняли, знать, моей мольбе, Повелители земли — Души предков — помогли. То, что в давние века Скрыто было от людей, Обнаружили в земле В век правленья моего”,— Божеством являясь сам, Думать так изволил он. Множество людей тогда Славных воинских родов Воле подчинил своей И к покорности призвал. Вместе с тем всех стариков, Женщин всех и всех детей Милостиво обласкал, И желанья их сердец Выполнял он до конца. И за милости его Почитал его народ, Все сильнее и сильней Радовался я душой. Род Отомо — древний род, Предком чьим был славный бог — Оокумэнуси он Назван был в те времена. И с древнейших этих пор Наш почтенный славный род Верною охраной был Государя своего. Клялся род Отомо так: “Если морем мы уйдем, Пусть поглотит море нас, Если мы горой уйдем, Пусть трава покроет нас. О великий государь, Мы умрем у ног твоих, Не оглянемся назад”. И в стране те имена Рыцарей былых времен С древних пор До сей поры Славу светлую хранят, О которой говорят И другим передают Без конца Из века в век. Мы же, дети тех отцов, Славу их должны беречь. Славный род Отомо наш, Древний род Сахэки наш Службу важную несли. И из века в век наказ Был один навеки дан: “Имя славное отцов Берегите, сыновья, И служите, как и мы, Государю своему”. Так передавался нам Каждый раз из века в век Предков доблестный наказ. Славный ясеневый лук В руки мы свои возьмем, Бранный острый славный меч К бедрам прикрепим своим. Утром будем сторожить, Будем вечером стоять Мы на страже во дворце — Государя охранять. Больше нет таких людей, Кроме нас, Кто охранять Сможет преданно, Как мы, Вход священный во дворец! — Восклицаю нынче я, Полный радости, узнав Весть счастливую для нас, Что в указе объявил Наш великий государь, И почтенья полон я. 4095–4097 Каэси-ута 4095 Героя сердце чувствую в себе, Когда услышал я Об этом счастье, Что государя возвестил указ,— Покорного почтения я полон. 4096
Там, в месте вечного успокоенья Семьи Отомо, в дальней стороне, Установите знак священный, Чтоб подвиг людям всем Известен стал в стране. 4097 О, для того чтоб процветал в веках Правитель наш — дитя богов небесных, В восточной стороне, В горах Митиноку, Цветок из золота расцвел чудесный. |
