Сражение в Проливах

Вылазка миноносцев в Проливы в ночь с 15 на 16 июля стала лучшим вкладом Королевского флота в оборону страны. Эту опе­рацию предприняли по личному указанию Черчилля. Она была тщательно продумана и оптимально спланирована.

Шесть крейсеров и двенадцать эсминцев из флотилии Хамбе­ра проследовали на юг и присоединились к флотилии Нора. Драке получил от Форбса приказ вновь выйти в Проливы и подвергнуть обстрелу порты, чтобы остановить конвои противника в самом начале пути и захватить находящиеся в море. Так началось второе сражение в Проливах.

Благодаря искусству своих криптоаналитиков, немцы были прекрасно осведомлены о замыслах англичан. Редер решил устро­ить засаду, задействовав тяжелый крейсер “Хиппер”, а также лег­кие крейсера “Нюрнберг”, “Кельн” и “Эмден”. В операции уча­ствовали также полдюжины эсминцев и несколько эскортных судов, для прикрытия предполагалось использовать береговую ар­тиллерию и авиацию.

Немцы располагали сведениями, что Драке предполагает сна­чала бомбить Кале, а затем — один за другим объекты вдоль береговой линии — до Зеебрюгге. Лютьенс намеревался вступить в сражение, когда противник полностью сосредоточит внимание на береговых целях. Истребители “Люфтваффе” препятствовали английской воздушной разведке и одновременно прикрывали во­енные корабли, которые в 17 часов вышли из Антверпена и, дер­жась вблизи берега, взяли курс на запад. Все же их заметили. Патрульная субмарина англичан дала знать адмиралу Драксу, который [233] отреагировал немедленно. Он, во-первых, приказал крей­серам “Саутгемптон”, “Бирмингем” и “Шеффилд” открыть от­влекающий огонь из 152-мм орудий с дальних дистанций и, во-вторых, велел использовать для стрельбы в упор 203-мм орудия тяжелых крейсеров “Сассекс”, “Норфолк” и “Йорк”, выдвинув­шихся на восточный фланг.

В 21:30 англичане начали обстрел Кале с расстояния шести миль. Из-за сильной облачности освещение было ужасным, да и качество наводки англичан, равно как и немецких береговых ба­тарей, оставляло желать лучшего. Сильно пострадал порт, но не­мецкие конвои на пути в Англию отделались легким испугом; они подзадержалилсь в пути, но остановлены не были. Английские корабли, не прекращая огонь, двигались на восток к Дюнкерку.

Приблизительно в это время в крейсер “Сассекс” попало не­сколько восьмидюймовых снарядов с “Хиппера”. (Этот немец­кий корабль имел наиболее современную систему управления ог­нем, включающую артиллерийский радар). Однако расстояние между эскадрами стремительно сокращалось, и начало сказывать­ся преимущество англичан в силе артиллерийского огня. Немцам пришлось лечь на обратный курс. Английские крейсера перешли к преследованию. Вскоре тяжелый снаряд угодил в “Хиппер”. В результате на немецком корабле вышла из строя концевая башня главного калибра и, хуже того, пострадала система центральной наводки. Немцы взяли реванш, торпедировав “Йорк”. Едва дер­жась на плаву, погрузившись носовой частью в воду до главной палубы, английский крейсер пополз в порт, но за этот успех нем­цы расплатились миноносцем. В этот момент на арене, освещен­ной зловещими отблесками пламени от горящих кораблей, по­явились легкие крейсера “Кригсмарине”, вооруженные 150-мм орудиями. Они оказали посильную помощь “Хипперу”, обстреляв [234] “Норфолк”, но несчастный “Кельн” почти сразу попал под при­цельный огонь 203-мм орудий и взлетел на воздух.

Адмирал Драке прекратил обстрел берега и отдал приказ со­средоточить все внимание на кораблях противника. Немцы ухо­дили к устью Шельды. В этот момент миноносцы Королевского флота вышли в торпедную атаку, имея целью сорвать организо­ванное отступление немцев.

Драке прекрасно понимал, какой опасности он подвергает свои ценные корабли в этих узких, изобилующих мелями и мина­ми, водах. Немцы рассчитывали заманить англичан именно в та­кого рода ловушку. Они выбрали курс, позволяющий использо­вать в качестве прикрытия мели около побережья Остенде и бе­реговые батареи. На отходе “Хиппер” получил еще один шестидюймовый снаряд, “Эмден” также был поврежден.

Атака английских миноносцев не достигла цели, так как нем­цы открыли точный заградительный огонь. Королевский флот по­терял еще два корабля, прежде чем удалось выйти из-под обстре­ла. Их задачей теперь было прикрыть отступление на север глав­ных сил, стремящихся до рассвета покинуть зону действия бомбардировщиков “Люфтваффе”.

Форбс полагал, что сражение выиграно, несмотря на потерю значительного количества кораблей. Он справедливо считал, что у “Кригсмарине” больше не осталось крейсеров. В этом он проявил изрядную проницательность.

Через Адмиралтейство Форбс попытался выяснить, где нахо­дятся “Шарнхорст” и “Гнейзенау”. В ночь с 17 на 18 июля он решил снова ввести в Проливы крейсера и на сей раз поддержать их линейными кораблями “Бархем” и “Родни”. Первый из этих линкоров нес восемь 381-мм орудий. “Родни”, сильнейший ко­рабль Его Величества, хотя и несколько тихоходный, был воору­жен девятью орудиями калибра 406-мм в трех расположенных в носовой части корабля башнях. [235]

Игры “Люфтваффе”

К утру 16 июля начал сказываться эффект постоянных немец­ких бомбардировок с воздуха и обстрелов тяжелыми орудиями через Ла-Манш. Командование Истребительной авиацией было деморализовано. “Спитфайры” и “харрикейны” оставили передо­вые аэродромы и были отведены в глубь страны. “Люфтваффе” действовали практически безнаказанно — даже в тех немногих областях, где Даудинг сконцентрировал свои ВВС. Почти по всей Англии немецкие самолеты летали без истребительного сопро­вождения и чувствовали себя в безопасности. Этим немедленно воспользовался Пятый воздушный флот, который приступил к ре­гулярным вылетам с территории Норвегии. Немцы бомбили ко­рабли в Северном море, аэродромы и порты в Северной Англии и Шотландии.

И в воздухе, и на суше англичане выглядели все более беспо­мощными. Для фон Фитингофа это явилось приятной неожидан­ностью. Утром 16-го он провел пару очень неприятных часов, отбивая атаку 135-й бригады. И вдруг разведывательные патрули его подразделений сообщают об отходе врага и об отсутствии сколько-нибудь серьезного сопротивления, а воздушная разведка дополняет эту информацию неопровержимыми доказательства­ми. Да, англичане отступают, их авиация при последнем издыха­нии, а силы Королевского флота на исходе.

Геринг также внимательно изучил данные разведки. Затем днем 16 июля он, впервые после “Дня Звезды”, отдал приказ всем трем воздушным флотам “Люфтваффе” (Второму, Третьему и Пятому) сосредоточить усилия на уничтожении боевых кораблей противника. Разумеется, одновременно немецкой авиации пред­стояло держать под контролем RAF и прикрывать конвои. Геринг исходил из того, что, хотя немецкие ВВС и понесли тяжелые по­тери в бомбардировщиках, они все еще были очень сильны. Действительно, на 16 июля в распоряжении вермахта имелось 500 горизонтальных и 200 пикирующих бомбардировщиков, а также 600 одномоторных и 100 двухмоторных истребителей. Триста [236] пятьдесят транспортных Ju.52 и Ju.90 работали с максимальной нагрузкой, обеспечивая боевое питание плацдармов. Пилоты ре­зерва не сомневались, что вермахт на пути к победе. Действитель­но, наконец-то получен приказ атаковать флот противника. На­конец-то, пилоты морской авиации смогут показать себя в деле.

Немцы могли быть довольны достигнутым превосходством в воздухе и на суше. Они опасались лишь за морские конвои. Нем­цы понимали, что Королевский флот еще дееспособен. Как заме­тил один пленный английский морской офицер в разговоре с Лютьеном: “Среди наших командиров многие еще не осознали, ка­кую роль играют мели и мины. Командующий опасается, что мы можем пойти ко дну в Проливах. Однако, при всем уважении к нему, я должен заметить, что те же самые опасности подстерега­ют и противника”.

Английские рейды в Проливах, неблагоприятные погодные условия и, главное, отсутствие хорошо оснащенного порта затруд­няли доставку необходимого количества грузов через Ла-Манш, вследствие этого действия вермахта на территории противника были все еще ограничены по своим масштабам.